Валентин Ковальчук - 900 ДНЕЙ БЛОКАДЫ. Ленинград 1941—1944 Страница 20

Вначале родственники сами отвозили на кладбища умерших родных и близких. Как это происходило, написано в отчете городского управления предприятий коммунального обслуживания: «По городу двигалось множество своеобразных похоронных процессий, а на уличных магистралях, ведущих непосредственно к кладбищам…, они представляли сплошную вереницу… В густой дымке трескучих морозов закутанные человеческие фигуры медленно и молча с сумочками-авоськами двигались по улицам осажденного, непокоренного города, волоча за собой саночки, фанерные листы с уложенными на них в самодельных гробах, ящиках или зашитыми в одеяла или простыни одним или несколькими покойниками, а иногда толкая перед собой ручную тележку с покойником, подпрыгивающим на ней, или двигающие перед собой детскую колясочку с покойником, зашитым в одеяло простынь и усаженным в нее. Перед входами на кладбища скоплялись сотни людей, саночек, тележек, автомашин, детских колясочек.

Конторы кладбищ были битком набиты людьми. Здесь люди ожидали оформления документов… Здесь же толпились так называемые кладбищенские „волки" с ломами, лопатами, топорами и кувалдами. Эти люди, пользующиеся бедствием других, их бессилием, отсутствием на кладбищах штатных могильщиков, за хлеб, крупу, табак, водку, продовольственные карточки нанимались рыть могилы…, но поскольку надзора за их работой со стороны администрации кладбищ не было, а граждане, доставившие покойника, усталые и иззябшие, не всегда могли ждать конца захоронения покойника, то „волки" в отдельных случаях бросали незахороненных покойников на кладбище, иногда отрывали неглубокие ямки-могилы, ставили гроб или укладывали „куклу" (покойник, зашитый в одеяло или простынь), прикрывали его несколько землей или просто снегом и считали свое дело сделанным…

С половины декабря 1941 г. кладбища, особенно Серафимовское, Большеохтинское и Волково, представляли такую картину: перед воротами кладбищ прямо на улице, на самих к кладбищах у контор, церквей, на дорожках, в канавах, на могилах и между ними десятками, а иногда и сотнями, лежали оставленные покойники в гробах и без них, их постоянно работники кладбищ и привлеченные убирали, хоронили в траншеях, но покойников продолжали подбрасывать, и это зрелище оставалось до марта».[200]

Но с усилением голода и холода количество индивидуальных захоронений сокращалось. Главным при погребении умерших был трест «Похоронное дело». Но уже в декабре 1941 г. трест явно не справлялся с захоронением умерших, в городе скапливалось много незахороненных трупов. На 20 января 1942 г. в прозекторских больниц города находилось более 4 тыс. незахороненных трупов. В восьми районных моргах — 5783 трупа, в кладбищенских моргах — 4735 трупов. На Пискаревском кладбище в отдельные дни февраля 1942 г. их количество достигало 20–25 тыс. Они были сложены в штабеля длиною до 180–200 м и высотою до 2 м.[201]

Для рытья траншей, которые становились братскими могилами, были привлечены штаб МПВО, 4-й полк НКВД, 5-е особое строительное управление, располагавшее экскаваторами, и другие организации. Кроме того, в феврале 1942 г. для захоронения трупов на кладбищах было привлечено около 4 тыс. человек. Работы по отрывке траншей с помощью экскаваторов и взрывов проводились круглосуточно. На Пискаревском кладбище с 16 декабря 1941 г. по 1 мая 1942 г. было вырыто 129 траншей. В шести траншеях длиной до 180 м, шириной 6 м было захоронено по 20 тыс. с лишним трупов. Всего с 1 июля 1941 г. по 1 июля 1942 г. под захоронение на кладбищах города и на вновь отведенных участках было вырыто 662 братские могилы длиной более 20 тыс. м, не считая занятых под захоронение песчаного карьера, противотанкового рва, бомбовых воронок на Богословском кладбище и волчьих ям на Серафимовском.[202]

В целях ликвидации накопившихся тел умерших начальник государственной санитарной инспекции Ленинграда М. Я. Никитин предлагал производить массовое сжигание трупов простейшим способом в кострах. Он ссылался на то, что такой способ имел место в истории во время войн и эпидемий как за рубежом начиная со средних веков до наших дней, так и у нас.[203] До костров дело не дошло. Но в феврале 1942 г. трупы стали сжигать в термических печах Ижорского завода, а с марта 1942 г. — и в тоннельных печах 1-го Кирпичного завода. Всего с 7 марта по 1 декабря 1942 г. там было кремировано 117 300 трупов.[204]

