Александр Усовский - Кто натравил Гитлера на СССР. Подстрекатели «Барбароссы» Страница 20

Выступление Гитлера в Данциге

Адольф Алоизович уже начинал понимать, что эту войну англо-французы начали отнюдь не ради Польши – увы, осознание сего факта пришло к нему СЛИШКОМ ПОЗДНО… Хотя нельзя сказать, что он не пытался переломить худую судьбу!

Для достижения мира на европейском континенте в ноябре 1939 года Гитлер предложил «после самой тщательной подготовки» созвать конференцию ведущих европейских стран. «Недопустимо, чтобы такая конференция, призванная определить судьбу континента на многие годы вперед, могла спокойно вести обсуждение назревших проблем в то время, когда грохочут пушки или отмобилизованные армии оказывают давление на ее работу. Если, однако, эти проблемы рано или поздно должны быть решены, то было бы более разумно урегулировать их до того, как миллионы людей будут посланы на бессмысленную смерть и уничтожено на миллиарды национальных богатств.

Продолжение нынешнего состояния дел на Западе немыслимо. Скоро каждый день будет требовать новых жертв… Национальное благосостояние Европы будет развеяно снарядами, а силы каждого народа истощены на полях сражений… Одно совершенно ясно. В ходе всемирной истории никогда не было двух победителей, но очень часто только проигравшие. Пусть народы, которые придерживаются того же мнения, и их лидеры дадут сегодня свой ответ. И пусть те, кто считает войну лучшим средством разрешения проблем, оставят без внимания мою протянутую руку».

Увы, и эта «протянутая рука» была пренебрежительно отвергнута.

Гитлер еще будет пытаться вести речь о мире ПОСЛЕ РАЗГРОМА ФРАНЦИИ – увы, с тем же результатом. Франция капитулировала, и, по логике событий, Англия должна была бы склониться к мирному завершению этой, еще не ставшей вселенским пожаром, европейской войны.

Но в том-то и была загвоздка, что Великобритания МИР ПОДПИСЫВАТЬ НЕ ЖЕЛАЛА – ни на каких условиях! Великобритания (в лице ее «военного вождя» Уинстона Черчилля) приняла решение сражаться с Германией до победного конца – вне зависимости от конечной цены победы.

Гут.

Станем на место ответственных руководителей рейха и подумаем, что же нам делать дальше с этой войной, которая была немецкому государству в роковом сентябре тридцать девятого навязана и которая, несмотря на полную победу Германии на европейском континенте в июне сорокового, отнюдь не хочет заканчиваться. Отложим в сторону лишние фанфары и ненужный пафос, будем оперировать лишь известными величинами.

Враг (Великобритания и вместе с ней еще полмира) не сдается и, более того, собирается в этой войне добиться победы, опираясь на ту простую истину, что даже вся континентальная Европа (примем пока за истину, что она именно ВСЯ) воевать против ресурсов остального человечества будет не в состоянии. Во всяком случае, воевать долго.

Допустим, что вермахт переправиться через Ла-Манш однозначно не сможет и поражение английской армии в единственном месте, где это имеет решающий смысл – у лондонских предместий, – не нанесет. Предположим.

Следовательно, вермахт (как инструмент внешней политики) нам пока придется отложить в сторону – по морю, яко по суху, ему в Англию не пройти. Как это ни прискорбно, но в войне с Англией место вермахта пока – в буфете.

Просто занять наличными германскими дивизиями позиции вдоль Атлантического побережья и сидеть в них сиднем, дожидаясь вторжения врага с моря, – для столь эффективной боевой машины, как вермахт, есть чистой воды энтропия и дикое разбазаривание ресурсов. Посему оный внешнеполитический инструмент немного позже должен будет найти свое применение в изменившейся ситуации.

Также примем во внимание, что экономическая мощь Великобритании и ее союзников в полной мере сможет быть задействована для нужд войны не сразу – для развертывания массового военного производства им потребуется год-полтора, а то и два.

Серьезную массовую армию, способную высадиться на европейский континент и задавить лучшую армию мира количеством военной техники, враги Германии смогут создать и того позже – через два-три года. И то еще надо будет на эту армию посмотреть.

Ergo: Германии необходимо за это время создать из европейского континента несокрушимый бастион, «крепость Европу» – в то же время непрерывно ослабляя врага изнурительной войной на его коммуникациях.

