Сьюзен Бауэр - История Древнего мира. От истоков Цивилизации до падения Рима Страница 20

Самое интересное – это явная попытка Снефру покрыть пирамиду Meйдум неким подобием облицовки. Все четыре первых пирамиды были ступенчатыми подобиями зиккуратов, построенными из блоков дикой каменной породы. Но горы булыжника вокруг пирамиды Meйдум показывают, что рабочие пытались прикрыть ступени ровным слоем облицовочного камня.5

Если бы это произошло, Meйдум стала бы первой из ныне известных пирамид с гладкими сторонами. Однако архитектор, работавший у Снефру (и позднее не обожествленный), не имел опыта Имхотепа. – пирамида рухнула. Ее центральная сохранившаяся часть все еще возвышается, как наполовину съеденный свадебный торт, окруженная горами обрушившегося камня.

Никто не был захоронен в рухнувшей пирамиде. А крохотный, без окон храм в конце дорожки не поразил никого эффектностью. Несколькими веками позже какой-то египтянин, проходивший мимо небольшой скучной коробки, написал на ней: «Прекрасный храм царя Снефру» – первый в истории пример саркастического граффити.

Но Снефру не сдался. Мы мало знаем об этом первом фараоне Четвертой династии, записи дают лишь немного сведений о привычных теперь экспедициях к шахтам Синая и в торговые порты Ливана. Существует также случайно сохранившаяся на Весткарском папирусе[52] история о том, как однажды скучающий Снефру приказал двадцати самым красивым девушкам из своего гарема вывезти его в лодке на середину дворцового озера, при этом будучи облаченными в одни лишь ажурные чулки. Но если этот фараон и не обладал иными выдающимися качествами, он все-таки был весьма упорным. Он забросил неудавшийся эксперимент с пирамидой Meйдум и начал строительство новой пирамиды, на этот раз на новом месте – в Дахшуре[53], немного южнее Саккары.

Первоначально эта пирамида отличалась от других. С самого начала ее предполагали сделать с гладкими покатыми стенами, облицованными известняком, который сверкал бы на солнце.

Вокруг пирамид существует много предположений, но одно из самых захватывающих, почти мистических – почему Снефру, которому не было дано изобрести новую архитектурную форму, придумал все-таки нечто новое, создав пирамиду с гладкими склонами, а не ступенчатую? Имело ли это новшество какое-нибудь религиозное значение? Символизировало ли оно новый способ представления пирамид – скорее как знаков на ландшафте, нежели комплекса, обеспечивающего бессмертие духа?

Мы не знаем ответа. Но новая пирамида Снефру с гладкими склонами приобрела известность как Неровная пирамида – по той причине, что Снефру, к несчастью, так и не смог правильно рассчитать проект. пирамида должна была иметь гладкие и очень крутые склоны – но похоже, что в процессе строительства Снефру и руководитель работ осознали неверность изначальных расчетов. Если бы пирамиду продолжали строить с прежними крутыми склонами, она могла начать осыпаться под собственной тяжестью. Поэтому угол наклона стен был резко изменен, в результате чего эта пирамида оказалась как бы с сутулыми плечами, причем одна из ее граней меняет свой угол с уклоном вправо.

Эта пирамида была завершена, но никогда не использовалась. Снефру не понравился результат, и к концу своего правления он начал работы по постройке третьей пирамиды.

Северная пирамида, которая расположена в миле с небольшим от Неровной, была шире и выше, чем пирамиды, возведенные ранее. Неровная пирамида меняла угол наклона стен с 52, на более умеренные 43 градуса; Северная пирамида создавалась с учетом предыдущего опыта и изначально наклон ее граней составлял 43 градуса. Эта последняя попытка увенчалась успехом – конструкция Снефру оказалась так хорошо спланирована, что даже теперь, через четыре с лишним тысячи лет, на стенах и потолках камер, лежащих под весом двух миллионов тонн камня, не появились ни малейшей трещины.

Северная пирамида также известна как Красная, поскольку облицовочный известняк постепенно начал осыпаться, обнажая красный песчаник, ярко пылающий на солнце. По-видимому, именно она стала окончательным местом захоронения Снефру. Археологи обнаружили в ней тело и отправили его в Британский музей на идентификацию – но оно было потеряно по пути, и его так никогда и не нашли.

