Виктор Исраэлян - Дипломатия в годы войны (1941–1945) Страница 21

Перечислив ряд условий и оговорок, Черчилль заявил, что английское правительство рассчитывает произвести эту операцию в 1943 году, когда для этой цели как Англия, так и США будут располагать от одного до полутора миллионов американских и английских войск, и далее сказал, что «различий во взглядах обоих правительств на этот вопрос не имеется»[154]. Он всячески преувеличивал «технические» трудности, которые якобы стояли на пути организации крупного десанта на Европейский материк, и никаких гарантий в этом отношении не давал. Он предложил обсудить вопрос об открытии второго фронта после возвращения советской делегации из Вашингтона. В то же время Черчилль цинично заявил, что благополучие Великобритании «зависит от сопротивления Советской Армии»[155].

Важное место в англо-советских переговорах занял вопрос о союзном договоре между СССР и Великобританией. Решающая роль Советского Союза в войне, необходимость укрепления союзнических отношений, позиция английской общественности – все это привело к тому, что Черчилль весной 1942 года проявил некоторую, по крайней мере внешнюю, склонность к положительному решению вопроса о признании западных границ Советского Союза. Он направил послание Рузвельту, в котором писал: «Возрастающая серьезность войны заставила меня прийти к выводу, что принципы Атлантической хартии не следует истолковывать таким образом, будто они лишают Россию границ, которые она занимала, когда на нее напала Германия. Это было основой, на которой Россия присоединилась к хартии, и я полагаю, что русские, заняв эти районы в начале войны, провели суровый процесс ликвидации враждебных элементов в прибалтийских государствах и т. п. Поэтому, надеюсь, вы сможете предоставить нам свободу рук для подписания договора, которого Сталин желает как можно скорее»[156]. Черчилль сообщил также Сталину о своем послании Рузвельту с просьбой «одобрить подписание между нами соглашения относительно границ России по окончании войны»[157].

Однако в представленном англичанам в ходе переговоров проекте договора не содержалось положений о признании западных границ СССР. Так, ссылаясь на свои обязательства по англо-польскому договору, английские представители отказывались признать воссоединение Западной Украины и Западной Белоруссии с УССР и БССР[158]. Такая позиция английского правительства, поддержанная правительством США, могла лишь усложнить всю проблему западных границ СССР в целом, и поэтому английский проект не был принят советской делегацией.

Ставя перед собой главной задачей укрепление советско-англо-американского союза и стремясь к быстрейшему решению неотложных задач совместной войны против фашизма, Советское правительство сочло возможным принять новый английский проект, по которому вопросы территориального порядка вообще не включались в договор. Это, разумеется, нисколько не означало изменения позиции СССР по вопросу о его западных границах. Как во время лондонских переговоров, так и после них Советское правительство неоднократно заявляло о незыблемости советских государственных границ, нарушенных вероломным нападением гитлеровской Германии.

В результате англо-советских переговоров вместо предполагавшихся ранее двух договоров (о союзе и взаимопомощи в войне и отдельно – о послевоенном сотрудничестве) было решено подписать один договор, объединив в нем как обязательства, относящиеся к войне, так и обязательства, относящиеся к послевоенному времени.

Подписанный 26 мая 1942 г. договор между СССР и Англией о союзе в войне против гитлеровской Германии и ее сообщников в Европе и о сотрудничестве и взаимной помощи после войны[159] состоял из двух частей. Первая часть касалась взаимоотношений СССР и Великобритании в период войны. В соответствии с ней стороны взаимно обязались оказать друг другу военную и другую помощь и поддержку всякого рода в войне против Германии и всех тех государств, которые связаны с ней в актах агрессии в Европе, а также не вступать ни в какие переговоры с гитлеровским правительством или любым другим правительством, состоявшим в блоке с фашистской Германией, если на это не будет согласия договаривающихся сторон.

Вторая часть договора определяла взаимоотношения между СССР и Англией в послевоенный период. Стороны договорились сотрудничать между собой в послевоенный период для сохранения мира и сопротивления агрессии. Договор был заключен на двадцать лет. Он явился важной политической вехой в развитии англо-советских отношений. Договор был встречен с широким одобрением как в Советском Союзе, так и в. Англии[6].

Было немало и других вопросов в англо-советских отношениях, которые были рассмотрены в ходе переговоров в Лондоне.

