Сергей Данилов - История Канады Страница 20

Борьбу против поглощения тихоокеанских колоний Штатами, за присоединение к доминиону возглавлял издатель и муниципальный активист Амор де Космос. Под этим псевдонимом, в переводе означающим «всеобщая любовь», действовал переселенец из Новой Шотландии, левый либерал Уильям Смит. Ему было суждено стать первым премьером Британской Колумбии. Затем его избрали еще и депутатом федерального парламента (вскоре подобное совмещение постов было запрещено). Таким образом в 1871 г. Канада стала тихоокеанской державой. Еще двумя годами позже в состав доминиона согласился войти Остров Принца Эдуарда — Макдональд принял требование островитян о погашении федеральной казной государственного долга острова. Поскольку в Британской Колумбии и на Острове Принца Эдуарда жили главным образом белые переселенцы, Макдональд с самого начала обещал им статус провинций, и их присоединение к доминиону прошло без всяких осложнений.

Британская Колумбия вскоре превратилась в динамично развивающуюся индустриальную провинцию, цитадель боевого рабочего движения и одновременно оплот общеканадского патриотизма. Уже в 90-х годах XIX в. в ее законодательную ассамблею было избрано несколько независимых рабочих депутатов — это был первый прецедент такого рода во всей Британской империи. В то же время здесь на основе ресурсной индустрии быстро сложились местные крупнокапиталистические группировки.

Личная уния между предпринимателями и политиками в Британской Колумбии была еще более весомой, чем даже в Центральной Канаде или на Атлантическом побережье. Позже ванкуверские интеллектуалы отмечали: «Сто лет нашей провинции — это сто лет прямого правления большого бизнеса». Британская Колумбия очень быстро урбанизировалась — много быстрее Квебека или Атлантических провинций. Основанный на берегах огромной бухты в 80-х годах XIX в. Ванкувер вскоре превратился в крупный порт и стал тихоокеанскими воротами доминиона. А тихий, чистый, сугубо сельский Остров Принца Эдуарда с его отличными пляжами и уютными луговинами стал к XX в. прекрасным местом отдыха. Эта провинция, где нет большого бизнеса и рабочего класса, где преобладают фермеры-овощеводы и духовенство, до сих так и не познала классовых или межнациональных конфликтов.

Другая судьба ожидала Северо-западные территории.

Кроме разрозненных и малочисленных индейских племен, уже обессиленных в ходе двухсотлетней борьбы с американцами и англичанами, там жили потомки квебекских «вояжеров» — франкоязычные метисы-католики. Они были авангардом европейского общества на неосвоенных землях, но авангардом весьма самобытным.

Как правило, метисы не знали грамоты и писаных законов, не любили городов. Будучи искусными всадниками и лодочниками, они не нуждались в железных дорогах. Обслуживая на протяжении двух веков Компанию Гудзонова залива, они привыкли к безгосударственности. Теперь власти старинной купеческой корпорации пришел конец, и собственности и образу жизни населения стали угрожать железнодорожные компании, земельные спекулянты и скваттеры.

Неожиданный отказ Компании от ее юрисдикции, намерение властей доминиона прислать своих чиновников, судей и войска повергло метисов в шок. Более же всего метисов-католиков возмутило намерение англоканадца-протестанта Макдональда превратить исконные земли их обитания в политически бесправные территории. При всей своей малограмотности метисы все же знали о широких и закрепленных законом правах жителей канадских провинций и американских штатов.

Сопротивление обитателей тайги и прерий Северо-запада «национальной политике» Оттавы неразрывно связано с именем метиса Луи Риэля. Он родился на берегах реки Руж (no-англ. — Ред-Ривер). Подростком избрал профессию священника и уехал учиться в Монреаль в семинарию. Там увлекся политикой, отказался от получения духовного сана и стал школьным учителем. На родину вернулся в 1869 г. — как раз тогда, когда ее должны были передать под юрисдикцию доминиона. Смелый, бескорыстный, неплохо образованный, Риэль в короткое время завоевал доверие населения. При его участии в ноябре 1869 г. в Манитобе вспыхнули народные волнения. В форпосте Компании Гудзонова залива — Форте-Гэрри метисы образовали «временное правительство Северо-западной республики». Риэль стал его секретарем (фактическим главой). Временное правительство конфисковало собственность Компании Гудзонова залива, подготовило и провело выборы в местное законодательное собрание, утвердило флаг Манитобы, наладило охрану общественного порядка, провозгласило двуязычие — равенство французского и английского языков.

