Джеймс Миченер - Гавайи: Дети солнца Страница 2

Впрочем, случайное появление данного острова не имело особого значения. Запомните это. Его появление не было сколько-нибудь важным событием. Однако его постоянство и настойчивость в росте говорит об очень многом. Лишь благодаря бесконечным усилиям он отвоевал себе право на существование. Последующие десять тысяч лет были для острова беспрестанной чередой колебаний между жизнью и смертью. Посреди огромного мертвого пространства он постоянно подвергался злобным атакам стихий. Иногда расплавленная магма вновь поднималась по внутренним каналам, отвоевывая у волн несколько дюймов. Тонны и тонны продуктов извержения бесцельно и бессильно шипя, исчезали в пучине. Лишь некоторому их количеству удавалось зацепиться за новоявленную твердь, продолжая увеличивать её площадь. В такие периоды могло показаться, что остров представляет собой достаточно прочное и надежное творение.

А в это время на юге, в бесчувственных глубинах, уже зародилась огромная волна, начавшая свое яростное путешествие по миру. Её приближение можно было заметить издалека: ревущим и свистящим чудовищем она обрушилась на крохотное нагромождение ещё дымящихся камней и бешено устремилась дальше.

Последующие десять тысяч лет ничто не напоминало о существовании острова. Лишь под водой, готовый в любой момент воспрянуть к жизни, со дна океана на 19 тысяч футов вздымался горный пик. И когда новая серия подземных возмущений заставила извергнуться следующие порции расплавленных пород, образовавшаяся гора продолжала выстраивать себя для новой попытки. Словно извиваясь в судорогах, подводная гора извергала огонь, дым и плевалась пеплом. Вскоре она снова прорвет поверхность воды, и остров возродится ещё раз.

Это была одна из бесчисленных попыток Вселенной: драматизм рождения, бесконечные волнения и отрицание смерти. Каким же многообещающим казалось взаимодействие столь противоположных сил! Борьба острова за собственное рождение: череда трагических исчезновений и торжество новых попыток возрождения! Те, кто впоследствии заселил остров, сами стали свидетелями непрекращающихся, но бесполезных усилий моря уничтожить юную колыбель жизни. Они же хранили в памяти и триумф горы, порождающей все новые и новые скалы, гордо возвышающиеся над волнами.

Следующий миллион лет остров можно было уподобить постоянно подвергающемуся насилию ребенку, пока он, наконец, не укрепился в результате длительного и терпеливого накопления массы. Теперь каждый новый поток лавы имел под собой надежную опору, и его обломки спекались в единый монолит, так что, в конце концов, морские птицы стали издали замечать возникший в океане остров. Это была уже настоящая, пригодная для обитания человека земля, если бы люди существовали в то время. Тут имелись и надежные укрытия для лодок, если бы было кому их сделать, и масса камня для жилых построек и храмов. Именно сейчас новорожденный остров занял принадлежащее ему по праву место посреди великого океана.

Однако прежде чем жизнь смогла бы процветать на этом острове, ему необходимо было обзавестись почвой. Когда раскаленная лава вырывалась в воздух, то она либо превращалась в пепел, либо покрывала огромные площади гладкими каменными слоистыми плитами. И в том и в другом случае, дожди и выветривание при значительной разнице дневных и ночных температур постепенно превращали новорожденную лаву, разлагая её на составные элементы, в почву. Когда её накопилось достаточное количество, остров был готов.

Первые живые формы, появившиеся на острове, были представлены примитивными мхами и лишайниками. Их споры разносили ветры, без устали дующие над океаном. С цепкостью и упорством, достойными самого острова, эти маленькие кусочки жизни отвоевывали все новые и новые пространства. Разрастаясь и разламывая камни, они, в свою очередь, увеличивали количество почвы на острове.

А на далеких континентах, берегов которых мог достигнуть только океан, уже сложилась населенная животными и растениями среда. Некоторые её формы были достаточно приспособлены для освоения нового острова. Единственной преградой для их расселения являлись тысячи миль океанской поверхности.

Следствием этого явилась потрясающая борьба. Задолго до появления человека жизнь на дальних берегах достигла такого расцвета, что ей уже необходимо было предпринимать путешествия для освоения новых территорий. Но тысячи миль бурных соленых вод являлись достаточно серьезным препятствием.

