Сергей Данилов - История Канады Страница 22

Вскоре это сообщество стало объектом произвола властей. Не принимая во внимание права местных жителей, власти доминиона раздавали земли Саскачевана «Канадиан пасифик» и англоязычным переселенцам. Прокладка магистрали закономерно привела к уходу или гибели массы бизонов, охотой на которых жили многие саскачеванцы. Неурожаи 80-х годов сопровождались полным равнодушием присланных из Центральной Канады англоязычных федеральных чиновников к участи голодавших индейцев и метисов.

Петиции саскачеванцев в Оттаву с просьбой о вмешательстве остались без ответа. Тогда общее собрание метисов обратилось за помощью к Луи Риэлю, который жил в эмиграции в Монтане, где преподавал в католической школе. В июле 1884 г. приветствуемый многими саскачеванцами Риэль въехал в Батош. Арестовать его федеральным властям не удалось.

Риэль стал политическим руководителем метисов, тогда как Дюмон — военным (генерал-адъютантом). Они немедленно вступили в переговоры с индейцами о совместных действиях. В Оттаву направили подробную петицию и Билль о правах. Документы удалось передать государственному секретарю Канады Адольфу Шапло. Они повторяли многие условия Манитобского акта и требовали также снижения ввозных пошлин, строительства железной дороги к Гудзонову заливу, улучшения продовольственного снабжения индейских резерваций.

Федеральные чиновники Северо-запада и правительство Макдональда не отреагировали на петиции. (Премьер-министр позже отрицал, что видел их.) Неуступчивость центра накалила обстановку. Метисы перестали выполнять работы, производившиеся по правительственному заказу. Власти двинули в Северный Саскачеван Королевскую канадскую конную полицию. Тогда 19 марта 1885 г. франкометисы с оружием в руках образовали в Батоше временное правительство. Риэль — американский гражданин — формально не вошел в его состав. Восставшие захватили оружие и патроны на правительственных складах и провели аресты среди англоязычных поселенцев.

Так началось второе Северо-западное восстание.

В восстании участвовала небольшая часть саскачеванцев. Англоязычные метисы и белые поселенцы не поддержали Риэля. Их оппозиция Оттаве не вылилась в вооруженное сопротивление доминиону. Разбросанные по резервациям индейцы племени кри во главе с вождями Большим Медведем и Тяжелым Телом обещали повстанцам поддержку, но выступили с большим опозданием. 26 марта восставшие приняли боевое крещение, сразившись с Королевской конной полицией на берегу Утиного озера. Луи Риэль находился в первых рядах метисов без оружия, с распятием в руке. Под организованным Дюмоном перекрестным огнем повстанцев полицейские в беспорядке и с потерями отступили, сожгли свой ближайший форт и укрылись в территориальной столице — Принс-Альберте. Метисы в качестве трофеев захватили винтовки и повозки. Риэль запретил преследование рассеянных сил противника, чтобы не увеличивать масштабов кровопролития. Вождь не мог расстаться с надеждами на мирное урегулирование конфликта.

После позорной неудачи у Утиного озера Оттава направила в район восстания 8 тыс. солдат и офицеров. Командование премьер-министр поручил генералу Мидлтону, сражавшемуся ранее с сипаями в Индии и с маори в Новой Зеландии. Против полутысячи метисов с охотничьими ружьями власти доминиона использовали пехоту, кавалерию, митральезы (прообраз пулеметов), железные дороги, телеграф, пароходы. Одна колонна Мидлтона следовала с запада, две других — с юга и с юго-востока.

Восставшие были отличными стрелками и наездниками, прекрасно знали местность. Они умели возводить непроницаемые для пуль бревенчатые блокгаузы. Их воодушевляло сознание того, что они сражаются за правое дело. Но у них было мало патронов и совсем не было артиллерии.

Метисам было выгодно вести партизанскую войну. Убежденным ее сторонником был Дюмон. Однако он встретил сопротивление Риэля, который полагал, что партизанская стратегия слишком напоминает действия индейцев. Поэтому повстанцы вступали в регулярные бои с гораздо более многочисленным и лучше вооруженным неприятелем.

Восставшие столкнулись также с оппозицией законопослушного духовенства. В разгаре боев священники перестали допускать повстанцев к причастию, что для религиозных метисов стало серьезным ударом. Замешательство среди них было бы сильнее, если бы не присутствие Риэля, который умел поддерживать соратников страстными речами с обязательной богословской аргументацией. Метисское войско выдержало несколько столкновений с силами Мидлтона, командование которых действовало неуверенно и шаблонно. Решающий бой последовал 9–12 мая 1885 г. близ Батоша.

