Анатолий Терещенко - Наследники СМЕРШа. Охота на американских «кротов» в ГРУ Страница 21

Затем прошли в большую комнату, заставленную старинной мебелью. Удивительная безвкусица снова поразила гостя: рядом с современной стенкой стояли старомодные горки и старинный сервант, вышедшие давно из моды этажерки и комоды — шедевры послевоенного дизайна. Такое нагромождение «эпох» действовало угнетающе, но, когда вишневый цвет абажура успокоительно разлился по комнате, скрывая мебельный винегрет, и на экране телевизора показалась картина прерий, комната наполнилась тем домашним покоем, который располагает к бездумному отдыху тела и души.

Включенный кондиционер освежил прохладным и слегка ароматным воздухом. За знакомство выпили по рюмке виски. Бутерброды Анатолию показались вкусными — голод пришел через волнение. Затем американка стала перебирать книги, но «нужных» почему-то не находилось.

— Как же так, я их видела раньше, до отъезда родителей! Может, они перепрятали или отдали кому-то, — ворчала себе под нос Нади.

Договорились, что она созвонится с родителями сегодня же по радиотелефону. Взглянув на часы, Филатов заторопился. Условились через неделю вновь встретиться.

Военный атташе генерал-майор Думов Николай Ильич был доволен — приезд инспектора из Москвы задерживался на месяц. За это время он сможет подготовиться к встрече не очень желанного гостя: подогнать дела, достать сувениры, спланировать не спеша маршруты интересных поездок. Успокаивали и хлопоты подчиненного Филатова: тот договорился якобы в одной из книжных лавок дней через десять непременно достать набор требуемых книг.

А мысли майора, живущего без жены вот уже второй месяц, занимала одна Надюша — таким ласковым русским именем нарек он американку. Дни тянулись медленно. Хотя монотонность службы с закрепленными за ним функциями нисколько не отягощала его лакейского самолюбия. Ему даже как-то импонировало, что шеф именно ему поручает решение личных вопросов.

Подавленная профессиональная гордость иногда, правда, просыпалась, напоминая о том, что он приехал за рубеж не для того, чтобы ходить по рынку с авоськой и покупать продукты для семьи своего начальника, а совсем для других целей. Но чем дальше разматывался командировочный клубок, тем отчетливее становилась его роль этакого «мальчика на побегушках».

Думов — старый ловкач, интриган и вельможа — сразу же определился в выборе лакея. Именно таким он и представлял нештатного денщика: трусоватого, недалекого и с хитрецой приспособленца. Приспосабливаясь, как говорил Михаил Пришвин, люди хотят сохранить себя и в то же время теряют себя. Тут этот процесс был налицо.

Прошла назначенная неделя. Поставив в известность Думова, Филатов отправился в город. Словно невидимые крылья несли его к условленному месту, где должна будет подобрать его Нади. Машина, естественно и к радости, ждала «кавалера». Он сел снова на переднее сиденье — улыбчив, галантен и словоохотлив.

— Здравствуйте, Надюша!

— Добрый день, Анатоль! Я, по-моему, нашла то, что вам надо, — улыбнулась американка.

— Спасибо за услугу, а я-то совсем расстроился, — без лукавства признался он и бросил вожделенный взгляд на загоревшие ноги с округлыми коленками дышащей французскими духами дамы, сидевшей за рулем. Доехали до дома Нади быстрее, чем в прошлый раз…

Предложив кресло у журнального столика гостю, хозяйка подошла к книжной полке и взяла в руки несколько увесистых фолиантов в пестрых суперобложках.

— Вот смотрите, что мне удалось достать. — Изгибаясь под тяжестью книг, она быстрыми и короткими шажками оказалась у гостя и с шумом опустила их на полированный столик.

Филатов, просмотрев названия, бегло ознакомился с иллюстрациями и оглавлениями в книгах и сконфуженно спросил:

— Сколько я вам должен? Это ведь целый клад! Какая техника печати, качество рисунков и фотографий!!!

Нади лукаво улыбнулась и сказала, что крайне удивлена постановкой, как она выразилась, «бестактного вопроса».

— Надо же, книги именно те, что мне нужны. Словно по мановению волшебной палочки, — произнес офицер.

Нади в это время проскользнула на кухню, обдав опять незадачливого ухажера приятными французскими духами. Из кухни до него донесся ее певучий голос, показавшийся таким искренним, что невольно поверилось словам:

— Считайте, что это вам от меня подарок. Немного подождите, я кое-что приготовлю. Будет все очень вкусно. Вы еще оцените мои кулинарные способности, — пропела Нади.