Положение Ленинграда зимой 1941/42 г. трудно представить. Вот как описывал его переживший блокаду писатель Н. Тихонов: «Наступили дни, которых не смог бы выдумать самый неуемный писатель-фантаст. Картины Дантова ада померкли, потому что они были только картинами, а здесь сама жизнь взяла на себя труд показывать удивленным глазам небывалую действительность. Она поставила человека на край бездны, как будто проверяла, на что он способен, чем он жив, где берет силы…».[205]

Руководство города — Военный совет фронта, Ленинградская партийная организация, городской и районные советы депутатов трудящихся — проводило огромную работу по спасению жизни населения города. Прежде всего была развернута интенсивная борьба с немецкой артиллерией и бомбардировочной авиацией. Правда, до весны 1942 г. контрбатарейная борьба, которую вела артиллерия Ленинградского фронта и Балтийского флота, носила в основном оборонительный характер. Артиллеристы вступали в борьбу с артиллерией противника, когда она обстреливала город. Это объяснялось недостатком боеприпасов, средств артиллерийской инструментальной разведки, отсутствием корректировочной авиации и другими причинами. Поэтому действия советской артиллерии осенью и зимой 1941/42 г. не были достаточно эффективными, хотя ее удары и наносили урон боевой мощи врага.

С марта 1942 г. борьба с вражеской артиллерией приняла наступательный характер на основе принципа планового уничтожения стабильных батарей противника.[206] В результате обстрел Ленинграда сократился. Если с декабря 1941 г. по март 1942 г. вражеская артиллерия выпустила по городу 20 817 снарядов, то за второе полугодие 1942 г. — 15 747 снарядов, большая часть которых была направлена против советских батарей, ведших контрбатарейную борьбу.[207]

Большую роль в организации борьбы с немецкой артиллерией сыграли командующий Ленинградским фронтом Л. А. Говоров, представитель Ставки Верховного Главнокомандующего Н. Н. Воронов, командующий артиллерией фронта Г. Ф. Одинцов, начальник артиллерии Балтийского флота И. И. Грен, начальники артиллерии армий, командиры артиллерийских частей и подразделений.

Кроме этого, Военный совет Ленинградского фронта 16 сентября 1941 г. обязал исполкомы Ленинградского областного и городского советов в двухдневный срок переселить из наиболее подвергавшихся обстрелам врага южных пригородных районов города и из части Кировского (до виадука), Московского (до виадука у завода «Электросила») и Володарского (до Куракиной дороги) районов больницы, родильные дома, детские сады, а также женщин с детьми. Население, проживавшее в пригородах, переселялось в Парголовский и Всеволожский районы, а проживавшее в Кировском, Московском и Володарском районах — в северные районы города. Переселение производилось в комнаты, освободившиеся в связи с отъездом их владельцев из Ленинграда, а также путем уплотнения жильцов.[208] 20 сентября 1941 г. Военный совет Ленинградского фронта принял постановление о переводе некоторых промышленных предприятий из этих же районов в северную часть города. Двадцать один завод и фабрика были переведены на Васильевский остров, Выборгскую и Петроградскую стороны. Среди переведенных были заводы Ижорский, «Большевик», им. Егорова, Подъемно-транспортных сооружений им. Кирова, Канонерский, фабрика «Скороход», Мясокомбинат им. Кирова. Затем были перебазированы «Электросила», Кировский завод и др. «Электросила» расположилась в основном на «Светлане», Кировский — на Металлическом и четырех других заводах.[209]

Немецкую бомбардировочную авиацию Ленинград встречал сотнями поднятых аэростатов заграждения, артиллерийским и пулеметным огнем, действиями истребительной авиации. В ночь на 5 ноября 1941 г. младший лейтенант А. Т. Севастьянов совершил ночной воздушный таран, в результате которого сбил вражеский бомбардировщик.

В результате успешных действий противовоздушной обороны противник нес большие потери. Из 4306 самолетов, принимавших участие в налетах на Ленинград, в июле — сентябре 1941 г. прорвались к городу только 508 самолетов, из которых 333 были уничтожены в воздушных боях.[210]

К борьбе с последствиями воздушных налетов и артиллерийских обстрелов привлекалось значительное число ленинградцев, входивших в состав формирований МПВО. Так, 19 сентября 1941 г. для ликвидации очагов поражения и спасения пострадавших было привлечено 25 390 человек, 70 автомашин скорой помощи, 103 автонасоса и автоцистерны.[211]