Александр Широкорад - Персия — Иран. Империя на Востоке Страница 21

На дуэле 12 ноября 1818 г. на Волковом поле первым стрелял Шереметев. Его пуля только задела сюртук Завадовского, который ответным выстрелом тяжело ранил соперника в живот, и на следующий день тот скончался. Якубович, как и положено секунданту, немедленно повез раненого домой, так что вторая дуэль не состоялась.

Дуэли были запрещены под страхом сурового наказания, но Николай I реагировал на них исключительно из собственных симпатий и антипатий. Завадовский был выслан заграницу, а Якубович — на Кавказ.

Грибоедов формально был прощен императором, но оказался в крайне неудобном положении. Министр иностранных дел граф Нессельроде предложил Александру Сергеевичу на выбор миссию в Филадельфии (Соединенные Штаты) или в Персии. И вот 4 марта 1819 г. Грибоедов покидает Петербург и едет в Персию.

Как уже говорилось, русская миссия (посольство) находилась в городе Тебризе при дворе принца Аббаса-Мирзы. Главой посольства (поверенным в делах) был Семен (Симон) Иванович Смилоевич-Мазарович, а Грибоедова назначили к нему секретарем.

Оный Мазарович родился в Венеции. В Россию прибыл в качестве врача в 1807 г. В 1817 г. он продолжал числиться врачом, а в 1818 г. был назначен русским поверенным в делах в Персии. Любопытно, что русское подданство Симон принял лишь в 1836 г. Лихо иноземцы делали карьеру в ведомстве Нессельроде!

Поначалу Грибоедов был доволен Мазаровичем. Александр Сергеевич писал в 1818 г. своему шефу: «Факт тот, что с тех пор, как я принадлежу вам в качестве секретаря, я не нахожу, чтобы зависимость бедного канцелярского чиновника была так ужасна, как я себе представлял. Это чистый вздор....»

«Мазарович покуда очень мил, много о нас заботится и уважителен и весел», — помечает Грибоедов в январе 1819 г. в путевых записках.

Но уже в 1822 г. Н.Н. Муравьев в своих записках писал: «Грибоедов ходил к Аббас-Мирзе и объяснил ему сие, говоря: что государь не требует союзников, но дает только ему знать о сем. Аббас-Мирза, обрадованный сим случаем, обещался выставить 50 тысяч воинов и идти на турок, что он и сделал. На другой день Мазарович, увидевшись с ним в саду, стал ему о том же говорить; но вместо того, чтобы соблюсти осторожность, он просил Аббас-Мирзу быть союзником нашим, и в знак благодарности, когда тот объявил свое согласие, схватил у него руку и поцеловал ее. Вот поступок, достойный иностранца, наемщика в нашей службе!»[55]

Конфликт Грибоедова с главой посольства стал причиной перевода поэта в феврале 1822 г. из Тебриза в Тифлис в подчинение главнокомандующему русскими войсками Ермолову, секретарем по части иностранных дел.

В январе 1826 г. Грибоедов был арестован по делу о заговоре декабристов. Александра Сергеевича привезли в Петербург и посадили на гауптвахту Главного штаба. Содержался он достаточно вольно: общался с друзьями и даже гулял по городу. Вскоре Грибоедова признали непричастным к тайному обществу. Николай I написал на деле: «Выпустить с очистительным аттестатом» и приказал произвести в надворные советники, выдав годовое жалование «не в зачет».

Как уже говорилось, Александр Сергеевич принимал самое активное участие в переговорах Паскевича с персами. В донесении царю о заключении Туркманчайского мира Паскевич отметил заслуги Грибоедова: «Я осмеливаюсь рекомендовать его, как человека, который был для меня по политическим делам весьма полезен».

Не случайно, что именно Грибоедов был отправлен в Петербург с текстом подписанного в Туркманчае мирного договора.

Поэта принял сам император и полчаса разговаривал с ним. На высочайшей аудиенции было объявлено, что Паскевич получил титул графа Эриванского и миллион рублей, а Грибоедов — чин статского советника, орден Св. Анны 2-й степени и четыре тысячи червонцев. Замечу, в империи чин V класса статского советника соответствовал должности вице-директора департамента, вице-губернатора, а в армии — генерал-майора.

14 апреля 1828 г. Николай I подписывает Манифест о войне с Турцией. Грибоедов назначается полномочным министром (послом) в Персию. (Мазарович уехал из Тебриза еще в 1826 г.) Перед отъездом Александр Сергеевич предложил Нессельроде отсрочить выплату шахом остатков контрибуции, но получил категорический отказ.

Поэт предчувствует свою гибель и, приехав в Тифлис, всячески тянет время. 22 августа 1828 г. в Сионском соборе Тифлиса происходит венчание Александра Сергеевича с пятнадцатилетней Нино Чавчавадзе, дочерью генерал-майора Александра Чавчавадзе. А уже в сентябре молодые отправляются в Тебриз. 6 октября чета Грибоедовых прибыла на место.

