Сергей Елизаров - История Беларуси в контексте европейской цивилизации Страница 20

В европейских странах XIX век был отмечен двумя равнозначными процессами: промышленной революцией и начавшейся политической модернизацией государств. Период европейских революций 1830–1831 гг. и 1848–1849 гг. был важным этапом с точки зрения формирования доктрины «национального самоопределения» (или «принципа национальности»), которая стала идеологической поч вой объединения Германии и Италии, а также борьбы за независимость Польши, Греции и др. В это время формируется представление о национальности, об объективном праве наций на независимое государство. Этническая эмансипация европейских народов требовала завершения процесса оформления национальных государств Европы, что выражалось в усилении революционного движения на протяжении всего столетия. Индивидуальные права, свободы человека и гражданина, провозглашенные Великой французской революцией 1789 г., переносятся на коллективные сообщества – народы, становясь частью общественного сознания. Происходит объединение интересов пролетариата и буржуазии для дальнейших демократических преобразований на почве национализма и либерализма с требованиями создания буржуазной государственности и ликвидации феодально-абсолютистских порядков.

Политическая модернизация наиболее успешно прошла в Великобритании, где в отличие от Франции она проводилась путем реформ. В целом революционное движение первой половины XIX в. не смогло полностью достигнуть успеха: буржуазия не добилась полноты власти, также не были нигде решены задачи национально-государственного строительства. Германия, Италия остались раздробленными, продолжалось национальное угнетение венгерского, румынского, чешского и польского народов. Однако революционные события в Европе всколыхнули либерально-демократические силы на западных землях Российской империи и подтолкнули процессы формирования белорусской нации.

В составе Российской империи большая часть белорусов проживала в сельской местности; еврейское население доминировало в городских поселениях (это объясняется запретом царского правительства 1827 г. на проживание лиц еврейской национальности в сельской местности). Так, например, по данным переписи 1897 г. среди купцов евреи в городах и местечках составляли 85 %, шляхта и магнаты – от 8 до 18 % населения в зависимости от региона. Сократилось количество местечек, так как многие из них перевели в разряд сел, а их население – в крестьянское сословие. Процесс полонизации во второй половине XVIII в. привел к росту местечкового патриотизма. При этнонимическом самоопределении шляхта стала называть себя пинчуками, быховцами, полешуками и т. д. Использование белорусско-литовской шляхтой политонима «литвины» все чаще сочеталось с упоминанием об общем подданстве («поляки»). Борьба за восстановление независимости Речи Посполитой привела к акцентированию внимания на утраченной государственной принадлежности, и уже вначале XIX в. белорусско-литовская шляхта самоидентифицирует себя как «поляки» и «русские». Следует подчеркнуть, что особенностью белорусского этноса было также его разделение по конфессиональному признаку на католиков, православных и униатов.

Активизация национально-освободительной борьбы против российского царизма в ходе восстаний 1794 г., 1830–1831 гг., а также в рамках тайных обществ филоматов, филаретов, «Военных друзей», «Демократического общества», «Союза свободных братьев» привела к изменению политики российской власти в белорусских губерниях. Был закрыт Виленский университет, делопроизводство и обучение переводились на русский язык, отменялось действие Статута Великого княжества Литовского, гонениям подверглась униатская церковь, выступившая на стороне повстанцев, у участников восстаний конфисковывались земельные владения и т. д.

На процесс формирования национального самосознания повлияла и начавшаяся русификация края, где белорусы признавались западной частью русского этноса. По мнению царской администрации, начавшееся в середине XIX в. изучение быта, культуры, языка и истории белорусов должно было подтвердить «исконно русский характер Северо-Западного края» и оправдать политику его русификации. Однако результаты исследований З. Доленго-Ходаковского, К. и Е. Тышкевичей, М. Без-Корниловича, П. Шпилевского, П. Шейна, М. Бобровского, А. Киркора и других ученых свидетельствовали о том, что белорусы являются самостоятельным этносом, со своим языком и своеобразной культурой. Краеведческая, этнографическая и литературная работа интеллигенции Беларуси давала возможность повысить национальное самосознание белорусов, особенно в условиях русификаторской политики царизма, при полном отсутствии до начала ХХ в. белорусскоязычной печати. Тем не менее в ходе переписи 1897 г. белорусский язык родным назвали: чиновники – 40 %, учителя – 60 %, шляхта – более 50 %, горожане – 14 %, купцы – менее 2 %. Согласно переписи, все население Беларуси насчитывало 6,7 млн человек, из них к белорусам относилось 65,6 %, к евреям – 14, 6 %, русскими считали себя 6 %, поляками – 5,2 %.

