Дмитрий Гаврилов - Время богов и время людей. Основы славянского языческого календаря Страница 20

Кроме того, Денницей называли, согласно тому же Далю и множеству других источников, Венеру в пору ее утренней видимости. Соответственно, другим ее названием было Вечерница, поскольку славяне, подобно большинству народов прошлого, считали один из ярчайших объектов нашего неба за два. Вообще тема знания восточными славянами планет чрезвычайно интересна и дискуссионна, но, поскольку планеты едва ли могли лечь в основу собственно календарного годового круга, мы рассматривать ее не будем.

Не обходится и без парадоксов. Например:

«Как упал ты с неба, Денница, сын зари! Разбился о землю, попиравший народы. А говорил в сердце своем: “взойду на небо, выше звезд Божиих вознесу престол мой и сяду на горе в сонме богов на краю севера; взойду на высоты облачные, буду подобен Всевышнему”. Но ты низвержен в ад, в глубины преисподней» (Исаия 14, 12–5).

Как отмечал исследователь С. Пивоваров в статье «Несущий Свет и Несущий Тьму», в Септуагинте – греческом тексте Библии, вместо нейтрального «Денница», употребленного в русском синодальном переводе, стоит слово Ewsforos, что в буквальном переводе означает «приносящий день». Так же дело обстоит и с Вульгатой – латинским средневековым переводом Библии. Там соответствующий персонаж назван Lucifer – «несущий свет». И греческое Ewsforos , и латинское Lucifer – различные наименования «утренней звезды», то есть планеты Венера.

Изображения знаков Луны, Арриса (Марса), Ермиса (Меркурия), Зевеса (Юпитера), Афродиты (Венеры) и Крона (Сатурна) в рукописи XVII в. («Планидник»). Рисунки явно восходят к западноевропейским астрологическим символам

Теперь читаем: «Я, Иисус, послал Ангела Моего, засвидетельствовать вам сие в церквах. Я есмь корень и потомок Давида, звезда светлая и утренняя» (Апокалипсис 22, 16).

Получается, в процитированном тексте Иисус фактически говорит о себе, что он и есть Люцифер. И что же получается? Что Иисус и есть Сатана, враг ветхозаветного Бога? Выходит, так… Именно на таких позициях стояли богомилы, каттары и представители ряда других раннесредневековых ересей. Они были уверены, что Бог-Отец и Бог Ветхого завета совершенно разные персонажи, и что последний-то и есть Дьявол.

Сутки

Согласно М. Фасмеру, слово сутки восходит к «су-и *тъка, связанного с тыкать, т. е. “стык дня и ночи” <…>. Ср. диал. сутки мн. “углы в избе”, новгор. (Даль), укр. сутки мн. “узкий проход”». По мнению О. Н. Трубачева, сюда же следует отнести «чеш. soutka “узкий проход”». Напрашивается предположение, что первоначально сутками мог называться именно стык дня и ночи, то есть час, когда начинался собственно их отсчет – подобно тому, как вели счет времени другие народы Европы (см. выше).

Все свидетельства о внутреннем делении суток на составные части либо не очень точны (утро – день – вечер – ночь без точной разбивки по часам), либо обнаруживаются в достаточно поздних письменных источниках.

«Текст раннего Средневековья из сербского монастыря. М. Б. Левин о нем упоминает следующее: “Я хочу сослаться на мало известную работу раннего Средневековья, найденную в одном из сербских монастырей. Там каждому часу дня приписано качество: добрые часы, злые, нейтральные. Связав эти качества с планетами часа, можно видеть, что все плохие часы – часы Меркурия и Юпитера, все добрые часы – Солнца, Сатурна и Венеры, а нейтральные – Луны и Марса” (Левин М. Б. Лекции по астрологии. Часть 3. М., 1992. С. 60–61). Характеристики светил-хронократоров у Левина точно совпадают с теми же, что даны в тексте “Часы на седмь дни”. Возможно, речь идет о некоем (третьем) оригинальном произведении, содержащим славяно-русские характеристики светил-хронократоров (нептолемеевские)» (Симонов, 2006, с. 152).

Тот же автор приводит еще одно свидетельство существования в Древней Руси знаний и планетах и их соответствиях (правда, в XV в., но, возможно, восходящее к древнейшей традиции). Речь идет о так называемой «Псалтыри с восследованием» конца XV – начала XVI вв.

Приведенная в ней

«таблица предусматривает: название дня недели, славянское имя божества, оценка влияния. <…>

суббота – Крон (Сатурн) – добрый

понедельник – селени (Луна) – средний

вторник – аррис (Марс) – злой

четверг – Зеоус (Юпитер) – средний

пятница – афродит (Венера) – добрый

воскресенье – илиос (Солнце) – добрый

…Порядок [в оригинале рукописи. – Авт.] дан другой – в отдаленности от земли планет по их представлениям: суббота – четверг – вторник – воскресенье – пятница – среда – понедельник» (Симонов, 1995).