9 октября 1828 г. под грохот артиллерийского салюта принц Аббас-Мирза принял из рук Грибоедова ратифицированный императором Туркманчайский трактат.

Грибоедов исправно выбивал из персов контрибуцию. Мало того, Александр Сергеевич потребовал выдать русских дезертиров, из которых персы сформировали «Русский батальон». Ряд отечественных авторов ошибочно считают, что этого «требовал Туркманчайский трактат». Но мы уже знаем, что выдаче подлежали только военнопленные (статья XIII), а никак не дезертиры (статья XIV). Так что это была самодеятельность Александра Сергеевича. Мне возразят: может, на этот счет было указание Нессельроде? Так не грех было бы и «накапать» императору на начальника, подстрекавшего подчиненного к нарушению трактата, да еще в условиях войны с Турцией.

9 декабря 1828 г. Грибоедов выехал в Тегеран. С ним отправились первый и второй секретари посольства Мальцев и Аделунг, камердинер Грибов, Рустам-бек, обеспечивавший хозяйственные нужды миссии с помощью тридцати слуг, конвой из шестнадцати кубанских казаков, а также представитель персидской стороны Назар Али-хан с его шестью стражниками.

29 декабря миссия прибыла в Тегеран, где Грибоедов планировал оставаться не более недели. Ему отвели просторный дом, принадлежавший начальнику фальконетной артиллерии Мухаммед-хану Зембуракчи-баши, в южной части города, поблизости от ворот Дервазе, рядом со столичной резиденцией англичан. Восемьдесят человек почетного караула и пятнадцать феррашей-посыльных всюду сопровождали Грибоедова.

Александра Сергеевича несколько раз принял шах Фатх-Али. На второй аудиенции Грибоедов вручил шаху копию договора и список дезертиров, подлежащих вьщачи. Шах молчал, посол тоже. Фатх-Али долго терпел, а потом сказал: «Отпускаю». Грибоедов обиделся и в следующем письме назвал Фатха-Али шахом, а не как положено — шахиншахом.

Лично мне непонятно, зачем нужно было ехать в Тегеран к шаху, хотя уже много лет все знали, что все дела в Персии вершит Аббас-Мирза. Единственным разумным аргументом, объясняющим визит в Тегеран, было бы хотя бы косвенное участие русского посла в заговоре против принца. Но, увы, таких данных у меня нет.

К Грибоедову в дом явился евнух шахского гарема, казначей и главный хранитель драгоценных камней шаха армянин мирза Якуб Маркарян и попросил помочь ему уехать на родину. Кроме того, в посольстве укрылись две жены из гарема Алаяр-хана, зятя шаха и его министра. Одна из них была по национальности армянка, а другая немка. Обе насильно были вывезены из русских пределов.

Формально и Маркарян, и обе женщины попадали под действие статьи XIII, и Грибоедов должен был отправить их в Россию.

Но русский посол обязан был уважать и восточный менталитет. Евнух и жены являлись полной собственностью их господина, а персам, подписывавшим Туркманчайский трактат, и в голову не пришло, что под статью XIII могут попасть их жены и евнухи. Ну а, кроме того, Якуб Маркарян знал слишком много тайн шахского двора.

Таким образом, Грибоедов во многом сам спровоцировал народное возмущение. Хотя, разумеется, дело не обошлось и без влияния английских дипломатов. Шах вполне мог обеспечить безопасность русских, но с умыслом не сделал этого.

30 января 1829 г. разгневанная толпа предприняла штурм дома, где находилось русское посольство. Всего было убито 37 русских. Труп Грибоедова оказался столь изуродован, что его опознали лишь по шраму на руке. Нападавшие потеряли, по русским источникам, от 19 до 80 человек.

Тело русского посла отправили на родину и, согласно его завещанию, 18 июня 1829 г. предали земле близ церкви Св. Давида в Тифлисе. Николай I назначил вдове единовременное пособие в 30 тысяч рублей ассигнациями и пенсию 5 тысяч рублей в год. Больше Нино не вышла замуж и умерла в 1857 г. от холеры.

Шах отправил в Петербург с извинениями одного из своих младших сыновей — Хосров-Мирзу. Тот преподнес Николаю I подарок — один из крупнейших в мире алмазов, а также передал, что виноватые строго наказаны: муджтехид Мирза-Масих выслан, а Аллаяр-хан бит палками по пяткам. На аудиенции император уменьшил контрибуцию на два миллиона рублей, но когда Хосров-Мирза заговорил о территориальных уступках, Николай возразил: «Благодарите Бога, что моими войсками предводительствовал не Ермолов, они были бы непременно в Тегеране».