Николай Павленко - Екатерина I Страница 22

Как мы помним, Екатерина обещала председательствовать на заседаниях Верховного тайного совета. Однако обещания своего она не выполнила: за пятнадцать месяцев, прошедших со времени учреждения Верховного тайного совета до ее кончины, она присутствовала на заседаниях пятнадцать раз. Нередки случаи, когда она накануне дня заседания Совета выражала желание на нем присутствовать, но в день, когда оно должно было состояться, поручала объявить, что переносит свое присутствие на следующий день, после полудня.

Причин, по которым это происходило, источники не называют. Но, зная распорядок дня императрицы, можно без риска ошибиться высказать мнение, что она недомогала из-за того, что ложилась спать после семи утра и проводила ночные часы за обильным застольем.

Как уже говорилось, при Екатерине I в Верховном тайном совете верховодил Меншиков – человек, хотя и небезупречной репутации, но с достаточно широким диапазоном дарований: он был талантливым полководцем и неплохим администратором и, будучи первым губернатором Петербурга, успешно руководил застройкой новой столицы.

Вторым лицом, оказывавшим влияние как на императрицу, так и на Верховный тайный совет, был тайный кабинетсекретарь Алексей Васильевич Макаров. С этим человеком есть резон познакомиться поближе.

Подобно Меншикову, Девиеру, Курбатову и другим менее известным соратникам Петра Великого, Макаров не мог похвастаться своей родословной – он был сыном подьячего Вологодской воеводской канцелярии. Историк-любитель второй половины XVIII века И. И. Голиков изобразил первую встречу Петра с Макаровым так: «Великий государь в бытность свою в Вологде в 1693 году увидел в вологодской канцелярии между приказными молодого писца, именно же сего г. Макарова, и с первого на него взгляда, проникши в его способности, взял его к себе, определил писцом же в Кабинет свой и, мало-помалу возвышая его, произвел в помянутое достоинство (тайного кабинет-секретаря. – Н. П.), и с того времени он неотлучен от монарха».

В сообщении Голикова, по крайней мере, три неточности: никакого Кабинета у Петра Великого в 1693 году не существовало; Макаров служил не в вологодской, а в ижорской канцелярии у Меншикова; наконец, начальной датой его службы в Кабинете следует считать 1704 год, что подтверждается патентом на звание тайного кабинет-секретаря.

Столь же фантастические, но диаметрально противоположные сведения о способностях Макарова высказал немец Гельбиг, автор известного сочинения «Случайные люди в России». О Макарове Гельбиг писал, что он «сын простолюдина, толковый малый, но настолько несведущий, что не умел даже читать и писать. Кажется, это невежество и составило его счастье. Петр взял его в свои секретари и поручил ему списывание секретных бумаг, работа для Макарова утомительная, потому что он копировал механически».

Достаточно даже поверхностного знакомства с документами той поры, к составлению которых был причастен Макаров, чтобы убедиться в нелепости свидетельства Гельбига: Макаров не только умел читать и писать, но и превосходно владел канцелярским языком. Было бы преувеличением считать перо Макарова блестящим, подобным тому, которым владели И. Т. Посошков, П. П. Шафиров, Ф. Салтыков, но письма, указы, экстракты и прочие деловые бумаги он составлять умел, с полуслова понимал мысли Петра и придавал им приемлемую для того времени форму.

В Кабинет стекалась огромная масса материалов общегосударственного значения. Все они, прежде чем попасть к царю, проходили через руки кабинет-секретаря.