Не прошло и десяти минут, как Нади вкатила десертный столик с бутербродами, фруктами, конфетами и двумя бутылками. В узкогорлой посудине играло золотом сухое светлое вино. А в другой — пузатой, бутылке покоился коньяк. Поставив столик перед гостем, она неожиданно метнулась в ванную и через несколько минут вышла в голубом халатике.

— Немного освежилась, одомашнилась, жарищу не переношу, — заметила американка. — Рекомендую помыть и вам руки. В этой стране все так грязно, так грязно…

Они сидели захмелевшие, живо обсуждая проблемы широчайшего диапазона — от философских тем до уфологии с НЛО и гуманоидами.

Лицо Нади, подрумяненное выпитым, казалось, гипнотизировало его, притягивая к себе. Розовые шары коленок, небрежно и слегка обнаженные тугие груди, частое и близкое дыхание женщины влекли к себе. И, словно уловив его плотское желание, Нади резко поднялась и включила магнитофон, наполнивший комнату неповторимой, таинственной и задушевной мелодией, которой он никогда не слышал. В этот миг он ее буквально глотал ушами. Осмелевший и захмелевший Анатолий пригласил даму на танец. Обняв партнершу за талию, он прошел с нею несколько кругов в темпе танго вокруг столика и не заметил, как оказался в постели…

В кабинете резидента ЦРУ США в Алжире царил полумрак. Сквозь наклоненные книзу жалюзи едва просачивалось яркое африканское солнце. По радио приглушенно звучал голос Эллы Фицджеральд. Он любил джаз, а поэтому возил с собой кассеты с километрами пленок.

Подчиненный резидента полковник Кэйн докладывал шефу вот уже в течение получаса план операции по вербовке советского офицера. В конце он подытожил:

— Тщательно изучив Филатова в период предыдущей командировки в Лаосе, да и здесь, в Алжире, я убедился, что использование «медовой ловушки» — это наиболее вероятный путь сделать его нашим источником в системе резидентуры ГРУ, а дальше — да поможет бог!

Сэр, я уже докладывал вам о вспомогательных психологических рычагах воздействия: шантаж — в силу его трусливого характера, деньги — поскольку он патологически жаден, и лесть — ему свойственно дьявольское тщеславие. Операцию планирую начать с конспиративной квартиры. Как вам известно, она оборудована средствами слухового и визуального контроля.

Агент Нади быстро вошла в роль и довольно-таки успешно играет в оперативном спектакле.

Резидент неожиданно поднялся с кресла и с хитрым прищуром глаз пробасил:

— Господин Кэйн, вы хорошо докладываете, — все расписано, как говорится, по нотам. Прошу, однако, усилить наружную разведку за объектом накануне и после вербовки. Особенно следите за радиообстановкой. С учетом недавнего отказа спецтехники настоятельно требую персонально проверить ее нынешнее состояние. Кстати, вашу даму, как только она отработает, следует сразу же отправить домой во избежание неожиданных осложнений для нее, да и по медицинским соображениям…

Дальнейший разговор прервал телефонный звонок. Звонили из Центра и интересовались наряду с другими вопросами ходом подготовки запланированной вербовочной акции.

— Да, сэр, все это предусмотрено планом… Ей уже оформлен билет, и она улетит вовремя.

— Ну что ж, тогда прекрасно, да поможет вам бог. До свидания…

Разговор в кабинете продолжился.

— Я думаю, нет оснований беспокоиться. Он клюнет на нашу приманку. Этот изголодавшийся сердцеед легко войдет в уготовленный нами лабиринт с тупиковой концовкой, — ощерился Кэйн.

— Ох, Эдвард, не обольщайтесь возможностью легкой победы. Поверьте мне, сломавшему не один зуб профессионального самолюбия на советском орешке. Я глубоко понимаю непредсказуемость русских. Мне вспоминается такой случай в Японии. Один субъект — советский военный дипломат, доведенный, как мне тогда казалось, до кондиции, вдруг сообразил, куда клоню, влепил такую пощечину, что до сих пор горит щека. Затем он еще добавил: «Ты думаешь, я стану подонком?» Больше я с ним не встречался. Вот так-то, Эдвард. Будь осторожен со славянами: они просты только с виду.

— С учетом того, что вы, сэр, рассказали, я сделаю все, чтобы не получить пощечины — в прямом и переносном смысле…

В приподнятом настроении шагал Филатов в посольство. Плоть была удовлетворена, душа пела, а вот сознание и профессиональное чутье, пусть не высокого уровня, нет-нет да и давали о себе знать. Что это — любовь, влечение или?..