Василий Ключевский - Русская история. 800 редчайших иллюстраций [без иллюстраций] Страница 20

Причины расстройства порядка. Мы видели, что юридическими основаниями этого порядка были: 1) совместная власть княжеского рода над всей Русской землей и 2) как практическое средство осуществления этой власти право каждого родича на временное владение известной частью земли по очереди старшинства владельцев-родичей. Порядок владения, построенный на таких основаниях, Ярославичи до конца XII в. считали единственно правильным и возможным: они хотели править землей как родовым своим достоянием. Но первым поколениям Ярославичей представлялись ясными и бесспорными только эти общие основания порядка, которыми определялись простейшие отношения, возможные в тесном кругу близких родичей. По мере того как этот круг расширялся и вместе с тем отношения родства усложнялись и запутывались, возникали вопросы, решение которых нелегко было извлечь из этих общих оснований. Тогда началась казуальная разработка этих оснований в подробностях. Применение оснований к отдельным случаям вызывало споры между князьями. Главным источником этих споров был вопрос о способе определения относительного старшинства князей, на котором основывалась очередь владения. По смерти Ярослава, когда начал действовать очередной порядок, этот способ, вероятно, не был еще достаточно уяснен его детьми. Им не было и нужды в этом: они не могли предвидеть всех возможных случаев, а если б и предвидели, не стали бы предрешать. Отношения старшинства еще представлялись им в простейшей схеме, какую можно снять с тесного семейного круга отца с детьми; отец должен идти впереди сыновей, старший брат — впереди младших. Но эту простую схему стало трудно прилагать к дальнейшим поколениям Ярославова рода, когда он размножился и распался на несколько параллельных ветвей, когда в княжеской среде появилось много сверстников и трудно стало распознать, кто кого старше и насколько, кто кому как доводится.

Во второй половине XII в. трудно даже сосчитать по летописи всех наличных князей, и эти князья уже не близкие родственники, а большею частью троюродные, четвероюродные и Бог знает какие братья и племянники. Отсюда чуть не при каждой перемене в наличном составе княжеского рода рождались споры: 1) о порядке старшинства и 2) об очереди владения. Укажу на один спорный случай, особенно часто возникавший и ссоривший князей. Старшинство определялось двумя условиями: 1) порядком поколений, т. е. расстоянием от родоначальника (старшинство генеалогическое), 2) порядком рождений, или сравнительным возрастом лиц в каждом поколении (старшинство физическое). Первоначально, в пределах простой семьи, то и другое старшинство, генеалогическое и физическое, совпадают: старший по одному порядку старше и по другому. Но с расширением простой семьи, т. е. с появлением при отцах и детях третьего поколения — внуков, это совпадение обыкновенно прекращается. Старшинство физическое расходится с генеалогическим, сравнительный возраст лиц не всегда отвечает расстоянию от родоначальника. Обыкновенно бывало и бывает, что дядя старше племянника, раньше его родился; потому дядя в силу самого генеалогического своего звания выше племянника и считался названым отцом для него. Но при тогдашней привычке князей жениться рано и умирать поздно иной племянник выходил летами старше иного дяди. У Мономаха было восемь сыновей; пятый из них, Вячеслав, раз сказал шестому, Юрию Долгорукому: «Я был уже бородат, когда ты родился». Старший сын этого пятого бородатого брата, а тем более первого — Мстислава, мог родиться прежде своего дяди Юрия Долгорукого. Отсюда возникал вопрос: кто выше на лествице старшинства, младший ли летами дядя или младший по поколению, но старший возрастом племянник? Большая часть княжеских усобиц XI и XII вв. выходила именно из столкновения старших племянников с младшими дядьями, т. е. из столкновения первоначально совпадавших старшинства физического с генеалогическим. Князья не умели выработать способа точно определять старшинство, который разрешал бы все спорные случаи в их генеалогических отношениях. Это неумение и вызвало к действию ряд условий, мешавших мирному применению очередного порядка владения. Этими условиями были или последствия, естественно вытекавшие из самого этого порядка, либо препятствия, приходившие со стороны, но которые не имели бы силы, если б князья умели всегда мирно разрешать свои владельческие недоразумения. Перечислим главные из тех и других условий.

