(Бирюк) Петров - Юг в огне Страница 21

- Да я и так не особенно-то прислушиваюсь к их брехне...

* * *

В Платовской Буденный убедился, что не только в этой станице, но и во всем Сальском округе население никакого понятия о советской власти не имеет. Всюду было засилие контрреволюции, по хуторам и станицам у власти находились атаманы.

Буденный решил объединить вокруг себя революционно настроенных фронтовиков и с их помощью установить в своей станице советскую власть.

Как-то он встретил на улице своего приятеля калмыка Оку Городовикова, также только что пришедшего с фронта. Городовиков был настроен большевистски. Буденный об этом знал.

- Ну что, Ока, будем делать? - спросил у него Буденный. - Надо, брат, в нашей станице революцию совершить. Тут о советской власти и понятия-то никакого не имеют...

- Атамана надо прогнать, а ревком выбрать, - сказал Городовиков.

- Правильно говоришь, - согласился Буденный. - Но вдвоем мы с тобой ничего не сделаем.

- Зачем вдвоем? - сказал Городовиков. - Людей у нас много хороших, помогут...

- Ока, - положил руку на его плечо Буденный, - вот что, дорогой, надо действовать. Приходи ко мне сегодня вечером и приводи своих надежных калмыков. Я тоже кое-кому скажу из русских ребят... Соберемся - потолкуем.

- Ладно, - сказал Городовиков. - Придем.

Вечером маленькая хата Буденных заполнилась людьми. Пришел сослуживец Семена Буденного по драгунскому полку, бравый унтер-офицер Никифоров, пришли бондарь Сорокин и столяр Сердечный. Городовиков привел двух калмыков: молодого парня, студента ветеринарного института Адучинова и щеголеватого фронтовика Ергенова.

Буденный знал Ергенова. Это был довольно культурный человек, а главное, авторитетный среди калмыков. Привлечение его к революционной деятельности было желательным.

Буденный сразу приступил к делу.

- Друзья, долго нам нечего разговаривать. Дело ясное. По всей России провозглашена советская власть, только вот в нашей станице о ней ничего не знают. По-прежнему атаман сидит, властвует... Надо с этим делом покончить: атамана прогнать, а революционную власть выбрать...

- Правильно, - кивнул головой Городовиков. - Выберем ревком.

- Зачем один ревком? - пожал плечами Ергенов. - Два ревкома надо: один русский ревком - русский человек туда пошел решать дела; другой ревком для калмыцкий народ надо. Калмык туда будет ходить решать свое дело... Так мы понимаем...

- Хорошо говоришь, - одобрительно закивал Адучинов. - О, как правильно говоришь. Два ревкома надо. Один ревком русский люди нужен, другой ревком - калмыцкий человек сидеть будет.

Городовиков возмутился:

- Да вы что? Зачем нам два ревкома? Один ревком надо и для русских и для калмыков. Изберем в него поровну и от русского населения и от калмыцкого.

- Нет, надо два, - твердили Ергенов и Адучинов.

Упрямых калмыков пробовали убеждать Буденный, Никифоров и Сердечный, доказывая, что в одном населенном пункте не могут работать одновременно два ревкома, выполняя одни и те же функции. Но ничто не помогало. Калмыки упорно настаивали на своем:

- Два ревкома. Два.

Пришлось временно согласиться с созданием двух ревкомов: одного калмыкого, другого - русского.

С большим трудом ревкомы были созданы. По существу, это явилось двоевластием. Но в станице существовала и третья власть - станичный атаман калмык Докучанов. У революционных фронтовиков еще не хватало сил и смелости его изгнать. Атаман имел крепкую опору за своей спиной из числа зажиточных казаков и калмыков.

Посоветовавшись со своими друзьями, Буденный решил созвать станичный съезд фронтовиков, надеясь при помощи его покончить с многовластием в станице. Перед созывом съезда Буденный со своими товарищами провел по хуторам разъяснительную работу о советской власти. Он умел говорить, и фронтовики слушали его внимательно, одобрительно хлопая в ладоши.

В первых числах февраля в станицу Платовскую съехались на съезд фронтовики, в большинстве калмыки. Председательствовал Буденный.

Докладчиком выступал Ока Городовиков.

- Товарищи фронтовики, - говорил он пылко, - нельзя так дальше жить и работать. Станица разделилась на две половины: на калмыков и русских. У каждой половины свой ревком. Калмыки живут своими интересами, русские своими. А всеми делами правит по-прежнему станичный атаман. Надо нам, калмыкам, объединиться с русскими солдатами и казачьей беднотой и слить наши ревкомы в один ревком. Тогда нам будет легче бороться с богачами и атаманом...

