Геогрий Чернявский - Лев Троцкий. Революционер. 1879–1917 Страница 20

С большим трудом Троцкий разыскал помещение центральной австрийской социалистической газеты Arbeiter Zeitung («Рабочая газета»), для чего на часть сэкономленных денег был куплен у уличного мальчишки свежий ее номер с адресом. Лев, разумеется, был потрясен, когда воочию увидел (по рассказам и из прессы он, разумеется, об этом знал), что «подрывной» печатный орган свободно продается вместе с респектабельными изданиями. С первых дней пребывания за границей он начинал привыкать к завоеваниям «буржуазной» демократии, которую в своих печатных выступлениях всячески чернил. Помещение редакции оказалось почти пустым, и портье не желал пускать незваного посетителя внутрь. Случайно оказавшийся там редактор Фриц Аустерлиц, спускавшийся по лестнице, резко и безапелляционно заявил, что в воскресный день господин Адлер отдыхает и беспокоить его не следует ни в коем случае. Все же, употребив все свое красноречие, проявив настойчивость и наглость, Лев добился адреса Адлера.

Адлер принял его вначале не намного приветливее, но постепенно смягчился и, главное, выдал Троцкому небольшую необходимую сумму 25 крон, на следующий отрезок пути [206] . Из Цюриха, где с Аксельродом сразу же установились теплые взаимоотношения, хотя Лев посреди ночи бесцеремонно вторгся в его квартиру, да еще попросив заплатить таксисту, путь лежал через Париж в Лондон. (Неформальные отношения между Троцким и Аксельродом продлятся вплоть до 1917 г. В середине 20-х гг. Сталин в своих усилиях по разгрому троцкизма и дискредитации Троцкого будет весьма активно спекулировать тем, что одну из своих работ последний посвятил «дорогому учителю Павлу Борисовичу Аксельроду».)

В Швейцарии, являвшейся в конце XIX – начале XX в. подлинным центром российской политической эмиграции разных направлений, своего рода Меккой марксистов многих стран, где кроме Аксельрода жили Плеханов, Вера Фигнер и другие выдающиеся личности [207] , Троцкий решил не задерживаться. На рассвете одного из дней поздней осени 1902 г. в квартире на окраине Лондона, где жили Ленин и Крупская (Хелдорф-сквер, 30), раздался условный громкий стук дверным кольцом три раза (так постучать Троцкого проинструктировал Аксельрод). Едва проснувшаяся Крупская подошла к двери и поинтересовалась, кого занесло в такую рань. Услышав, однако, имя Перо, она сразу же впустила Троцкого в дом и разбудила своего мужа словами: «Приехало Перо».

Крупская рассказывала, что, оставив их вдвоем, она пошла объясняться с извозчиком, так как у Троцкого опять не было денег, чтобы расплатиться. «Когда я вернулась, я застала Владимира Ильича уже сидящим на постели и оживленно толкующим с Троцким на какую-то довольно отвлеченную тему. И горячие рекомендации «молодого орленка», и первый их разговор заставили Владимира Ильича особенно внимательно присматриваться к приезжему». Особенно Ленина интересовала оценка Троцким полтавского «Южного рабочего». «Определенность формулировок», его оценка разногласий с редакцией этой газеты, осуждение им стремления сохранить обособленность полтавской группы Ленину весьма импонировали [208] . Точно так же Ленин был явно удовлетворен весьма критическими оценками организационной расхлябанности социал-демократов в Харькове, тем, что на русско-австро-венгерской границе явка находится в ненадежных руках. Скорее всего, это было своеобразное прощупывание Пера, его проверка на лояльность, и проверку тот на данном этапе выдержал.

Так состоялось знакомство Ленина с Троцким. Между ними, правда ненадолго, установились деловые отношения, основанные на взаимопонимании, сходной оценке ситуации в России и задач российской социал-демократии. Ульянов показал Бронштейну достопримечательности Лондона. Троцкий комментировал свои впечатления от Ленина во время этой прогулки достаточно абстрактно: «Незримая тень господствующего класса как бы ложилась в его глазах на всю человеческую культуру, и эту тень он ощущал всегда с такой же несомненностью, как дневной свет» [209] .

Как-то Ленин завел Троцкого в церковь, где проходило социалистическое собрание. Через 12 лет Троцкий рассказывал: «Рабочий-наборщик… говорил речь, по тем временам довольно революционную, против господствующих классов, за революцию и проч[ее], а затем все поднимались и пели хором гимн или псалом на такую тему: праведный Боже, помоги, чтобы не было ни богачей, ни королей, ни угнетателей» [210] .

