Александр Больных - Подлодки в бою. «Топи их всех!» Страница 21

Комитет фон Хольцендорфа рассчитал, что если подводные лодки будут топить по 600 000 тонн первые четыре месяца, а потом сумеют выдержать чуть сниженный темп – не менее 500 000 тонн в месяц, то желаемая цель – поставить Англию на колени – будет достигнута за полгода. При предполагавшемся начале неограниченной подводной войны в феврале 1917 года немцы рассчитывали добиться победы уже к сентябрю. Фон Хольцендорф считал, что через 5 месяцев Англия потеряет 39 процентов своего торгового флота. 22 декабря адмирал представил фон Гинденбургу очередной меморандум в пользу начала неограниченной подводной войны. Фон Хольцендорф делал вывод, что своевременно начатая неограниченная подводная война принесет Германии победу еще «до начала жатвы». Как немецкие вояки любили это выражение! А подводные лодки были сочтены неким «Wunderwaffe», то есть не Гитлер придумал этот термин.

30 декабря германское правительство получило официальное извещение об отказе держав Антанты начать мирные переговоры. Теперь у Германии остался очень небогатый выбор: или неограниченная подводная война, или капитуляция. 9 января в Плессе состоялось новое совещание по этому вопросу, и канцлер фон Бетман-Гольвег уступил нажиму военных. Мы приводим часть стенограммы этого совещания.

Выдержки из протокола совещания германского Верховного Командования в замке Плесс, 9 января 1917 года:

Рейхсканцлер фон Бетман-Гольвег; «Если Его Величество прикажет начать беспощадную подводную войну, канцлер должен приложить все силы, чтобы удержать Америку „вне войны“. Для этой цели следует заранее предпринять определенные меры, которые были обсуждены с Адмирал-штабом. Но мы должны обсудить последствия вступления Америки в войну против нас. Канцлер может более уверенно предсказать поведение европейских нейтральных государств. Наши мирные ноты дают хорошие результаты. Голландия и Дания не вступят в войну, по крайней мере, они не сделают этого, пока не убедятся, что подводная война не принесла нам успеха.

В отношении Швейцарии мы должны иметь в виду возможность нажима со стороны Антанты на Швейцарию, если в этой стране будет ощущаться нехватка продовольствия. Она может потребовать разрешения на ввод французской армии на ее территорию или даже вступления Швейцарии в войну на стороне Антанты.

Дания, вероятно, приостановит свое судоходство.

Канцлер требует, чтобы военные меры, принятые в отношении нейтральных границ, особенно в отношении датской границы, не были восприняты как откровенная угроза».

Генерал-лейтенант Людендорф; «Для этой цели достаточно развернуть на границе несколько кавалерийских полков».

Фон Бетман-Гольвег; «Решимость начать неограниченную подводную войну зависит в основном от ожидаемых результатов. Адмирал фон Хольцендорф заверяет, что мы поставим Англию на колени до следующей жатвы. Опыт действий подводных лодок в последние месяцы, увеличение их численности, плохое экономическое положение Англии значительно увеличивают наши шансы на успех.

В целом перспективы неограниченной подводной войны выглядят очень благоприятными.

Конечно, следует помнить, что этот успех нельзя твердо гарантировать.

Мы должны ясно понять, что военная ситуация такова, что даже самые мощные военные усилия не могут принести победу в войне.

Подводные лодки – это наша последняя карта. Очень серьезное решение. Но если военные считают, что подводная война совершенно необходима, я не стану препятствовать ее началу».

Фельдмаршал фон Гинденбург; «Мы готовы к любым последствиям, и мы готовы сразиться с Америкой, Данией, Голландией и Швейцарией.

Ограниченная подводная война до сих пор принесла лишь скромные успехи.

Надо принять на вооружение более энергичные, безжалостные методы. По этой причине мы должны с февраля 1917 года начать неограниченную подводную войну.

Война должна быть завершена быстро, хотя мы еще можем держаться, но обязаны спешить ради наших союзников».

Фон Бетман-Гольвег; «Существует мнение, что подводная война может отсрочить завершение войны».