Поднялся шум. Калмыки заспорили между собой: одни соглашались с предложением Городовикова, другие нет. Среди споривших калмыков зашныряли богатеи во главе с коннозаводчиком Абуше Саркисовым.

- Нельзя объединяться с русскими... - шептали они. - Нельзя! Мы, калмыки, своими делами сами будем заниматься... Нечего русским лезть в наши Дела.

Авторитет богатеев среди калмыков был велик, их слушались, и предложение Городовикова было провалено.

- Плохо ты, Ока, провел работу среди своих калмыков, - укоризненно сказал Городовикову Буденный.

- Что поделать? - сокрушенно развел руками Городовиков. - Я так не предполагал. Калмыки-фронтовики обещали поддержать меня и вот... подманули... Все дело в этом проклятом Абуше Саркисове... Его калмыки боятся, как огня...

- Зачем вы его на съезд приглашали?

- Никто его не приглашал. Ведь он же фронтовик Теперь я буду умнее, через калмыцкий ревком мы проведем решение арестовать всех богачей, а в первую очередь Абуше Саркисова.

- Делай, Ока, быстрее, - сказал Буденный. - Поговори с фронтовиками по душам.

На заседании калмыцкого ревкома Городовикову удалось уговорить членов ревкома вынести решение об аресте калмыцких богачей.

Но нашлись приверженцы богачей, которые тотчас же сообщили Саркисову и другим о решении ревкома. Те бежали в Новочеркасск.

Узнав о побеге богачей, Городовиков снова созвал калмыцкий ревком, на заседание которого был приглашен Буденный. Заседание проходило бурно. Калмыки ругались до хрипоты, чуть не подрались. Но все же по настоянию Буденного и Городовикова большинство постановило объединить в один общий калмыцкий и русский ревкомы и в ближайшее же время выбрать местный станичный Совет по шесть депутатов от русского и калмыцкого населения.

После заседания Буденный сказал Городовикову:

- Это дело нечего откладывать в долгий ящик. Давай соберем сход. Я сейчас пошлю звонить на колокольню.

Минут через десять с колокольни стали падать гудящие удары набата. Впервые за всю историю существования станицы Платовской на сход к правлению собрались вместе казаки, иногородние и калмыки. До этого все дела каждой частью населения решались отдельно.

- Граждане! - выступил перед собравшимися Буденный. - До сего времени в нашей станице существовало двоевластие: с одной стороны - революционные комитеты, с другой - атаман Докучанов. Сегодня мы с вами должны решительно заявить, что атаманской власти пришел конец. Управлять нами будет наша рабоче-крестьянская советская власть. Казачья и калмыцкая беднота и иногородние должны создать Совет рабочих, солдатских и казачьих депутатов...

Прорвался гул голосов:

- В добрый час!.. Давай Совет!..

- К дьяволу Совет!.. Оставить атамана!..

- Выбираем Совет!..

- Не надо Совет!.. Давай атамана!..

- Молчи, мужлан!.. В морду дам!..

- Сдачу получишь, чига востропузая... Старорежимник проклятый!..

Страсти разгорались. Сходка разделилась на две враждующие стороны. Зажиточные казаки и калмыки требовали оставления у власти атамана, иногородние же и казаче-калмыцкая беднота настаивала избрать Совет.

Буденный, стоя на крыльце правления, руководил собранием. Один за другим выступали ораторы с той и другой стороны, доказывая свое. Спорили долго и жарко.

- Постой, постой! - размахивая руками и пробираясь к крыльцу, стараясь перекричать всех, завопил жирный бакша Буренов. - Зачем зря кричал?.. Послюшай, что моя будет говорить... Послюшай, пожалуйста!..

Буденный предоставил ему слово.

- Зря ты ему разрешил говорить, - сердито сказал Городовиков. - Это ж калмыцкий поп.

- Ничего пусть говорит, - усмехнулся Буденный, - а потом мы его срежем...

Увидев на крыльце своего священнослужителя, калмыки почтительно замолкли. Затихли и остальные, прислушиваясь к звонкому голосу бакши.

- Я - калмык, - ткнул пальцем себя в грудь бакша. - Ты - солдат, ткнул он в Буденного. - Он - казак, - указал бакша на выставившего седую бороду старика. - Я - хорош, ты - хорош, он - хорош. Все хорошие... Ой, какие хорошие!.. Ты Совет хочешь, он Совет хочет, я Совет не хочу. Ты, он - вас много, а я - один калмык! Совет будет. Ну пусть, ладно, пусть будет Совет... Ставь магарыч калмыцкому народу.

- Это за что ж? - удивился такому обороту дела Буденный.

- А все равно советская власть будет, покупай магарыч, будем пить водка... Весело будет, гулять будут калмыцкие люди.