Помимо политических факторов, содействующих переходу народности в нацию на белорусских землях, со второй половины XIX в. стали складываться и экономические. К ним можно отнести прежде всего более высокий уровень общности экономической жизни населения при капиталистических отношениях, чем при феодализме, отмену крепостного права, строительство сети железных дорог, развитие торговли, рост городов и численности капиталистических предприятий.

В 1794–1863 гг. белорусское освободительное движение напоминало «движение в себе», так как протекало в рамках польского национального движения. Предпосылки для развития национальной идеи возникли лишь во второй половине XIX в., когда стали появляться культурно-просветительские и общественно-политические организации, проводившие целенаправленную работу по формированию белорусской нации. В 1863–1918 гг. оформились два направления в белорусском национальном движении «для себя»: либерально-народническое («пан, что мужиков не чурался», В. Дунин-Марцинкевич и др.) и революционно-народническое (К. Калиновский и др.). Пришло время для понимания необходимости борьбы за собственно белорусские национальные интересы и создание самостоятельного государства. По мнению К. Калиновского, история выработала для белорусов особую национальность и они владеют всеми условиями для самостоятельного развития. Нахождение Беларуси в составе Российской империи сдерживало проявление белорусской самобытности и тормозило формирование национально-ориентированной интеллектуальной и политической элиты. Такое же влияние ранее оказывала Польша, особенно в сфере культуры. В польском обществе фактически все слои активно проповедовали идею об «историческом праве Польши на Белоруссию», считали белорусов этнической группой польского народа и требовали возрождения польского государства в границах Речи Посполитой 1772 г. После подавления восстания 1863–1864 гг. российские власти закрыли Горы-Горецкий земледельческий институт, провели «разбор» шляхты, отказались проводить земскую реформу, затормозили проведение судебной и городской буржуазных реформ, ввели чрезвычайный режим и продолжили политику русификации. С точки зрения А. Смоленчука, решение российскими властями «польского вопроса» приобрело характер цивилизационного конфликта, от итогов которого зависел выбор вектора развития Беларуси; к тому же к православному белорусу российские власти относились совсем иначе, чем к белорусу-католику.

Оживление белорусского национально-освободительного движения началось только в конце 1870–1880-х гг. Оно было связано с движением народников. В 1884 г. студенты – члены «Народной воли» из белорусской фракции А. Марченко, Х. Ратнер, У. Крупский, М. Стацкевич, С. Костюшко, Л. Носович, Б. Рынкевич и другие издали в Санкт-Петербурге два номера журнала «Гомон», где вполне определенно прозвучала идея о необходимости национально-государственного строительства: «Мы – белорусы и должны бороться за местные интересы белорусского народа и федеративную автономию страны». По своим идеям «гоманаўцы» были близки будущим «нашаніўцам». Номера их изданий дошли до Беларуси и были известны белорусским народникам. Известный белорусский политический и общественный деятель, историк, публицист А. Луцкевич сказал о белорусских народниках: «Кроме политического идеала, народники написали на своем знамени и идеал социальный – трудовой… так эти идеалы оказались связаны неразрывно». И здесь неважно, на каком языке выступали те, кто боролся против полонизации или русификации белорусов – все они принадлежали к белорусскому национальному движению.

В конце XIX – начале XX в. в белорусском общественно-политическом движении, которое являлось мощным фактором консолидации белорусской нации, появилось еще одно новое разделение. Одни – представители национально-демократического течения, выступая с национально-белорусских позиций, отстаивали возможность самоопределения Беларуси на правах автономии в будущем демократическом федеративном Российском государстве. Другие – сторонники западноруссизма (общественное явление XIX в., которое обозначает ориентацию части интеллектуальных кругов Беларуси на Россию и почти полное отрицание ими самобытности белорусов в национальном измерении) рассматривали Беларусь как часть России, так как считали, что в силу разных причин она не может быть самостоятельной, а белорусов относили к одному из славянских племен единого русского народа. Были и сторонники «краёвасцi»: выступали за возрождение Великого княжества Литовского на основе «гражданской нации литвинов» с опорой на польскую культуру. Они стремились содействовать формированию нации гражданского (политического) типа, базирующейся на исторической памяти, а не нации этнолингвистичного (этнокультурного) типа на основе языка. У всех у них была одинаковая целевая социальная группа – неэлитарные пласты общества, и в условиях распространения марксизма, событий Февральской революции, Октября 1917 г. и затянувшейся Первой мировой войны были сделаны попытки реализовать данные подходы. Дальнейшую разработку национальной идеи в условиях периода национального подъема у трудовых слоев белорусского народа продолжили А. Луцкевич, А. Станкевич, Д. Жилунович, которые связывали процесс оформления национальной идеи с процессом становления белорусской национальной литературы.