Первыми высшими формами жизни, безусловно, являлись рыбы, для которых водная среда не могла служить преградой. Правда, трудно назвать их принадлежащими к животному миру острова, поскольку они приплывали и уплывали сообразно собственным желаниям. По-видимому, первым не океаническим животным, посетившим остров, следует считать птицу, прибывшую сюда с севера в поисках пищи. Однако, не найдя ничего съедобного на все ещё горячих камнях, она улетела дальше и, скорее всего, погибла далеко на юге.

Тысячи лет ни одна птица не приближалась к этим берегам. Но как-то раз ветры и волны прибили к острову кокосовый орех. Преодолев, благодаря своей прочной оболочке, около трех тысяч миль, он тоже мог бы считаться образцом настойчивости. Однако, не найдя у берега достаточного количества почвы, он так и погиб в соленой воде, хотя его скорлупа и ядро послужили делу формирования новой земли для тех, кто появится здесь позже.

Шло время. Солнце двигалось, подчиняясь своему определенному циклу. Луна прибывала и убывала, вызывая приливы и отливы на всей планете. С северной полярной шапки сползали ледники, на десять тысяч лет покрывшие близлежащие острова, своим весом и мощью дробя скалы и формируя новый облик Земли.

Проходили годы, пустые, бесконечные, исполненные скрытого смысла. И вот ещё раз в поисках пищи на остров прилетела птица. Однако теперь ей удалось утолить голод рыбой, найденной на берегу, и птица, словно бы в знак благодарности, опорожнилась на почву острова, извергнув не переваренное в желудке семечко растения, съеденного за много сотен миль отсюда. Семечко пробудилось к жизни и дало росток. Таким образом, по прошествии многих лет на каменистых берегах появилась растительность.

Насколько непостижим промежуток времени между первым и вторым появлениями птиц – целых двадцать тысяч лет! Спустя ещё двадцать тысяч лет на острове появилась новая форма жизни: женская особь насекомого, оплодотворенная за много миль от острова накануне ужасного урагана. Захваченная мощными воздушными потоками, она преодолела около двухсот миль до острова, и была выброшена на него. Здесь она и принесла потомство. Так на новом отдаленном острове появились насекомые.

Время продолжало свой неумолимый бег. Другие птицы посещали остров, но они не несли в себе семян растений. Других насекомых приносило сюда ветром, но это были либо не самки, либо они оказывались не оплодотворенными. Но все же каждые двадцать-тридцать тысяч лет (а этот промежуток времени не сравним с историей человечества) какой-то кусочек жизни снова случайно достигал острова и так же случайно утверждался на нем. Вся эта цепь маловероятных совпадений продолжалась непостижимое, с точки зрения человека, время. Так, постепенно, жизнь завоевывала остров.

Одним из знаменательных дней в его истории следует считать тот, когда откуда-то с юго-запада к острову прилетела птица, неся в своих растрепанных ветром перьях семя дерева. Усевшись на скалу, пернатое существо принялось чиститься, и семя упало на ждущую его почву. По прошествии времени на острове выросло дерево. Через тридцать тысяч лет, благодаря такой же абсурдной случайности, флора острова пополнилась ещё одним деревом. Итак, после миллиона лет случайностей, пяти миллионов лет штормов, посещений птиц и прибиваемых волнами обломков деревьев, несущих на себе улиток и червей, остров обзавелся лесом, цветами, птицами и насекомыми.

Ни одна из жизненных форм не достигала острова с легкостью. Даже сами устои острова – незыблемые скалы – с силой пробивали себе путь наверх, сквозь огненные каналы в океанском дне, взрываясь в конвульсиях на поверхности земли. Лишайники попадали сюда благодаря бурям, несущим споры. Птицы на ослабевших от долгого полета крыльях с трудом достигали клочка суши. Насекомые появлялись лишь по воле ураганов, и даже деревья обязаны своим рождением птицам, доставившим их семена либо во внутренностях, либо на перьях.

В безвременье бурь, ураганов и голода рождалось плодородие острова. Благодаря новым извержениям росла его территория, обогащаясь минералами, в которые постепенно превращалась излитая лава. В буйстве стихий родился остров и формировался его прекрасный облик.

Берега острова представляли собой нагромождения причудливых утесов, подобно золотым колоннам сверкавших в закатном солнце. Высокие остроконечные горы, снизу покрытые изумрудной зеленью, вздымали в небо ледяные пики. Безмятежные бухты, отражающие всю эту красоту, глубоко врезались в береговую линию. Долины и приятные глазу луга, реки и водопады, лесные поляны, манящие влюбленных, и излучины, удобные для строительства городов, – все это в изобилии присутствовало на острове, как бы приглашая к себе цивилизацию.