Александр Вельтман - Аттила — царь русов Страница 20

«Если бежит подданный (челядин) из Руси, и за ним придут в страну царствия нашего, и от Св. Мамы;[266] то если найдется, да возьмут его; а если не найдется, то да идут ваши христиане Руси[267] по вере их, и некрещеные по закону своему; и тогда взыскивают с нас установленную цену, как и прежде, по 2 паволоки за челядина. А если кто от людей царства нашего, или из града нашего, или из других городов, бежит челядин наш к вам, похитив что нибудь; да возвратят его, и если (не) сохранится похищенное, то да взыщут за него два золотых. Если же кто из Руссов похитит что от людей царства вашего, то будет строго наказан; а за похищенное заплатит вдвое. Если тоже сделает Грек, то таким же образом будет наказан. Если Русин украдет что у Греков, или Грек у Руси, то кроме возврата уплатит и цену покраденнаго; а если покраденное уже продано, то заплатит вдвое, и наказан будет по закону Греческому или по уставу и закону Русскому.

«Если подвластных нам пленных христиан приведут из Руси, то за юношу и добрую девицу уплатят выкупу 10 золотых и 8 золотых; за пожилаго человека или ребенка 5 золотых. Если случатся пленники работающие у Греков, то Руссы выкупают их по 10 золотых. Ежели же пленный куплен уже Греком, то по крестной клятве получает за него ту цену, которую заплатил.

«А о Корсунской стороне сколько есть городов (крепостей) в той части, для сбора дани, великий князь Русский да воюет на тех странах; если которая страна будет непокорна вам и если великий князь Русский будет просить у нас войска, то дадим сколько будет нужно.[268] И о том, ежели Руссы встретят Греческий корабль (кубару — κουμβαρίον) севшим на мель где либо (около их берегов), то да не преобидят его. Если же кто возьмет с него (с корабля) что, или поработит человека, или убьет, то будет повинен закону Русскому и Греческому. Если Русь встретит в устье Днепровском Корсунян, ловящих рыбу, то да не делают им никакого зла; и да не имеют права (Руссы) зимовать в устье Днепра Белобережи, ни у Св. Елевферия; но когда настанет осень, да идут в домы своя в Русь.[269] В отношении же черных Болгар, которые приходят воевать в страну Корсунскую, то великий[270] князь Русский, да не пущает их наносит вред стране той. Если Греки (Корсуняне), состоящие под властью царства нашего, сделают какое нибудь преступление, то да не имеет права казнить их; но они примут наказанье по делам их, по повеленью царства нашего. Если убьет христианин Русина или Русин христианина, то ближние убиеннаго задержав убийцу, да убьют его. Если же убийца убежит, то ближние убиеннаго да возьмут именье его, если оно есть, а если нет, то да ищут убийцу покуда найдется, и да убьют его. Если Русин Гречина, или Гречин Русина ударит мечем, копьем, палицей или оружьем, то за грех заплатит 5 литр серебра, по закону Русскому;[271] а если неимовит (ничего неимеет) то заплатит сколько может и возьмут у него и носильную одежду в цену; а по присяге по своей вере, в том что ничего более не имеет, да отпустится.

«Если царство наше пожелает иметь от вас в помощь против неприятелей войско, то напишем к великому князю вашему, и да пришлет нам по желанию нашему, да увидят все иные страны, какою любовью соединены Греки с Русью.

«Мы же по совещании все сие написали на двух хартиях; одна хартия останется у царства нашего, а другая да доставится к В К. Русскому Игорю и к людям его, и да принимая харатью, идут на присягу хранить истину, как по нашему совещанию написали мы сию харатью, на которой подпись имен наших.

«Мы же все, сколько нас есть христиан, клялись церковию Св. Илии (Kиевской) в соборной церкви (Константинопольской) и предлежащим честным крестом крестом и сею хартией, хранить все, что написано в ней, и нисколько ни в чем неотступать. А ежели преступит оную страны нашей, князь ли, или кто иной, крещеный и не крещеный, да не имут помощи от Бога, и да будет раб в весь век, в будущий, и да заклан будет своим оружьем. А не крещеная Русь полагают щиты свои и обнаженные мечи свои, и обручия свои и прочее оружие, да клянутся о всем, что написано в хартии сей, хранить от Игоря и от всех бояр, и от всех людей страны Русской в прочая лета и во ину (выну — во все времена). Если же кто из князей и людей Русских, христиан и не христиан, преступит то, что писано в хартии сей, да будет достоин смерти от своего оружия, и да будет клят от Бога и от Перуна, как преступивший клятву. И да будет добро, и да хранит великий князь сию правую любовь, да не рушится доколе солнце сияет и весь мир стоит, в нынешния веки и в будущие.»

