Олег Гончаренко - Тайны Белого движения. Победы и поражения. 1918–1920 годы Страница 22

После ряда поражений армии «имени Учредительного собрания» авторитет Василия Георгиевича Болдырева, увязшего в политических интригах, был невысок; управляющий КВЖД Дмитрий Леонидович Хорват, уделявший много времени Дальневосточным проблемам и своему довольно сложному участку службы, был мало пригоден, чтобы стать диктатором всей Сибири. Оставался вице-адмирал Колчак. Уже тогда он был известной личностью, обладал неплохими связями с союзниками России, был уважаем в различных политических кругах, но главное — в него верила армия. Это и определило выбор совета министров. Александр Васильевич был произведен в полные адмиралы, ему было присвоено наименование Верховного правителя, и министры передали ему временно осуществлять верховную государственную власть 18 ноября (1 декабря) 1918 года.

Приняв новое назначение, Колчак в этот же день отдал один из первых своих приказов, определив направление своей деятельности на посту Верховного правителя: «Приняв крест этой власти в исключительно трудных условиях Гражданской войны и полного расстройства государственных дел и жизни, объявляю, что я не пойду ни по пути реакции, ни по гибельному пути партийности. Главной целью я ставлю создание боеспособной армии, победу над большевиками и установление законности и порядка»[73].

Этими немногими словами определялись задачи правительства, которые предстояло решать в чрезвычайно тяжелых условиях страны, уже два года жившей в атмосфере бесправия, хаоса, разрушенной армии, не представляющей опасности для врага, но враждебной для внутреннего порядка государства. Адмиралу и его правительству предстояло восстановить внутренний порядок на территории и Дальнего Востока, преобразовать и восстановить торговлю, финансовое управление и налоговую систему, воссоздать разрушенный аппарат юстиции, пересмотреть сложившиеся взаимоотношения с союзниками и предпринять усилия убедить их признать Сибирское правительство как легитимную всероссийскую власть. Кроме того, на повестке дня стояли военные вопросы: создание армии, борьба с большевиками и полное их изгнание, после чего заняться фундаментальными вопросами восстановления великодержавного государства.

«Мы не знаем и за преждевременной смертью Колчака никогда не узнаем, как рисовалось ему выполнение всех этих задач и приходило ли ему в голову, что одновременное разрешение их трудноосуществимо»[74].

Министры правительства, доставшиеся Колчаку «по наследству» от Директории, по своим профессиональным качествам были не настолько подготовлены, чтобы решить масштабные государственные задачи. Единственным профессионалом среди них выделялся министр путей сообщения Леонид Александрович Устругов, человек, сделавший свою карьеру в петербургском министерстве задолго до революции в качестве помощника начальника управления железных дорог и ставший впоследствии начальником Омской железной дороги, привезший с собой квалифицированных помощников.

По отношению к остальным министрам Верховного правителя современники высказывались, что среди них хороших специалистов «не оказалось в важнейших отраслях управления… Здесь управление попало в руки, так сказать, „любителей“, которые приняли на себя высокие звания, но не несли в себе никаких знаний и своими неумелыми действиями усугубили трудность положения Верховного Правителя, у которого и у самого не было никакого опыта по административному управлению»[75].

Поверхностный подход в подборе достойных кандидатов на министерские должности, привел туда немало проходимцев, таких, как, например, министр иностранных дел Сукин, 28-летний «американский мальчик», как его называли, поссоривший своими неумелыми действиями Верховного правителя с японцами, не умевшего снять накал враждебности интернированных чехов, пуская ситуации развиваться по пути наименьшего сопротивления. Бывший Царскосельский лицеист Иван Иванович Сукин, успевший поработать чиновником МИД до революции всего шесть лет, не внушал особого доверия ни американским, ни английским представителям союзников, с которыми он находился в открытой ссоре. Однако, как ни важны были гражданские министры правительства, в условиях разгоревшейся Гражданской войны и придвинувшейся к границам Сибири угрозы большевизма, на первое место выдвигалась деятельность военного министра и военной власти вообще.