Счет недели начинался с субботы. Одновременно была отдельно установлена связь планет с соответствующим часами дня и ночи. Планеты в приведенном отрывки имеют ославяненные греческие названия, но на возможность воспоследования этих свидетельств именно восточнославянским представлениям указывает то, что имеются значительные расхождения с оценкой влияния планет (по Птолемею и индийцами по Бируни). Совпадают оценка Марса (злой), Венеры (добрая), но вот Крон-Сатурн в России почитается добрым.

Итогом становится возможность сопоставления дней недели со славянскими богами. Она не будет сильно отличаться от общепринятой в Европе издревле.

Воскресенье – день бога Солнца. Вероятно, это день следовало бы соотнести с вост.-слав. Хорос (Хорс), вост.-слав. Даждьбог, общеслав. Сварожич (Радегаст?).

Понедельник посвящался Луне. Вероятно, в женской ипостаси (как и у прочих народов Европы). Предположительно, он мог соотноситься с именами Морены и/или Лели.

Вторник – у «латинских» авторов день бога войны Марса, у древних германцев он отождествлялся с Тюром. Западнославянские соответствия: Яровит и Руевит, вост.-слав. – Ярило (?).

Среда. «Мы чтим отчих богов – Сатурна, Юпитера и прочих правящих миром, но в особенности Меркурия, которого на своем языке называем Воденом». Наши предки посвятили ему день четвертый недели, который и посейчас зовем по его имени воденесдей” (История бриттов) («История бриттов», 98). У восточных славян это день Велеса, сопоставляемого с Меркурием и Одином (Гаврилов, Ермаков, 2009).

Четверг – в средиземноморской традиции день посвящался Зевсу-Юпитеру, в древнегерманской традиции это – день Тора. Сохранился древнеисландский текст Rymbegla, где написано так: «… Зевс, которого мы зовем Тором, и Меркурий, которого мы называем Одином». У балтов и славян с Зевсом в разные эпохи соотносились два разных бога – это Дый (балт. Диевас) и Перун (балт. Перкунас).

Пятница – этот день римские авторы связывали с Венерой, а древние германцы посвящали его Фрейе – «госпоже ванов, богине венедов» (зап.-слав. Прия), а также пряхе судеб Фригг. У восточных славян традиции уверенно прослеживается связь пятницы с великой Макошью, богиней-матерью и пряхой.

Суббота – в сочинениях, написанных по-латыни, рассматривается как день Сатурна, в привязке к славянской мифологии этот день соотносится с именами богов-прародителей, в числе которых: зап.-слав. Кродо (Крът), зап.-слав. Сытиврат (Ситоврат), вост.-слав. Стрибог, возможно, Сварог (Соварог).

Возникает логическая неувязка, особенно важная при принятом отождествлении Луны и Макоши. Но, возможно, здесь речь должна идти о какой-то иной ипостаси богини-пряхи? Во всяком случае, пока у нас нет оснований пересматривать предложенные соответствия, равно и абсолютизировать их.

Более подробное разграничение мы считаем излишним, так как традиционный уклад жизни не слишком-то нуждается в точном определении часов: «Народная астрология универсальна – не зависит от наблюдений неба, не требует расчетов» (Симонов, 1995). Расчеты же более потребны людям вне традиции, горожанам, оторванным от естественного хода событий. Вот что пишет по этому поводу И.– Э. Берендт, авторитетный германский музыковед и композитор:

Календарная вышивка на вологодской домотканой скатерти (по А. В. Алексееву, 2004)

«…Может оказаться весьма уместным упоминание об удивительном феномене времен французской революции. Согласно показаниям нескольких очевидцев, вечером первого дня революционных событий в июле 1789 года восставшие разрушили церковные часы в различных частях Парижа, независимо друг от друга и без предварительной договоренности. Они спонтанно восприняли часы как символ тирании, против которой восстали. В этот поистине “ясновидческий” момент время и тирания стали для них синонимами. Теперь, думая, что стали свободными, они не нуждались более в часах: у каждого теперь было свое время. <…> Часы связаны с недостатком свободы. Только представьте себе, как быстро средневековая Европа покрылась сетью часов, когда это стало технологически выполнимым. И было это сделано настолько энергично и незаметно, что хроникеры едва поспевали за процессом. Таким образом, мы не знаем точно, кто изобрел первые часы для церковной башни. Вполне вероятно, это был Пацификус, архидиакон Вероны (умер в 846 году); возможно, это был Герберт Орильякский (приблизительно 950– 1003), сконструировавший известные часы в Магдебурге в 966 году и ставший известным позже как папа Сильвестр II; а возможно, это был аббат Вильгельм из Гиршау (умер в 1091 году). Знание об этом затерялось в дымке истории.