Олесь Бузина - Союз плуга и трезуба. Как придумали Украину Страница 20

Конвоир не выстрелил. Ленин уехал в Швейцарию. Так из незначительных эпизодов и плетется мировая история.

Занятно, что к возникновению Первой мировой войны причастно тотемное украинское животное — свинья. Оно-то и подложило свинью мировой истории. В сараевском убийстве, кроме сербской террористической организации «Черная рука», направлявшей Принципа, некоторую роль сыграли еще и самые обыкновенные поросята. Их ввоз из Сербии на территорию Австро-Венгерской империи запретил незадолго до смерти несчастный Франц Фердинанд.

Сербия была страна сельскохозяйственная, с чрезвычайно ограниченным экономическим бюджетом. Поэтому все внутриполитические проблемы в ней решались крайне жестоко. Патриоты из двух соперничавших королевских кланов — Обреновичей и Карагеоргиевичей дорываясь до государственного корыта, сводили счеты друг с другом без пощады, уничтожая своих политических конкурентов. Они боролись за право контроля над свиноводческой отраслью. Ведь единственной существенной статьей сербского экспорта был вывоз… свинины, которую очень любили поедать австрийцы, венгры и чехи, входившие в состав Австро-Венгрии.

Вырученные за счет продажи свинины деньги сербы тут же вкладывали в приобретение оружия. Им тоже хотелось быть великой державой! Хотя бы в пределах Балкан. Оружие Белград обычно покупал у той же Австро-Венгрии — на частных заводах «Шкода», расположенных в Чехии. А одним из крупнейших акционеров этого предприятия был все тот же эрцгерцог Франц Фердинанд. Он вообще больше всего любил Чехию и жил там в своем замке Конопиште вместе с обожаемой супругой — чешской графиней Хотек. Конопиште — это самый центр Чехии. Замок прекрасно сохранился. Туристы и сегодня могут посмотреть, в какой пошлой роскоши проводил свои дни и ночи Франц Фердинанд.

Но незадолго до Первой мировой вредные сербы решили сменить поставщика вооружений. Вместо «Шкоды» они разместили свои заказы во французском концерне «Шнейдер-Крезо». Понесший существенные убытки эрцгерцог пришел в ярость. Как пишет в книге «Моя Россия» Питер Устинов — американский писатель русского происхождения: «Он отомстил, нанеся Сербии самый чувствительный удар: запретил вывоз свиней из Сербии в Австрию. Все эти события, связанные с покупкой Сербией оружия у Франции, запретом на ввоз свиней в Австрию из Сербии, а также раздражение самого Франца Фердинанда и создали атмосферу, в которой стало возможным убийство этого австрийского эрцгерцога».

Сегодня все боятся арабских террористов. А в начале прошлого века самыми страшными были сербские. Эти мрачные, но горячие ребята умудрились создать целый террористический режим на юге Европы.

Обстановка в мире отличалась нервозностью. Кроме классиков марксизма, ее замечательно характеризовали еще и некоторые консерваторы. Например, канцлер Германской империи Бисмарк, беседуя с русским послом, высказал мнение, что «великие державы похожи на путешественников, не знакомых друг с другом и случайно очутившихся в одном вагоне. Они наблюдают друг за другом и, когда один из них сует руку в карман, то сосед готовит свой револьвер, чтобы иметь возможность выстрелить первым». Это было сказано еще в 1879 году. Но к 1914-му положение только ухудшилось. Во главе трех главных европейских государств — Германии, России и Австро-Венгрии — стояли наследственные монархи. Каждый из них должен был носить личину «отца народа», но относился к подданным не как к живым людям, а как к игрушечным солдатикам, которыми можно по-детски играть.

Кроме того, в Европе существовало мелкое вредное государство — Сербия. Оно очень хотело поживиться кусочком австро-венгерской территории и мечтало втравить в драку ради этого «старшего брата» — Россию. Во главе Сербии стояли самые настоящие разбойники. А наиболее колоритным из этих свинокрадов был полковник Драгутин Димитриевич по кличке Апис.

Сербия обладала глубокими национальными традициями политического терроризма. На протяжении всего XIX ст. две королевские династии — Карагеоргиевичи и Обреновичи — только то и делали, что последовательно отстреливали друг друга, сменяясь на престоле. Когда в 1903 году сторонники Карагеоргиевичей из тайной организации «Черная рука» пристрелили короля Александра Обреновича прямо с женой в его дворце и выбросили их трупы в окно, убивать внутри страны стало больше некого, и террор решили экспортировать за границу, как свинину.

