Александр Зимин - Россия на рубеже XV-XVI столетий (Очерки социально-политической истории). Страница 22

На господаря дружественной России Молдавии Казимир мог рассчитывать до поры до времени только в борьбе с турками. Но после заключения Польшей 23 марта 1489 г. двухлетнего перемирия с Турцией Стефан увидел, что полагаться на действенную помощь короля в борьбе с османской опасностью он не может.

Внешняя политика России в 80-х годах была гораздо целеустремленнее и успешнее. Русское правительство понимало, что в борьбе за воссоединение русских, украинских и белорусских земель вооруженного столкновения с Литовским княжеством ему избежать не удастся. Не склонный ни к каким военным авантюрам, Иван III вел тщательную и долговременную подготовку к предстоящим испытаниям на прочность молодого государства. К началу 90-х годов относятся крупные успехи в ликвидации политического пестрополья в стране. Два потенциальных союзника Казимира — Тверь и Новгород были приведены к покорности. Ивану III удалось ликвидировать основные удельные княжества и свести к минимуму роль уделов великокняжеских родичей в политической жизни страны. В 1485 г. он стал государем «всея Руси», провозгласив тем самым задачу объединения всех русских земель под своей эгидой. Проведены были крупные военные мероприятия: испомещение служилых людей в Новгороде, создание артиллерии, строительство крепостей.

Благоприятно складывалась для России и внешнеполитическая ситуация. Ливонский орден не рисковал затевать каких-либо вооруженных акций против Ивана III. В союзнических отношениях с Москвой состояли Крым, Венгрия и Молдавия. После перехода на Русь князей Ф. И. Вельского и И. Глинского (1481–1482 гг.) многие православные княжата Юго-Западной Руси только и ждали случая, чтобы последовать их примеру.

Во время частых обменов посольствами между Иваном III и Казимиром IV в 80-е годы вопрос о «порубежных делах» становился основным. Спорных дел действительно было много. В середине XV в. под двойным управлением находились Ржев, Торопец и Великие Луки. «Ржевская дань» издавна шла «королю его милости и к Новгороду и Москве». Положение изменилось после присоединения Новгорода. Московские наместники отказались пропускать на Луки тиунов Казимира. В новгородско-литовском договоре 1440–1441 гг. строго регламентировалась дань, шедшая с торопецких волостей Казимиру. Но с начала 80-х годов враждебный Казимиру кн. Ф. И. Бельский, который сидел в Морене, не только норовил не пускать туда слуг Казимира для сбора дани, но и совершал «наезды» на другие торопецкие волости. Словом, с 1478 г. никаких даней Казимир не получал. Владения вяземских князей подвергались в 1487–1488 гг. систематическим нападениям со стороны кн. Андрея Васильевича (Углицкого), владевшего Можайском, и Ивана Ивановича Молодого, распоряжавшегося Тверью.[295]Не лучше для Казимира складывалась ситуация и в «верховских княжествах». Князья Воротынские, Трубецкие, Мосальские издавна служили «на обе стороны», хотя по договору 1449 г. с Василием II Казимир и не имел права увеличивать поборы с их владений. Переходы Одоевских и Воротынских на русскую службу начались рано, и в 1487 г. князья Иван Васильевич «с братьею» и Петр Семенович Одоевские вместе с Иваном Михайловичем Перемышльским (Воротынским) нападали на Мезецк. Осенью 1487 г. Иван Михайлович владел Воротынском со своими дядями Дмитрием и Семеном «по третям», а также Перемышлем (Семен еще захватил Мосальск и Серпейск, а Дмитрий — Серенск и Бышковичи).[296]

Словом, не было, пожалуй, ни одного спокойного участка на весьма неопределенной границе между Великим княжеством Литовским и Русским государством. Иван III предъявлял серьезные претензии Казимиру IV. В ответ на жалобы, изложенные в начале октября 1487 г. литовским посольством Тимофея Мосальского, русские представители заявили контрпретензии на действия мезецких князей, а Михаилу Кляпику-Еропкину, отправившемуся в Литву в январе 1488 г., было поручено сказать, что действия князя Андрея Углицкого вызваны «татьбами, разбоями и наездами» вязьмичей. Был составлен и реестр убытков, которые понесли русские купцы в Литовской земле от грабежей. Новые посольства Т. Мосальского (март 1488 г.) и И. Плюскова (декабрь 1488 г.), а также М. Кляпика в Литву (март 1489 г.) ни к чему не привели: стороны говорили на разных языках. В июле 1489 г. Мосальскому было твердо заявлено, что Великие Луки и Ржев — «вотчина наша, земля Новогородская», поэтому король не должен в них вступаться, а жалобы на действия детей Семена Одоевского и других верховских князей, служивших Ивану III, вызваны самоуправством их родичей, служивших Казимиру.[297]

