Амри Шихсаидов - Дагестанские святыни. Книга вторая Страница 21

Для Г. Цадасы это означало рубеж, за которым началась новая, несравненно более содержательная, более богатая, более вдохновенная полоса творческой и жизненной биографии. Отныне главным делом его жизнедеятельности становится литература, она определила его гражданское и общественное лицо как певца трудового народа.

«К горской бедноте» (1920) – так озаглавил Цадаса одно из первых своих послереволюционных произведений, опубликованных в 1921 г. в газете «Красные горы». Стихи эти представляли собой поэтическое воззвание к горскому крестьянину, разъяснявшее ему смысл «кровью обретенной свободы», предостерегавшее его от «дружбы с недругом».

«Кого выбирать в Советы» (1921) – ставит вопрос Цадаса в одноименном обращении к горцам, впервые за всю историю удостоенным права избирать и быть избранными в органы государственной власти, народного самоуправления, и сам же отвечает: избирайте из народа, ибо «подлинные герои таятся под овчинными тулупами».

Поищите в народе.В народе всегда найдете,

– писал поэт в своем поэтическом наставлении. Цадаса верил в смысл революции, которую еще предстояло совершить в психологии горца, в его сознании; хотел, чтобы батрак научился хозяйскому отношению к новой жизни, чтобы он усвоил то, что завоеванная свобода – это его свобода и новая власть – это его власть. И что свобода эта не сама пришла, а взята силой и стоила немалых жертв. И пользоваться ею – дано им, батракам. «Государство – наше, мы сами – государство», – говорил Цадаса.

Первая книга стихов Гамзата Цадасы на аварском языке «Метла адатов». Издание 1934 г. Даггиз. Обложка худ. М.Юнусилау.

Новый угол зрения, новое направление искусства, новые принципы рождались и складывались в горниле борьбы за преобразование социального уклада общества, в защиту завоеваний трудового народа, преодоление сопротивления низвергнутых классов в ходе всенародного движения за новую культуру и новый быт, в стремительном наступлении на бастионы невежества, в походах «культсанштурма», в энтузиазме обновления и возрождения материальной и духовной жизни народа, за становление и упрочение творческих сил нового общества. Замечательным было то, что столь безболезненным и успешным оказался процесс вхождения огромного множества национальных литератур аварцев, даргинцев, кумыков, лакцев, лезгин и др., далеко не одинакового художественного опыта, несовпадающих эстетических традиций и стилевых течений, рационалистических и романтических навыков в новое и единое русло своего развития и переключение их на принципиально иной путь функционирования, путь осознанного и целенаправленного служения интересам народа.

Согласно меткой характеристике A.M. Горького, молодая советская литература жила «в состоянии войны со старым миром и в напряженном строительстве нового мира». Можно без преувеличения полагать, что немного – и не только в дагестанских литературах – художников слова, которые бы с такой идейной непримиримостью и эстетической убедительностью вели борьбу с неправдами старого мира, отрицали мерзости жизни, бросали дерзкий и отважный вызов такому могущественному и цепкому злу, как косность и предрассудки, рутина и пережитки, отсталые взгляды и вредные обычаи, которые претендовали на роль неизменных национальных традиций, с какой это делал Цадаса. При этом поэт безошибочно отличал подлинно национальное от псевдонационального. Всем нам понятна, например, беспощадная борьба Цадасы против варварского адата кровной мести, увековеченной стародавней дедовской моралью: «Кровь не высыхает, долг не пропадает».

Москва. На 1-м съезде советских писателей. Слева направо: в первом ряду – Э.Капиев, Г.Цадаса, Б.Астемиров, С.Стальский; во втором ряду – И.-Х.Курбаналиев, Т.Мелевич, А.Безыменский, Р.Нуров, Н.Тихонов, Р.Динмагомедов, Аткай. 1934 г.

Цикл сатир поэта на тему кинжала – это смелая и умелая нравственная дискредитация злого пережитка.

Тебе здесь нечего делать:Теперь не дуло клинка,А жатвенный серп и молот —Народа мощь и рука.

Подлинный нравственно-этический суд совершил Цадаса над позорными проявлениями женского бесправия. Поэт ратовал за раскрепощение горянки, защищал ее от унижений, сетовал, что «из-за неверного взгляда на женщину мир хромает на одну ногу». В условиях, когда прошлое хотя и было перевернуто, но не изжито, а настоящее еще не проверено, не испытано, не подтверждено опытом, не закреплено, так важен сам угол зрения художника, вступающего в борьбу со старым миром.