Но где бы ни упокоилось тело Снефру, причастность его к трем строительным проектам предполагает, что египтяне еще верили в присутствие мертвого фараона, и эта вера оформлялась в окостеневший ритуал. Снефру был твердо намерен создать себе место окончательного упокоения, которое не только было бы хорошим пристанищем для его души, отправляющейся за смертью, но стояло бы также в стороне от троп, по которым шли фараоны до него. В некотором смысле ему удалось приручить смерть. Фараоны пришли к успокаивающей вере, что они останутся жить со своим народом. Теперь они могли обращать внимание на то, чтобы превзойти предыдущего правителя. Факт, что Снефру смог завершить одну пирамиду и построить еще две, говорит о том, что Египет теперь был еще богаче, жил в более спокойной обстановке, а власть фараона была даже большей, чем прежде.

Хуфу, сын Снефру, унаследовал его власть и воспользовался ею в полном объеме.[54] Он продолжил военные походы, которые превратились в более или менее обычное дело для египетских царей; он посылал экспедиции на Синай; он торговал, чтобы получить бирюзу – и он проектировал собственную пирамиду.

По свидетельству Геродота, Хуфу правил пятьдесят лет. Египтологи считают, что этот срок следует сократить вполовину, но даже двадцать пять лет – достаточно долгий период, чтобы царь смог осуществил самый крупный строительный проект в истории. Его гробница, Великая пирамида, создавалась как улучшенный вариант последнего проекта Снефру. Она была заложена в составе полного комплекса: сама пирамида, мостовая, ведущая к храму в долине, храм для жертвоприношений к востоку и три более мелкие пирамиды – вероятно, для супруг Хуфу.

Пирамида, возведенная в новом месте, на равнине Гиза, поднялась на 481 фут. Наклон ее стен – 51°52, что больше, чем у удачной Северной пирамиды Снефру, но все же меньше, чем первоначально планировалось у неудачной Неровной пирамиды. Судя по всему, архитекторы Хуфу извлекли урок из опыта своих предшественников. Стороны Великой пирамиды удивительно ровные; каждая имеет почти точно 755 футов длины, и расхождение с остальными укладывается в 8 дюймов. Северная ось, которая задает положение царского склепа, расположена так, что указывает на Полярную звезду.

Хотя мы знаем очень мало определенного о жизни Хуфу, несколько рассказов о его правлении все-таки дошли до нас. Один из них говорит нам, что для обеспечения водой сотни тысяч рабочих, которые трудились на сооружении Великой пирамиды, Хуфу построил первую в мире дамбу – Садд аль-Кафара, в двадцати милях южнее Каира. Озеро, созданное дамбой, достигало глубины почти восемьдесят футов и стало таким образом первым общественным резервуаром воды. Другие записи говорят нам, что строитель Великой пирамиды насмехался над богами и проводил в насмешках годы, пока не раскаялся и не создал свод священных книг.6 А Геродот пишет, что ради построения Великой пирамиды Хуфу «опустил Египет до ужасающего состояния… и также заставлял всех египтян работать на него».7 И строго добавляет: «Он был очень плохим человеком».

Геродот, который перечисляет всех фараонов в неверном порядке, далеко не всегда является надежным источником в подобных вопросах, а священные книги Хуфу так и не были найдены – возможно, их никогда не существовало. Но по традиции Хуфу считают злым, и это мнение отражено во многих источниках. Чтобы построить свой монумент – каменное сооружение примерно из двух с половиной миллионов блоков, причем вес каждого блока составлял в среднем две с половиной тонны, – Хуфу мобилизовал одну из самых крупных рабочих армий в мире. Пусть даже работники не были сведены до положения рабов, способность царя собрать такое огромное количество рабочих ярко иллюстрировала его умение заставить своих людей подчиняться. пирамиды являются наглядными образцами этой силы.

Рассказы о жестокости Хуфу показывают, что его стремление использовать власть в собственных целях и за счет своего народа все-таки не выходила за разумные рамки. Его амбиции приводили также к отсутствию набожности; он был настолько занят строительством, что закрывал храмы и повелел людям прекратить приносить жертвы. Один особенно ядовитый рассказ, переданный Геродотом, сообщает нам, что Хуфу, оказавшись без средств и нуждаясь в притоке денег, поместил свою дочь в особой комнате, заставив ее принимать любого мужчину, который захочет ее посетить, а затем отдавать деньги ему; она так и делала – но просила каждого мужчину, когда он уходил, положить за нее камень на месте работ. Результатом стала средняя пирамида царицы, которая стоит возле Великой пирамиды и являет собой, согласно этой легенде, некий памятник мировому рекорду проституции.8