Фаина Гримберг - Династия Романовых. Загадки. Версии. Проблемы Страница 22

Учить Петра начинают довольно поздно (это отмечено, в частности, Ключевским), начинается ученье по настоянию брата Федора (дополнительный штрих к характеристике Федора: он не только образованный и понимающий необходимость образования человек, но и лояльно и даже дружественно относится к осиротевшему младшему брату. Возможно, именно благодаря этому покровительству старшего брата, Петр просто остался жив). Учили Петра русской грамоте. К учителю своему Никите Зотову он был привязан; Петр рано научился ценить преданных людей. Дальнейшее образование Петра опять же вызывает удивление: языки, математика, фортификация… И все это – среди множества дел, военных и гражданских; и учился сам, свое было желание – учиться…

Мы можем сказать, что именно при Петре основной единицей общества становится постепенно уже не род-клан, а именно семья, и начинается формирование личности, ее потребностей и свобод. В этом смысле важно то, что указами Петра была введена в общество женщина, и, соответственно, явилась необходимость дать девушке образование; была сведена к минимуму унизительная возрастная зависимость младшего от старшего, столь характерная для клановой системы и, конечно, тормозящая развитие «служилого» общества. Все это, разумеется, прежде всего, назначалось для «высшего класса», для аристократии, но естественным образом проникало во все общественные слои. И для самого Петра довлеют, в первую очередь, не клановые, но семейные и личностные привязанности. На основе взаимопонимания строились его отношения с сестрой Натальей, которая была на год моложе его. Сохранился ее портрет в европейском костюме – все тот же романовский тип: высокорослая, темноглазая и темноволосая красавица. Ей приписывают несколько дошедших до нас стихотворений – любовная лирика – в народном стиле песенном. Возможно, она сама писала пьесы для домашнего театра, устроенного ею в Преображенском. Около 1710 года она переехала в Санкт-Петербург, где также учредила общедоступный бесплатный театр. Умерла в 1716 году. Ее покровительству поручает Петр свою возлюбленную Екатерину. И, когда традиция династических браков возрождена, «обустроить» в Москве житье молодой супруги царевича Алексея, Софии-Шарлотты, снова поручается все той же Наталье Алексеевне…

Здесь нам как раз будет уместно обратиться к семейной жизни Петра, о которой также написано очень много, и книг исследовательского характера, и просто романов, повестей, поэм и т. д. Но прежде всего будем помнить, что семейная жизнь правителя не есть некий пикантный довесок к его внешне– и внутриполитической деятельности, но она непосредственно с этой деятельностью связана.

О первом браке Петра мы уже говорили. Евдокия Лопухина была сослана в суздальский Покровский монастырь, но в монахини пострижена не была, то есть сохраняла права на престол. Известен и ее достаточно мирской образ жизни в монастыре, и ее связь интимная со Степаном Глебовым. Впрочем, кто бы имел право бросить в нее за это камень? В 1718 году, во время следствия по делу царевича Алексея, мать его была пострижена под именем Елены и переведена в отдаленный Ладожский монастырь.

Но почему же супруга Петра была сослана? Ведь подобная ссылка царицы отнюдь не внутрисемейное, но государственное дело. Ссылка царицы в Суздаль связана хронологически с последним выступлением Софьи. Но столкновения и конфликты с представителями клана Лопухиных начинаются еще до первого Азовского похода (1695). В 1693 году рождается третий сын Петра и Лопухиной – Павел. В 1694 году умирает мать Петра, поддерживавшая Лопухиных. Петр отказывается от «клановой практики». Если, например, его поддерживают представители Апраксиных (клан вдовы Федора Алексеевича), то Лопухины, напротив, решаются на конфронтацию с новыми, «служилыми» сотрудниками Петра и, в частности, с кукуйскими выходцами. Лопухины поддержали Софью. Может ли это показаться странным? Нет, если вспомнить, что подобную «антицарскую» политику пытались проводить и прежде «кланы цариц» – Салтыковы и Стрешневы. То есть, не видя для себя возможности возвышения при своей ставленнице на троне, клан смело пускался в дальнейшие интриги. Каково же было в подобном случае положение женщины, царицы (или как в случае с Ксенией Ивановной – старицей Марфой, матери царя)? Конечно, ее положение было трудным. Ведь будучи «женой мужа», она оставалась и «человеком своего клана». Старица Марфа вступалась за Салтыковых, так же поступала в отношении своих родичей и Евдокия Стрешневых. Только после смерти Марьи Милославских окончательно пал ее клан Милославских-Морозовых. Позднее Петр напишет о своей первой жене, что был ей «несносен» и что она «была глупа». Возможно, он видел в том, что она поддержала своих родичей, именно глупость, не более того. Но уже в деле царевича Алексея Лопухина действует совершенно четко и осознанно: цель ее – престол…