Какова будет цель (для Германии) этой самой изнурительной войны на английских коммуникациях?

«Битва за Атлантику», как позже назовут эти военные действия в морях и океанах историки (и сам Уинстон Черчилль), – была глобальным военно-морским противостоянием Германии и Великобритании (с союзниками). В котором обороняющейся стороной был Третий рейх.

Может быть, для кого-то это утверждение покажется спорным (если не сказать хуже). Но, тем не менее, это факт. Целью Германии в «битве за Атлантику» была именно ОБОРОНА – атакуя конвои с военными материалами, следующие в британские порты, немецкие подводники боролись с неизбежным грядущим английским вторжением на континент.

Что везут многочисленные конвои лета и осени 1940 года из США в Великобританию?

Продовольствие, нефть и бензин выносим за скобки – это необходимо Англии, чтобы просто существовать.

Истребитель «Буффало»

Истребители (в 1940 году это, например, 38 «Буффало» Мк I и 170 «Буффало» В-339Е) тоже как бы не считаем – оружие обороны, грядет «Битва за Англию», то да се.

Но в июне 1940 года английские ВВС заказывают в США фирме «Валти» 700 самолетов V-72 «Венджинс», каковые, между прочим, являются пикирующими бомбардировщиками и самолетами поля боя. Очень похожими на Су-2 или Накадзима «Кейт», которых герр Резун назвал «крылатыми шакалами», предназначенных для хладнокровного убийства на рассвете. И которым в Англии делать просто нечего  – ну не штурмовать же, в самом деле, Бристоль или Ливерпуль?

И, покопавшись в содержимом многочисленных конвоев, следующих летом и осенью 1940 года в британские порты, мы раз за разом будем натыкаться вот на такие вот «венджинсы», которые для целей обороны Британских островов априори не нужны , а нужны для действий по обеспечению высадки британских войск на континент и последующей борьбы с вермахтом на французских полях. Это – осень 1940 года. Нет еще никакого ленд-лиза, и уж тем более – США еще не вступили в войну. Что ж говорить о содержании трюмов судов, идущих в британские порты, в 1941 году! Американские средние танки М3 «Генерал Грант», легкие танки М3 и М5 «Генерал Стюарт», тактические бомбардировщики «Бостон» (452 самолета, заказанных еще французами, и 300 – уже собственно английский заказ), истребители-бомбардировщики Р-40 «Томагавк» и «Киттихоук». Это только маленькая часть идущего в Англию вооружения, и все это вооружение – для наступления на европейском континенте или в Африке. Для обороны собственно Британских островов это «железо» просто не нужно.

Таким образом, деятельность немецкого подводного (и в меньшей степени надводного) флота может быть (и будет) направлена на осуществление крейсерских операций на торговых путях врага – с целью снизить до возможного минимума рост его военного потенциала. И тем максимально отсрочить его высадку на континент.

С этим все понятно. Флот победы достичь, безусловно, не сможет, но для рейха сделает все, что будет в его силах. Посему время вернуться к вермахту.

Вермахт в июле сорокового – лучшая армия мира. Великолепный, остро отточенный, безусловно сверхэффективный инструмент, в руках фюрера он был сродни скальпелю в опытных руках хирурга. И именно рейхсканцлеру надлежало решить, для чего он будет использовать этот инструмент – памятуя о том, что враг за Ла-Маншем (и его «лучшие друзья» за океаном) не сложил оружия и вынашивает планы возмездия.

Мировая вненациональная финансовая олигархия жаждет уничтожения Германии, уповая на свое безусловное экономическое превосходство.

А если Германия найдет способ это самое безусловное экономическое превосходство врага низвести до практического равенства с собственной экономикой? Если она сможет изыскать возможности добычи нефти, выплавки стали, производства цветных и редкоземельных металлов на том же уровне, что имеют «свободолюбивые демократии»? Если немецкая промышленность получит возможность без скрупулезного взвешивания на аптекарских весах использовать никель и кобальт, марганец и хром, алюминий и медь, нефть и лес, хлопок и пшеницу? Если ресурсная составляющая германской экономики, доселе бывшая ахиллесовой пятой Третьего рейха, вдруг многократно возрастет? Если общий ресурсный потенциал немецкого государства станет если не равен, то, во всяком случае, близок таковому потенциалу его врагов?