Впрочем, пристально следивший за ходом событий на юго-западе страны Иван III сам руководил военными действиями в этом районе. Так, весной 1489 г. он отправил кн. В. И. Патрикеева с 11 воеводами на Воротынск. Они увели в полон 7 тыс. человек, но затем литовские воеводы пришли «изгоном» и побили кн. Василия. В походе против русских войск участвовали Дмитрий и Семен Федоровичи Воротынские.[298]

Ситуация резко изменилась к зиме. В декабре 1489 г. начался массовый переход верховских князей на русскую сторону.[299] Первым покинул Казимира IV Дмитрий Воротынский, который еще весной как его воевода сражался с русскими войсками. Тогда же перешел на русскую службу Иван, а позднее и его братья Андрей и Василий Васильевичи Белевские.[300] Переход князей был совершен с их «вотчинами». Протесты Казимира, представленные в 1490–1491 гг. посольствами С. Петрашкевича и В. Хребтовича, не дали никаких результатов. Впрочем, Иван III не пошел тогда на разрыв отношений с Казимиром. После смерти Матвея Корвина венгерскую корону получил Владислав Ягеллон, что усилило позиции Казимира.[301]

А тем временем пограничные столкновения в верховьях Оки не прекращались. Весной 1492 г. вспыхнул конфликт между князьями Одоевскими. Старший из них — Федор Иванович — служил Казимиру. Он владел половиной Одоева и Новосилем. На долю трех его двоюродных братьев — Ивана Сухого, Василия Швиха и Петра, служивших Ивану III, приходилась лишь половина Одоева. Братья-разбойники, воспользовавшись отъездом Федора к Казимиру, захватили весь удел. «Люди» кн. Д. Воротынского, а с ними «колужане» и «перемышляне» «пустошили» земли в окрестностях Брянска. На все эти действия князей (в том числе и кн. Ивана Белевского) жаловался Войтех Клочко, прибывший с посольством в Москву в мае 1492 г. Тогда же в Литву выехал Иван Никитич Берсень-Беклемишев. Надо сказать, что территориальные претензии к Литве были довольно скромные. Речь шла о городах Хлепень и Рогачев. Разумеется, Луки, Ржев и Холм рассматривались как старинные новгородские (а теперь, следовательно, московские) волости. Вотчины Одоевских, Воротынских и Белевских княжат должны были стать частью земель Русского государства, ибо княжата перешли на службу к Ивану III. Но Беклемишеву не удалось изложить Казимиру IV эту умеренную программу, призванную положить конец порубежным сварам. 7 июня 1492 г. польский король и великий князь литовский умер.[302]

Снова резко изменилась внешнеполитическая ситуация, но на этот раз в пользу Ивана III. В Литовском княжестве было неспокойно, часть знати собиралась выбрать великим князем Семена Михайловича (Олельковича) Слуцкого. Но вскоре королем польским стал Ян Ольбрахт, а князем литовским — Александр Казимирович (30 июля). Расчленение верховной власти, конечно, ослабляло позиции Великого княжества. Этим и решил воспользоваться Иван III. После окончания первоочередных дел в стране (ликвидация Углицкого удела и реформа в Твери) он перешел к активной борьбе с Литвой. В августе 1492 г. на Любутск и далее к Мценску он послал войска под командованием кн. Федора Телепня Оболенского. Города были взяты, их крепости сожжены, любутский наместник Б. С. Александров, мценские и любутские бояре полонены. Поход рассматривался как карательная экспедиция за набеги жителей этих городов.[303] На северо-западном театре военных действий были взяты города Хлепень (принадлежавший кн. Михаилу Дмитриевичу Вяземскому)[304] и Рогачев, на которые претендовал Иван III.[305]

Успехи русских войск вызвали новые переходы западнорусских княжат. Так, покровительство Ивана III принял Семен Федорович Воротынский, захвативший при выезде города Серпейск и Мезецк. В августе 1492 г. он и его племянник Иван Михайлович сожгли г. Мосальск и полонили мосальских князей. В августе-октябре в Москву отъехал со своей вотчины кн. Андрей Юрьевич Вяземский. Осенью же, «изымав» своего брата Семена и кузена Петра Федоровича Мезецкого, перешел на сторону Ивана III кн. М. Р. Мезецкий. Его сестра была замужем за кн. Андреем Углицким. В 1494 г. князь Семен был по русско-литовскому договору отпущен на литовскую службу, на которой продолжали находиться братья Петра — Федор Сухой и Василий. В помощь верховским князьям были посланы крупные вооруженные силы во главе с известными полководцами кн. Д. Д. Холмским и Яковом Захарьичем.[306]