«Посланнии же сли Игорем, приидоша к Игореви со слы Гречьскими, поведаша вся речи царя Романа. Игорь же призва слы Гречьския, рече им: глаголите, что вы казал царь? И реша сли цареви: се посла ны царь, рад есть миру, хощет мир имети со князем Русским и любъве: твои сли водили суть царе наши роте, и нас послаша роте водить тебе и муж твоих.»

По вступлению и заключению видно, что договор был изложен в Константинополе; что Русские послы водили Императоров Греческих и чинов его к присяге в соборном, Константанопольском храме, а Греческие послы водили к присяге Игоря и мужей его — христиан в Kиевском храме Св. Илии, а Славян язычников на холме Перуна.

Здесь повторяем, что понятые и выборные посольства состояли почти всегда из дружин Руссов-Франков, и купцов Готов, как народа искони промышленнаго и опытнаго в условиях торговых отношений. Договоры с Византией искони писались на Греческом языке, составлялись иноземцами и переводились на Латинский язык, который, по всему вероятию при Аттиле был языком посольских сношений. Не удивительно, что и все Славянския имена искажались по формам Латинским, Галльским и Готским.

Договор В. К. Святослава, (который называл Греков ремесленниками и советовал им, если не ходят платить дани, переселяться из Европы, им не принадлежащей, в Азию)[272], заключен был в Доростоле (Деревстре, Дересте) «равно другаго совещанья бывшаго при Святославе велицем князи Рустем, и при Свенальде; писан при Фефеле (Феофиле) Синкеле, к Ивану, нарицаемому Цемьскию, царю Гречьскому.».

Если бы до нас дошли не выписки: из Приска, а посольския книги веденныя им; то мы бы увидели в них те же статьи и те же обряды договоров Русских великих князей IV и V века, с Греками, какия и изложены в сохранившихся договорах IX и X века.

В договоре Аттилы первое условие о беглых, и в договоре Игоря так же: «аще ускочит челядин из Руси, по него ж придут от страны царства нашего и от Св. Мамы… и аще необрящется взимают от вас цену свою яко же уставлена есть преже, две поволоце за челядина.»

По договору Аттилы каждый пленный при выкупе ценился в 8 золотых. По договору у Олега цена возросла до 20; по договору же Игоря уменьшилась опять на 10 и на 8-м.

Сравнив договоры Греков с Русью V-го и X века, обратимся к описанию Византийскаго посольства к Аттиле и повторим что Греки с исконных до позднейших времен, не называли Русь Русью; но заменяли это название то Скифами, то Гуннами.

Во время войны В. К, Святослава с Цимисхием, Руссы также не иначе слывут, как Скифами, или Гуннами. Лев Дьякон пишет: «как скоро Скифы (сей народ называется также Гуннами) переправились чрез Истр, то полководец Лев не в силах был, с мальм своим отрядом, противостать безчисленному их множеству.»

Кого понимали Греки под именем Скифов лучше всего видно из Нестора при его исчислении Славянских народов Руси: «и суть грады их и до сего дни, и зовяхусь от Грек Великая Скυөь.» а от Гот, прибавим, Svythiod hin mikla, т. е. Suava, Suevia, Suavonia, или Russia: magna.[273]

VII

Посольство Императора Феодосия II к царю Аттиле, в 447 году

Мир, заключенный после войны в Херсонисе, не долго продолжался; Феодосий затруднялся исполнить договор: Империя вела войну в Азии и в Африке, казна истощилась. Тщетно возобновляя свои требования Аттила поднялся к Дунаю. Нет сомнения, что пoxoд его совершался на тех же искони неизменных условиях, как и описанные Нестором походы на Грецию великих князей Олега, Игоря, Святослава, Владимира Великаго и Ярослава, и та же Великая СкуӨь поднималась с ним на Грецию.

«Олег совокупи множество Варяг (Франков), Словен (Новгородских), Чуди, Кривичей (Литвы), Mери, Древлян, Радимичей, Вятичей, Полян, Cевер (Сербов), Хорватов (Карпатских), Дулебов (Далмать), Тиверцов (Тывровцов) и си вси звахусь от Грек Великая CкуӨь. С ними со всеми пойде Олег на конех и на. кораблех, и бе числом корабль 2000 прииде к Царюграду.»

2000 кораблей было какое-то исторически-условное число у Скифов, то есть Руссов. По Аммиану, в половине третьяго [неразб.] столетия, на 2000 кораблях, и без сомнения также с сухопутным войском, Скифы прошли грозой по набережным Мизии, Фракии, и проникли в Эпир и Фессалию.[274] В 774 году, теже Скифы, в союзе с Булгарами,[275] поднялись на Византию, также в числе 2000 Русских лодий (Ψoυσια χελανδια).