Полковник Драгутин Димитриевич буквально опутал весь государственный аппарат своими соратниками из «Черной руки». Членом этого тайного общества был даже новый наследник сербского престола королевич Александр. В 1908 году Австро-Венгрия заявила об аннексии Боснии и Герцеговины, которой управляла по международному мандату уже почти 40 лет. Димитриевич-Апис обиделся и решил шлепнуть кого-нибудь из австрийских принцев. Больше всего на эту роль, на его взгляд, подходил славянофил Франц Фердинанд.

«Убили, значит, Фердинанда-то нашего… того, что жил в Конопиште, того толстого, набожного», — это классическая фраза, которой начинается «Бравый солдат Швейк». По большому счету, ничего больше о наследнике австрийского престола у нас не знают. Между тем, Франц Фердинанд не был толстым, как полагала служанка Швейка пани Мюллерова, и не выделялся какой-то особенной набожностью. На момент смерти он уже разменял седьмой десяток. Франц Фердинанд приходился племянником императору Францу-Иосифу — старейшему монарху Европы, правившему дольше, чем Франц Фердинанд жил на свете — с 1848 года. Австро-Венгрия так привыкла к стабильности при этом императоре, что ее чиновники не хотели никаких перемен. Все и так было хорошо. Промышленность быстро развивалась — особенно в Чехии. Культурные права малых национальностей обеспечивались лучше, чем в любой другой стране тогдашнего мира. Правда, хотя Австро-Венгрию населяло 14 этносов, официально страна делилась на две части — Австрийскую империю и Венгерское королевство. Все остальные герцогства и королевства, входившие в страну, не имели фактической автономии.

Но наследник престола считал, что наступает время реформ. Он не любил венгров и испытывал особые симпатии к чехам, учитывая, что каждый вечер залезал в постель к представительнице именно этой нации — своей супруге. Славянофил-эрцгерцог хотел превратить двуединую монархию в триединую и выделить Чехию в отдельный полноправный субъект страны. Другим ее частям — Хорватии, Боснии, где находилось Сараево, Галиции он тоже собирался добавить прав. Это затрагивало интересы Венгрии, но Франц Фердинанд не мучился сомнениями. Венгерский язык он считал тарабарским, несколько раз пытался его выучить, страшно злился и признавался министру иностранных дел графу Чернину: «Они мне антипатичны хотя бы просто из-за языка».

Как человек Франц Фердинанд отличался резкостью, грубоватостью и страстно любил охоту. За свою жизнь он подстрелил больше тысячи оленей. При этом наследник страшно злился, если кто-то топтал его цветы в парке Конопиште, где он знал каждое растение и увлекался садоводством. Существовало пророчество, что Франц Фердинанд станет причиной большой войны, над которым эрцгерцог посмеивался. Несмотря на свою брутальность, он был достаточно добрым человеком и не хотел большого кровопролития, подозревая, что империя его не переживет. Однажды он сказал: «Я никогда не поведу войну против России. Я пожертвую всем, чтобы этого избежать, потому что война между Австрией и Россией закончилась бы или свержением Романовых, или свержением Габсбургов, или, может быть, свержением обеих династий… Война с Россией означала бы наш конец. Если мы предпримем что-нибудь против Сербии, Россия встанет на ее сторону, и тогда мы должны будем воевать с русскими».

А начальнику австрийского генштаба Конраду фон Гетцендорфу, который мечтал о военной славе, наследник престола заявил, что войны с Россией нужно избегать, так как от нее выиграет только Франция и французские масоны-антимонархисты, «которые стремятся вызвать революцию, чтобы свергнуть монархов с их тронов».

Тем не менее, своими реформаторскими планами наследник мешал всем: австрийским милитаристам — развязать войну, венгерским националистам сохранить контроль над Хорватией и Словакией, сербским националистам — присоединить Боснию и Герцеговину, славянофилам — усилить русское влияние в Европе и добиться разделения Австро-Венгрии на мелкие славянские государства. В убийстве эрцгерцога было слишком много заинтересованных. До конца истоки этого теракта не распутаны до сих пор.