Но, может быть, у царицы имелись личные мотивы для неприязни к мужу? Например, его интимная связь с известной Анной Монс… Но и тут нас ожидает кое-что любопытное. Когда родилась Анна Монс, мы сказать не можем. Была ли она ровесницей Петра? Кукуйская слобода, конечно, не столь обширный край, но никаких следов знакомства, а тем более интимной связи Петра с Анной Монс в период его семейной жизни мы не имеем. Один за другим рождаются в царской семье дети. С 1695 по 1698 год Петр в постоянных разъездах. Два Азовских похода, важная заграничная поездка – Голландия, Англия, Вена. Петр знакомится с Европой, Европа знакомится с Петром, знакомится с династией Романовых, которой предстоит сыграть значительную роль в европейской истории.

С женой Петр переписывается. Ни поддержки, ни ободрения она, конечно, ему не выражает в своих письмах. Более того, оставленная на столь длительный срок молодая женщина все более делается в полной мере «человеком своего клана». С Анной Монс Петр не переписывается. Вернее всего, у них еще нет никаких отношений. Мог ли он вступить с ней в близкие отношения в короткий промежуток, когда после Азова приехал в Москву и весной 1697 года вновь уехал за границу, в Европу? Переписки с Анной и на этот раз нет. Начинается между ними переписка, только когда царь отправляется в новый Азовский поход (1698–1699). С этого времени возможно говорить точно о близких отношениях Петра с Анной Монс.

Об этой женщине пишут очень многие, в основном те, что и не могли быть с нею знакомы. Например, австрийский посланник Гварьент или супруга английского посланника леди Рондо. Они пишут об Анне и ее отношениях с Петром уже по слухам. Каким ремеслом занимался отец Анны, чем кормился, – не установлено. Не надобно думать, что въезд и выезд, переезд из одной страны в другую были в семнадцатом веке таким простым делом – требовалось обзавестись порядочным числом всевозможных разрешительных бумаг. Из братьев и сестер Анны нам известны Модеста-Матрена, Филимон и Виллим. Последний, судя по всему, моложе Анны. Роман Анны с Лефортом – полнейшая область сплетен. В первые наезды Петра в Кукуй Анна, вернее всего, – еще совсем маленькая девочка.

Необходима ли была какая-то особенная интрига, чтобы свести Петра с Анной? Едва ли. Вернее всего, здесь Петр выбирал сам. Психологически совершенно ясно было, что именно здесь, в Кукуйской слободе, он и найдет себе женщину близкую, принадлежащую одновременно и Европе и России. Не видно, чтобы выбор Петром именно Анны был кому-то выгоден, кроме, разумеется, ее братьев и сестры. Впрочем, один из них, Виллим, уже входил в круг близких Петру людей и мог способствовать знакомству царя с Анной. Потомки Матрены (в замужестве Балк) составили один из российских дворянских родов (любопытно, что в дальнейшем Балки породнились с Лопухиными).

Никаких следов влияния Анны Монс на государственные дела нет. Всего лишь несколько просьб по поводу частных лиц. И, разумеется, никаких следов баснословного богатства. Кажется, ничего достоверного, кроме денежного обеспечения Анны и ее матери (отца ее уже давно нет в живых).

В 1703 году утонул саксонский посланник Кенигсек, находившийся в России с 1702 года. После его смерти якобы в его бумагах обнаружились письма к нему Анны Монс. Как замечает суровый Семевский: «Новая связь была искусно скрыта, и недостойная подруга Петра была до такой степени нагла…» Вероятнее всего, «новая связь» была скрыта столь искусно, что о ней не знали и сами непосредственные ее участники – Анна Монс и столь кстати погибший Кенигсек. Обвинялась ли Анна Монс в государственной измене? С 1704 года она содержится под домашним арестом, с 1706 года ей дозволяется посещать церковные службы (она оставалась лютеранкой). Известно, что за нее просили Головин и прусский посланник Кайзерлинг. Известен и конфликт последнего с Меншиковым, не желавшим освобождения Анны (находившаяся вместе с ней замужняя сестра была освобождена по просьбе Головина). Инициатором хлопот об освобождении сестер Монс был муж Матрены, Федор Балк…