Замечательно то, что эта борьба Цадасы с пережитками социального прошлого не сводилась к проповедничеству. Еще Эф. Капиев отмечал острую действенность сатиры аварского поэта. По свежим следам только что опубликованных стихотворных фельетонов и философско-этических наставлений Цадасы из районов и аулов гор поступали сообщения и отклики о том, как стихи поэта становились повесткой дня сельских сходов, на которых выносились решения об отказе горянок, скажем, от ношения чохто. Это же факт истории, что цикл сатир Цадасы, развенчавших культ кровной мести, возымел такой общественный резонанс, что в начале 30-х годов появилось массовое движение под девизом «Долой кинжал». Под тем же названием возникли в горах кустарные артели, занимавшиеся перековкой кинжалов на серпы. Примеры можно продолжать.

Справа налево: Сидят: Э.Капиев, Г.Цадаса, С.Милян. Стоят: Х.-Б.Аскар-Сарыджа, Н.Лаков, Р.Фатуев, М.Джемал. 1938 г.

Но бороться приходилось не только с элементами старого разложившегося общества. На пути вставали и трудности, возникновение которых связано с промахами новой власти. Сатирическое перо Цадасы развенчивало пороки бюрократизма и комчванства, всевозможные искривления и злоупотребления, проявления перерожденчества и отступничества, обывательщины и головотяпства.

На Хунзахском плато у аула Цада. 1946 г.

Создавался своего рода совокупный сатирический образ новоявленного мещанина и приспособленца, подхалима и угодника, негодяя и мерзавца, который, как метко подметил А.М.Горький, «довольно успешно начинает строить для себя дешевенькое благополучие в стране, где народ заплатил потоками крови своей за право строить свою культуру». Как это созвучно тому, о чем писал Г. Цадаса и опубликовал еще в 1921 году в газете «Красные горы»:

О благодать, хурият,Приволье-то какое!Если бы только не мерзавцы в чинах,Что рвут ее на части.

О Свобода – да живет она —Как она прекрасна!Если бы не хищники среди нас,Что растаскивают добро.

Поэт оставался верен своей заповеди – «срамить публично лжеца и подлеца, невзирая на чин и ранг», «разоблачать в стихах несправедливости и непорядки, злоупотребления и глупость, невежество и лень». Цадаса как бы следовал ленинскому высказыванию о том, как «жизнь заставляет смотреть на себя, не отводя глаз и от самых возвышенных и от самых низменных ее сторон». В силу этого восприятие и утверждение нового мира и нового человека сопровождалось и достигалось отрицанием старого мира и прежнего, ложного героя. В критическом сознании народа до сих пор живы созданные Цадасой отрицательные типы, такие как Яхья, Султанбек и Кодолав…

В кругу внуков. Сел. Цада, 1948 г.

В родном ауле. 1947–1949 гг.

Встреча двух заочных друзей – народного поэта Дагестана и известного уральского сказочника П.Бажова на 1-й Всесоюзной конференции сторонников мира. Москва, Дом Советов, 1949 г.

Уникальным художественным явлением стал первый сборник стихов Г. Цадасы, получивший по воле автора красноречивое наименование «Метла адатов», чем-то родственное известной сатирической практике В. Маяковского. «Метла…» – это тоже своего рода правдивая картина данной эпохи в момент ее расставания с прошлым, расставания, так сказать, со смехом. Это смелый, дерзкий, уверенный рассказ умудренного опытом художника, пропущенный через фантазию и интуицию искусного мастера, виртуозно владеющего оружием сатиры. Это талантливая критика безобразного и порочного, правда, обращенная не в прошлое, а в будущее. Бытийная основа и житейская правда – вот на чем строился художественный мир «Метлы…» Цадасы.

Произведения Г. Цадасы отличаются высокой культурой смеха. Смех у него – не порождение раздражительности, желчного, болезненного расположения духа. Цадасе чужд смех ради забавы и праздного развлечения. В его основе – комизм живой правды. Смех этот добр, благороден, честен. Он разборчив, избирателен. Он легко различает «своих» и «чужих». Одних карает, других излечивает. Смех Цадасы всегда был очистительным и по сей день остается таким. Не случайно Гамзат любил называть себя «лекарем».