Людендорф: «Подводная война изменит положение наших армий в лучшую сторону. Хотя в тылу ощущается нехватка продовольствия и угля, производство боеприпасов растет. Это значит, что на Западном фронте наступит небольшое облегчение. Мы должны накопить войска для второго сражения на Сомме. Кроме того, наступательные возможности России будут резко снижены нехваткой боеприпасов, которая явится следствием нехватки тоннажа. Одна Транссибирская магистраль не в состоянии удовлетворить все потребности России».

Фон Бетман-Гольвег; «Помощь Америки, в случае ее вступления в войну, будет заключаться в поставке большого количества продовольствия в Англию, финансовой поддержке, поставках аэропланов и отправке добровольческого корпуса».

Фон Гинденбург; «Мы позаботимся об этом. Перспективы подводной войны в настоящий момент наиболее благоприятны и в будущем таковыми уже не будут. Мы можем и должны начать ее».

Фон Бетман-Гольвег; «Разумеется, если возможен успех, мы так и сделаем».

Фон Гинденбург; «Позднее мы не простим себе, если упустим эту возможность».

Фон Бетман-Гольвег; «Ситуация явно лучше, чем в сентябре прошлого года».

Людендорф; «Меры безопасности, принятые против нейтралов, не вызовут у них опасений и не будут восприняты как вызов. Они будут чисто оборонительными».

Фон Бетман-Гольвег; «Но предположите, что Швейцария вступит в войну или что французские войска войдут в Швейцарию».

Фон Гинденбург; «Это будет неблагоприятное для нас изменение военной ситуации».

В результате Вильгельм II отправил телеграмму фон Хольцендорфу;

«Повелеваю начать 1 февраля полной мощью неограниченную подводную войну. Основной план операции должен быть представлен на мое утверждение».

Параллельно Германия попыталась подготовить дипломатическую почву для своих действий. Но здесь они сразу допустили грубейшую ошибку. Немцы предупредили остальные державы, в том числе и Соединенные Штаты, о начале кампании всего за день до этого события. 31 января 1917 года посол Германии в Вашингтоне граф фон Бернсторф уведомил американское правительство, что на следующий день начинается неограниченная подводная война. В германской ноте говорилось:

«Каждый день, укорачивающий срок войны, сохраняет обеим сторонам жизнь тысяч храбрых бойцов и является благодеянием для измученного человечества. Императорское правительство не могло бы отвечать перед своей совестью, перед германским народом и перед историей, если бы оно не использовало всех средств, чтобы ускорить конец войны. После попытки достичь соглашения путем переговоров, на которую противник ответил объявлением об усилении войны, императорское правительство, проникнутое высшим желанием спасти человечество и не совершить несправедливости против собственной страны, вынуждено продолжать навязанную ему борьбу за существование всем своим оружием. Поэтому оно вынуждено отменить все ограничения, которые были наложены на использование его боевого оружия. Императорское правительство надеется, что Соединенные Штаты оценят новое положение с высшей степенью беспристрастия и со своей стороны помогут предотвратить дальнейшие несчастья и жертвы».

При этом немцы ухитрились совершить очередную бестактность. Двум американским пароходам было разрешено еженедельно ходить между Нью-Йорком и Фалмутом при условии раскраски их широкими вертикальными красными и белыми полосами, то есть в цвета арестантской робы! Практически одновременно Германия обвинила Англию в нарушении правил использования госпитальных судов, оправдывая преднамеренные атаки таких кораблей. То есть немцы намеревались начать действительно неограниченную войну – топить все, что движется по поверхности моря. Невольно вспомнился приказ Вильгельма II фельдмаршалу Вальдерзее, когда тот отправлялся в Китай для подавления боксерского восстания: «Действуйте так, чтобы и сто лет спустя ни один китаец не смел посмотреть в глаза немцу!» Но сейчас немцы намеревались действовать точно таким же образом не в далеком и «диком» Китае, а в Европе.

В отношении злодейств (как говорил Салтыков-Щедрин) у немцев слово не расходилось с делом, и уже в первых числах февраля погибло несколько нейтральных судов, в том числе американских. Вообще отметим, что с 1915 года германские лодки уничтожили уже 426 нейтральных судов. В результате 3 февраля президент Вильсон сообщил конгрессу о разрыве дипломатических отношений с Германией и фон Берн-сторфу был вручен его паспорт, однако война пока еще не была объявлена. Фон Хольцендорф был неприятно удивлен, так как столь быстрой и жесткой реакции Соединенных Штатов его план не предусматривал.