Ряды и усобицы князей. Возникавшие между князьями споры о старшинстве и порядке владения разрешались или рядами, договорами князей на съездах, или, если соглашение не удавалось, оружием, т. е. усобицами. Княжеские усобицы принадлежали к одному порядку явлений с рядами, имели юридическое происхождение, были точно таким же способом решения политических споров между князьями, каким служило тогда поле, судебный поединок в уголовных и гражданских тяжбах между частными лицами; поэтому вооруженная борьба князей за старшинство, как и поле, называлась «судом Божиим». Бог промежи нами будет или нас Бог рассудит — таковы были обычные формулы объявления междоусобной войны. Значит, княжеская усобица, как и ряд, была не отрицанием междукняжеского права, а только средством для его восстановления и поддержания. Таково значение княжеских рядов и усобиц в истории очередного порядка: целью тех и других было восстановить действие этого порядка, а не поставить на его место какой-либо новый. Но оба эти средства вносили в порядок элементы, противные его природе, колебавшие его, именно, с одной стороны, условность соглашения вопреки естественности отношений кровного родства, с другой — случайность перевеса материальной силы вопреки нравственному авторитету старшинства. Известный князь приобретал старшинство не потому, что становился на самом деле старшим по порядку нарождения и вымирания князей, а потому, что его соглашались признавать старшим, или потому, что он сам заставлял признать себя таковым. Отсюда при старшинстве физическом и генеалогическом возникало еще третье — юридическое, условное или договорное, т. е. чисто фиктивное.

Мысль об отчине. Верховная власть принадлежала роду, а не лицам. Порядок лиц в очереди владения основывался на том, что дальнейшие поколения должны были повторять отношения предков, сыновья должны были подниматься по родовой лествице и чередоваться во владении волостями в том самом порядке, в каком шли друг за другом их отцы. Итак, дети должны идти в порядке отцов; место в этой цепи родичей, унаследованное детьми от отца, и было их отчиной. Так, отчина имела первоначально генеалогическое значение: под этим словом разумелось место среди родичей на лествице старшинства, доставшееся отцу по его рождению и им переданное детям. Но такое место — понятие чисто математическое. Несоответствие порядка рождений порядку смертей, личные свойства людей и другие случайности мешали детям повторять порядок отцов. Поэтому с каждым поколением отношения, первоначально установившиеся, путались, сыновья должны были пересаживаться, заводить порядок, непохожий на отцовский. Благодаря этому затруднению отчина постепенно получила другое значение — территориальное, которое облегчало распорядок владений между князьями: отчиною для сыновей стали считать область, которою владел их отец. Это значение развилось из прежнего по связи генеалогических мест с территориальными: когда сыновьям становилось трудно высчитывать свое взаимное генеалогическое отношение по отцам, они старались разместиться по волостям, в которых сидели отцы. Такое значение отчины находило опору в постановлении одного княжеского съезда. Ярославичи Изяслав и Всеволод обездолили несколько осиротелых племянников, не дали им отцовских владений. По смерти последнего Ярославова сына Всеволода, когда Русью стали править внуки Ярослава, они хотели мирно покончить распри, поднятые обиженными сиротами, и на съезде в Любече в 1097 г. решили: «кождо да держит отчину свою», т. е. сыновья каждого Ярославича должны владеть тем, чем владел их отец по Ярославову разделу. Святополк Изяславич — Киевом, Святославичи Олег с братьями — Черниговской землей, Мономах Всеволодович — Переяславской и т. д. Как видно из последующих событий, съезд не давал постоянного правила, не заменял раз навсегда очередного владения раздельным, рассчитан был только на наличных князей и их отношения, а так как это были все дети отцов, между которыми разделена была Русская земля по воле Ярослава, то легко было восстановить этот раздел и в новом поколении князей так, что территориальные их отчины совпадали с генеалогическими. Точно так еще до съезда поступил Мономах, когда Олег Святославич, добиваясь своей отцовской волости, подступил в 1094 г. к Чернигову, где тот посажен был своим отцом не по отчине. Мономах добровольно уступил Олегу «отца его место», а сам пошел «на отца своего место» в Переяславль.