В качестве военной силы Колчак унаследовал Сибирскую армию, создавшуюся минувшим летом 1918 года усилиями военного министра Сибирского правительства, прибывшего в Сибирь по заданию генерала М. В. Алексеевым, полковником Алексеем Николаевичем Гришиным-Алмазовым. Оценив обстановку и боевые качества вооруженных сил, он подготовил приказ о мобилизации молодых людей 1899–1901 годов рождения. В основу создаваемой армии Алексей Николаевич положил строгую дисциплину. Идеологические основы создания армии были доведены им до каждого военнослужащего, и укладывались в простую формулу защиты автономии Сибири и ее демократического правительства от посягательств большевиков-интернационалистов. Система комплектования армии строилась по территориальному принципу, когда на службу призывали рекрутов из одной деревни, уезда и волости, что отчасти цементировало взаимоотношения чинов, придавая службе известный элемент семейственности и спаянности. В форме чинов армии сохранялось «нововведение» демократических времен Керенского: отсутствовали погоны. Впоследствии, при столкновениях с красными, чины сибирской армии, призывая их сдаваться, кричали: «Переходи — не бойся, — мы такие же беспогонные!» Гришин постановил не учреждать наград в Сибирской армии за участие в Гражданской войне, потому что считал, что таковых не может быть в ходе братоубийственной резни.

Мобилизация прошла успешно. Казармы пополнились новобранцами, однако в первое время на ночь к ружейной пирамиде ставились офицерские караулы. Несмотря на видимые успехи и осуществленный мобилизационный план, Гришин был снят с должности спустя месяц. Причиной снятия явилась его ссора с британским консулом в Челябинске, в ответ на нелицеприятное замечание о России которого Гришин сказал: «Еще вопрос, кто в ком больше нуждается: Россия в союзниках или союзники в России». Этого вполне невинного замечания военного министра хватило для того, чтобы недоброжелатели его в правительстве представили дело председателю правительства в невыгодном для Гришина свете, и тот был вынужден отбыть на Юг, в распоряжение Деникина, получив пост военного губернатора в Одессе.

Преемником убывшего Гришина на посту военного министра стал генерал-майор Павел Павлович Иванов-Ринов, «бывший полицейский пристав в Туркестане, типичный полицейский ярыжка, никакого понятия о военном деле не имевший, но чрезвычайно искусный в интригах и много повредивший всему Сибирскому делу»[76].

Из преобразований, проведенных им на посту военного министра, Иванов-Ринов отметился лишь распоряжениями вернуть погоны как важный элемент униформы Сибирских войск, а также направлением офицеров, перебежавших из Красной армии, в нестроевые части на рядовые должности на время прохождения испытательного срока.

Александр Васильевич Колчак хорошо понимал цену этому военному министру и после своего утверждения в должности передал бразды правления генерал-лейтенанту Болдыреву. Скептики отмечали, что высокое звание генерала было не вполне оправдано в армии, состоявшей всего из нескольких батальонов, но соглашались, что «в Сибири больше, чем где-либо, обнаружилась страсть к высоким званиям и широким правам, которыми злоупотребляли, а об обязанностях не очень заботились…»[77].

Тем не менее с приходом Колчака к власти разрозненная российская армия упраздненного правительства Директории подверглась реорганизации. Действующие войска сводились в три отдельные армии. 24 декабря 1918 года на Пермском направлении из частей бывшей Екатеринбургской группы была образована Сибирская армия генерала Радола Гайды. Спустя всего четыре дня, 28 декабря 1918 года, была сформирована Оренбургская (Южная) казачья армия генерала А. И. Дутова, которая взаимодействовала с Уральской казачьей армией генерал-лейтенанта Николая Антоновича Савельева, возглавленной впоследствии Владимиром Савельевичем Толстовым. В самом начале 1919 года, 1 января, из частей бывших Прикамской и Самарской групп была создана Западная армия генерал-лейтенанта М. В. Ханжина, подкрепленная Южной армейской группой генерал-майора Петра Альфредовича Белова. В феврале 1919 года был также избран Главный Священник Армии и Флота вооруженных сил A. B. Колчака протоиерей о. Александр (Касаткин), который служил священником 1-й армии еще с октября 1916 года и был участником русско-японской войны. Кандидатура о. Александра был поддержана Верховным правителем. Согласно положению о Главном Священнике Армии и Флота, утвержденному военным министром, ему были переданы в подчинение все церкви и благотворительные учреждения военного ведомства. В компетенцию Главного священника входило назначение благочинных и закрепление за ними церквей, не принадлежавших дивизиям, ходатайство перед военным руководством о награждении лиц духовного звания, распоряжение финансами и оказание материальной поддержки нуждающимся семьям военного духовенства.