Перед боем при Батоше генерал Мидлтон распылил силы армии на борьбу с индейцами и на прикрытие тыла, что было весьма нерасчетливо, и имел «только» тройное численное превосходство Три дня восставшие, закрепившиеся на удачно выбранной позиции с блокгаузами и окопами и почти не несшие потерь, отбивали атаки правительственных сил. Тщетным было использование новейшей военной техники — американской митральезы Гатлинга. Она сделала несколько тысяч выстрелов, но ни один повстанец не был убит.

На третий день затяжного позиционного боя даже самоуверенный Мидлтон утратил веру в победу. Однако через священников ему стало известно, что у метисов кончаются патроны. Они вынуждены были стрелять гвоздями и мелкими камнями. Когда у метисов совсем не осталось боеприпасов, войска штурмом взяли их позицию. Батош был захвачен. Уцелевшие повстанцы разбежались в разные стороны. С обеих сторон насчитывалось в совокупности 25 убитых и около 100 раненых.

«Последняя битва на канадской земле», как назвали бой при Батоше канадские историки, закончилась. К августу правительственные войска подавили разрозненное сопротивление индейцев. Их предводители — Большой Медведь и Тяжелое Тело — были судимы, получили по три года тюрьмы и умерли вскоре после досрочного освобождения. Пять других индейцев, в том числе молодой вождь Блуждающий Дух, были приговорены к смерти.

После победы начались грабежи. Мидлтона позже подозревали в присвоении отобранных у мятежников мехов. Но генерал не понес наказания. Вместо этого он получил денежную награду и был повышен в звании. Правда, из доминиона его отозвали. Позже королева Виктория сделала Мидлтона рыцарем. Габриэль Дюмон бежал в Монтану. Риэль сначала скрылся, но затем добровольно отдал себя в руки властей, надеясь тем самым смягчить репрессии против соплеменников.

Громкий судебный процесс над героем Манитобы и Саскачевана проходил летом 1885 г. Громким он был уже по названию иска — «Королева против Луи Риэля». Пожалуй, это был самый необычный процесс во всей канадской истории. Глава Британской империи судилась с частным лицом!

Суд проходил с нарушениями правовых норм. Государственного преступника обычно судят в столице государства или по месту совершения преступления. Власти доминиона не решились судить Риэля в Северном Саскачеване, где многие видели в нем народного заступника. Не входил в расчеты властей и суд в Оттаве, находящейся на границе с Квебеком. Риэля судили в Реджайне — поселке на юге Саскачевана с преимущественно англоязычным населением. Риэлю было предъявлено обвинение в государственной измене, что было вопиющей несуразностью — обвинять в измене можно было британского подданного, а подсудимый был гражданином США.

Вместо полагавшихся в делах о государственной измене 12 присяжных власти назначили только шесть. Все они были англоканадцами-протестантами. Председатель суда Ричардсон ненавидел метисов и все связанное с ними.

Власти доминиона, правительства большинства провинций и большая часть англоканадской общественности открыто стремились к казни обвиняемого. Правда, квебекцы спешно образовали Комитет защиты Риэля и наняли известных адвокатов. Но те не стремились добиться оправдательного приговора. Они доказывали, что Риэль психически болен и потому неподсуден.

Окруженный врагами и тайными недоброжелателями, Риэль держался стойко. Плохо зная английский, он тем не менее произнес на процессе превосходное последнее слово: с гордостью говорил о создании им «свободных институтов», которые на законном основании существуют и развиваются в Манитобе; назвал истинными виновниками кровопролития правящие круги доминиона. Риэль не отрицал, что он самолюбив и честолюбив, но решительно отклонил оскорбительную версию о «сумасшествии». В тесном, до отказа набитом неказистом деревянном помещении Реджайнского суда твердо прозвучали слова главного подсудимого: «Мне не нужна жизнь, если меня не признают мыслящим существом».

Присяжные колебались. Они вынесли вердикт о виновности подсудимого, но с рекомендацией о смягчении наказания. Судья же Ричардсон, проигнорировав ее, приговорил Риэля к смерти через повешение. Казнь трижды пришлось откладывать. Сторонники Риэля немедленно обжаловали приговор в Верховном суде Манитобы, затем в Верховном суде Канады, а когда это не помогло — в Судебном комитете Тайного совета в Лондоне. Власти США заявили решительный протест против смертного приговора американскому гражданину. В кампанию протеста включилась общественность Квебека, пограничных штатов США, Франции, некоторые демократические общества Великобритании. Но официальный Лондон оставил приговор в силе. Позже выяснилось, что непреклонный Макдональд в те дни говорил: «Мы повесим его, пусть в его защиту лают хоть все квебекские собаки». Сходным образом были настроены правящие круги Британской империи.