Хотя английские поставки в Советский Союз стали постепенно возрастать, Англия сплошь и рядом не выполняла своих обязательств по протоколу московской конференции, и Красная Армия битву под Москвой осенью и зимой 1941 года вела без какой-либо существенной поддержки со стороны союзников. Как свидетельствует справка НКВТ СССР о выполнении Англией обязательств по московскому протоколу за октябрь, ноябрь и декабрь 1941 года, «из 800 самолетов, которые Англия должна была поставить за эти месяцы в Советский Союз, фактически было доставлено 669, танков – 487 вместо 1000, а танкеток – 330 вместо 600». На это было обращено внимание английского правительства.

В целом победы Красной Армии зимой 1941 года явились благоприятной предпосылкой для дальнейшего развития советско-английских отношений. В начале 1942 года был подписан договор о союзе между СССР, Великобританией и Ираном, расширялись политические и экономические связи Советского Союза с некоторыми английскими доминионами, развивалось сотрудничество в области взаимной информации. Непрерывно расширялась деятельность различных обществ англо-советской дружбы. Огромной популярностью пользовались недели дружбы между СССР и Великобританией, проводившиеся во многих английских городах по инициативе друзей Советского Союза.

Советско-американские переговоры и договоренность об открытии второго фронта в 1942 году

После завершения лондонских переговоров советская делегация направилась в Вашингтон для переговоров с правительством США по вопросам советско-американских отношений. Эти отношения развивались в первой половине 1942 года в целом удовлетворительно. Между Москвой и Вашингтоном установился регулярный обмен мнениями по вопросам мировой политики, завязались связи между различными советскими и американскими организациями, расширялась взаимная информация.

Важное место в отношениях между СССР и США занимали поставки. Американские поставки Советскому Союзу имели большое значение для общего дела Объединенных Наций и представляли собой некоторую помощь советским вооруженным силам в их единоборстве с фашистскими полчищами. Но в осуществлении программы американских поставок обнаруживались и весьма серьезные недостатки. Советские представители в США встречались с большими трудностями при размещении заказов – многие подрядчики отказывались от заключения сделок по ним. Немалые трудности возникали и в транспортировке в Советский Союз закупленных в США военных материалов. Все это приводило к тому, что программа американских поставок, согласованная между правительствами СССР и США, выполнялась лишь частично. Так, США обязались поставить с октября 1941 г. по 30 июня 1942 г. 900 бомбардировщиков, 900 истребителей, 1125 средних и столько же легких танков, 85 тыс. грузовых машин и т. д. Фактически Советский Союз получил от США за это время только 267 бомбардировщиков (29,7%), 278 истребителей (30,9%), 363 средних танка (32,3%), 420 легких танков (37,3%), 16 502 грузовика (19,4%) и т. д.[160] Легко понять, как сильно затрудняла советскому командованию планирование военных операций невозможность положиться на обещания союзников. К тому же поставляемое союзниками вооружение зачастую было устаревших образцов или с дефектами.

Правительство США вынуждено было признать ненормальным нарушение программы поставок и обещало предпринять необходимые меры для своевременной доставки грузов из США в Советский Союз. 17 марта президент Рузвельт потребовал от руководителя управления по ленд-лизу Стеттиниуса список материалов, подлежащих отправке в СССР, с точным указанием сроков отправки и транспортных возможностей. Одновременно он направил председателю управления по снабжению сырьем и распределению Д. Нельсону указание, в котором писал: «Я желаю, чтобы все материалы, предусмотренные протоколом, были готовы к отгрузке в самые кратчайшие сроки, независимо от того, какое это окажет влияние на какую-либо часть нашей военной программы». Адмирала Лэнда Рузвельт инструктировал: «Выполнение русского протокола должно иметь приоритет в транспортировке. Я хочу, чтобы вы обеспечили для этого дополнительные суда, затребовав их с карибской и южноамериканской линий, невзирая на любые другие соображения»[161]. Во время первой беседы нового посла США в СССР адмирала Стэндли в Кремле 23 апреля 1942 г. он передал Сталину «сожаление» президента в связи с затяжкой американских поставок Советскому Союзу и сообщил ему о том, что президент «издал инструкции, чтобы осуществлению поставок России отдавался наивысший приоритет»[162].