В ходе этих внешне экскурсионных прогулок недоверчивый Ленин продолжал экзаменовать Троцкого, задавая ему массу вопросов. Речь шла о его отношении к современным философским и экономическим спорам, к махаевщине, то есть взглядам сибирского ссыльного Махайского, отрицавшего роль интеллигенции и склонявшегося к анархизму, о бернштейнианстве, то есть попытке пересмотреть учение Маркса, о тактике социал-демократов. Троцкий счел нужным польстить Ленину по поводу огромного статистического материала, включенного в его книгу «Развитие капитализма в России» (хотя эта книга казалась ему скучной). Ленин воспринял эту похвалу как должное; он вновь убеждался, что в Троцком он нашел преданного ему и ценного сотрудника.

Троцкий был поселен неподалеку, в доме, в котором проживали известные члены группы «Освобождение труда» – Вера Ивановна Засулич и Юлий Осипович Мартов. О своем лондонском жилище Троцкий вспоминал: «Квартира эта, по обычному английскому типу, располагалась не горизонтально, а вертикально: в нижней комнате жила хозяйка, а затем друг над другом жильцы. Была еще общая комната, где пили кофе, курили и вели бесконечные разговоры и где, не без вины Засулич, но и не без содействия Мартова, царил большой беспорядок. Плеханов после первого посещения назвал эту комнату вертепом» [211] .

Из крохотного сибирского Верхоленска Троцкий попал в самое гнездо крайне левой российской политической оппозиции, в своего рода директивный центр социалистического движения, в среду противоречивых, но весьма заметных личностей. Их превосходства над собой он, однако, не ощущал. С первых дней пребывания в Лондоне Лев, несмотря на разницу в возрасте, в опыте, в знаниях, стал вести себя с ними на равных. Он стал выступать с небольшими сообщениями перед русской социалистической эмиграцией, в которой были представлены социал-демократы, народники (они начали формироваться в Партию социалистов-революционеров, которую сокращенно называли эсерами) и анархисты, отвергавшие централизованное государство и выступавшие за самоуправление местных общин. Он внимательно читал «Искру» и сопутствовавший ей журнал «Заря», выпускавшийся той же редакцией, в которой главную роль играли Плеханов, Мартов и Ленин. После «пробных» рефератов в Лондоне Троцкого решили «испытать» на эмигрантской аудитории в Бельгии и Франции. Его доклад был посвящен защите исторического материализма от так называемой «субъективной» школы, то есть тех социологов, которые отстаивали значительно бо́льшую роль личности, мыслительной деятельности, критического анализа в социальной эволюции.

Ленин просмотрел тезисы доклада Троцкого, одобрил их и посоветовал ему подготовить на эту тему статью для «Зари». Троцкий утверждал, что он не отважился выступить с чисто теоретической статьей «рядом с Плехановым и другими» [212] . Может быть, именно из-за этой не написанной Троцким статьи с самого начала между Троцким и Плехановым отношения не сложились. Правда, имеется версия, что невольным виновником этого была восторженная, несмотря на свой немолодой возраст (в 1902 г. ей исполнилось 53 года), Вера Засулич. Согласно этой версии, пущенной в ход Анатолием Васильевичем Луначарским [213] , Засулич сказала Плеханову: «Этот юноша, несомненно, гений». Плеханов ответил: «Я никогда не прощу этого Троцкому» [214] .

Вряд ли Засулич могла дать столь напыщенную оценку Троцкому, с которым она только познакомилась и который еще не имел серьезных теоретических работ; вряд ли Плеханов мог столь серьезно отнестись к суждению Засулич. Сам Троцкий отмечал «высокомерно-насмешливый тон Плеханова» [215] , и Плеханов, даже если он и произнес эти слова, скорее всего, шутил. Несколько позже, 25 февраля 1903 г., Мартов, сообщая А.Н. Потресову [216] , что собирается послать ему статью Троцкого о Горьком, комментировал: «Статья хорошая, ее одобряет даже Вера Ив[ановна], которая не любит писательской манеры автора» [217] . Так что Засулич к Троцкому относилась неоднозначно.

В действительных причинах нелюбви Плеханова к Троцкому разобраться очень трудно, но тот факт, что юного 23-летнего революционера Плеханов сразу же невзлюбил, бесспорен, и это враждебное отношение сохранилось до конца жизни Плеханова. Сам Троцкий находил «социологическое», экстраполирующее объяснение отношения Плеханова к нему, считая, что это было отношение не только к его личности как таковой, но вообще ко всему молодому социал-демократическому поколению: «Для Плеханова в эти годы уже начиналась… пора упадка. Его подкашивало как раз то, что придавало силу Ленину: приближение революции. Вся деятельность Плеханова носила идейно-подготовительный характер. Он был пропагандистом и полемистом марксизма, но не революционным политиком пролетариата. Чем более непосредственно надвигалась революция, тем более явственно Плеханов терял почву под ногами. Он не мог не чувствовать этого сам, и это лежало в основе его раздраженного отношения к молодым» [218] .