Заседания временного правительства проходили, несмотря на сильный мороз, под открытым небом и при участии сотен местных жителей, независимо от их языка и религии. В обстановке прямой демократии Северо-западная республика выработала условия вступления в состав Канады: статус провинции, а не территории; уважение земельных прав населения; сохранение двуязычия; выделение провинции четырех депутатских мест в палате общин в Оттаве; федеральное финансирование нужд Манитобы в течение четырех лет.

В данных требованиях усмотреть экстремизм трудно. Восставшие не возражали против присоединения к доминиону. Предложенная ими квота в палате общин, основанная на численном составе населения края, была много меньше квоты любой из канадских провинций (не особенно густонаселенные Новая Шотландия и Нью-Брансуик имели в палате по 15 мест). Самые радикальные требования восставших не шли дальше наделения (по образцу Дальнего Запада США) избирательными правами мужчин старше 21 года, владевших недвижимостью.

Правительство Риэля публично обязалось функционировать только до перехода края под контроль федеральной власти. Оно направило уполномоченных в Оттаву и предлагало мирно урегулировать все спорные вопросы.

Кабинет Макдональда сначала был настроен на компромисс. Скрепя сердце он пошел на переговоры с метисами. В устной форме и через третьих лиц (обычно через священников) он обещал не преследовать участников восстания. Однако почти все англоязычные политики доминиона были встревожены появлением невиданной в канадской истории республиканской и демократической власти. В Северо-западной республике, отражавшей опыт развития многих американских штатов, антиамерикански настроенные канадские консерваторы усматривали вызов устоям Британской империи. Макдональд писал в это время, что «порывистые метисы испортились в ходе мятежа». В устах сухого и сдержанного политика это было равносильно площадной ругани.

Однако полное отклонение требований манитобцев причинило бы правящей партии урон в Квебеке, где быстро обозначились массовые симпатии к метисам. По настоянию Картье (есть сведения, что он тайно встречался с Риэлем) федеральный парламент 12 мая 1870 г. принял Манитобу в федерацию на правах провинции. Декларировалось уважение собственности и обычаев метисов и индейцев, равноправие двух языков. Манитобский акт стал успехом восставших, которые дали правящим кругам доминиона наглядный урок политической демократии.

На дальнейшие события значительное влияние оказало дело англоязычного поселенца Томаса Скотта, которого республиканские власти Ред-Ривер уличили в преднамеренном убийстве франкоязычного метиса, предали суду и расстреляли. Десятки англоязычных беженцев хлынули из Манитобы в Онтарио, прося защиты и правосудия.

После расстрела Скотта ассамблея и правительство Онтарио заняли непримиримую позицию. Они назначили за голову Риэля награду в 5 тысяч долларов и призвали федеральную власть ко вмешательству. Онтарио было родной провинцией Макдональда, и он всегда прислушивался к ее требованиям. Доминион двинул к Форт-Гэрри батальон английских войск и добровольческую милицию Онтарио — 1200 штыков под общим командованием полковника Уолсли.

Железных дорог Онтарио — Манитоба пока не было. Метисы и индейцы были в состоянии надолго задержать и обескровить экспедицию Уолсли среди болот, озер и лесных чащоб Северного Онтарио. Но Риэль и его соратники не планировали наступательных действий. Макдональд и Картье усыпили их бдительность обещаниями. В июле 1870 г. войска достигли Форта-Гэрри и приготовились к его штурму. Члены временного республиканского правительства сумели в последнюю минуту скрыться. В нарушение Манитобского акта последовали аресты и конфискации имущества по обвинению в мятеже, из-за чего часть метисов бежала на запад, в Саскачеван.

Через год обосновавшийся в Форте-Гэрри лейтенант-губернатор провинции Адаме Арчибальд опубликовал воззвание к скрывавшемуся от властей Риэлю. Уполномоченный британской короны обращался к мятежнику с необычной просьбой — помочь властям в отражении вероятного вторжения американо-ирландских фениев. Риэль ответил согласием и вскоре создал отряд из 500 вооруженных всадников, предотвратив таким образом рейд фениев. Вторично бунтовщик Риэль помог сохранить Манитобу в составе доминиона.