В среде правительственной элиты Макаров пользовался огромным авторитетом. Его доброжелательства домогались Меншиков и Апраксин, Головкин и Шафиров и другие сановники. В архивном фонде Кабинета Петра Великого хранятся тысячи писем, адресованных Макарову. Взятые вместе, они представляют обильный материал для изучения характеров, нравов и человеческих судеб той поры. Одни обращались за милосердием к царю, другие выпрашивали его у Макарова. Отметим, челобитчики докучали царю в редких случаях: их руку удерживали несколько указов Петра, строго каравших за подачу лично ему прошений. Челобитчики, однако, научились обходить указы: они обращались с просьбами не к царю, а к Макарову, чтобы тот исхлопотал у монарха удовлетворение просьбы. Письма заканчивались просьбой «предстательствовать» перед царем и доложить ему суть просьбы «во благополучное время» или «со временем». Князь Матвей Гагарин изобрел несколько иную формулу: «Пожалуй, милостивый государь, усмотря случай донесть его царскому величеству». «Во благополучное время» или «со временем» в переводе на современный язык означало, что челобитчик просил Макарова доложить царю просьбу в то время, когда тот пребывал в хорошем, благодушном настроении, то есть Макаров должен был уловить момент, когда просьба не могла вызвать вспышки гнева у раздражительного царя.

Какими только просьбами не осаждали Макарова! Марья Строганова просила его ходатайствовать перед царем об освобождении от службы ее племянника Афанасия Татищева, поскольку в нем «есть нужда» в доме. Княгиня Арина Трубецкая выдавала замуж свою дочь и в связи с этим домогалась, чтобы Макаров исходатайствовал у Екатерины разрешения на заём у казны 5-6 тысяч рублей, «чтобы нам сию свадьбу отправить». Анна Шереметева, вдова фельдмаршала Бориса Петровича, просила оградить ее «от челобитчиков в беглых крестьянах, ищут за пожилые годы превеликих исков». Графиня просила кабинет-секретаря «во благополучное время» доложить царю и царице, чтобы те «оборонили» ее от истцов.

Множество просьб Макарову исходило от вельмож. Президент Адмиралтейской коллегии и сенатор Федор Матвеевич Апраксин заканчивал свое послание к кабинет-секретарю словами: «Письмо его царскому величеству изволь вручить и как оное будет принято, пожалуй, не изволь оставить без известия». Сын князя-папы всепьянейшего собора Конон Зотов, добровольно вызвавшийся поехать за границу для обучения, сетовал Макарову из Парижа: «…по се число не имею (от царя. – Н. П.) ни похвалы, ни гневу».

К посредничеству Макарова прибегал даже всемогущий Меншиков. Не желая беспокоить царя мало значащими делами, он писал: «О протчем, не хотел ваше величество утруждать, писал я пространно секретарю Макарову». В письме же к Макарову Александр Данилович, изложив суть мелких дел, извещал его: «А я его величество сими малыми делами докучать не хотел, на что ожидать буду». Меншиков, как впрочем и другие корреспонденты, находившиеся с Макаровым в доверительных отношениях, нередко информировал кабинет-секретаря о фактах и событиях, которые считал необходимым скрывать от царя, ибо знал, что они вызовут его гнев. Так, например, в июле 1716 года Меншиков писал Макарову, находившемуся вместе с царем за границей: «Тако ж в Петергофе и в Стрелиной в работниках больных зело много и умирают непрестанно, ис которых нынешним летом больше тысячи человек померло. Однако ж о сем работничьем худом состоянии пишу к вам во особливое ваше ведение, о чем, разве какой случай позовет, то тогда донести можете, понеже, чаю, что и так многие неисправления здешние его царское величество не по малу утруждают». В доношении царю, отправленном в тот же день, о массовой гибели строителей – ни единого слова. Правда, князь сообщил, что работы на острове Котлин он обрел «в слабом состоянии», но причиной тому назвал непрерывные дожди.

Макаров отваживался оказывать помощь даже лицам, находившимся в царской опале. Среди вельмож, им облагодетельствованных, встречаем первого «прибыльщика» Алексея Курбатова, ставшего затем архангелогородским вице-губернатором, московского вице-губернатора Василия Ершова, любимого денщика царя, а затем адмиралтейца Александра Кикина. Последний был обвинен в 1713 году в преступных махинациях с подрядами на поставку хлеба в Петербург. Угроза закончить жизнь на виселице казалась вполне реальной, но бывшего любимца царя выручили тогда из беды Екатерина Алексеевна и Макаров.

Деятельность Макарова в качестве кабинет-секретаря заслуживает столь подробного освещения прежде всего потому, что он выполнял эту должность и при Екатерине I. Причем кабинет-секретарь в ее царствование приобрел неизмеримо большее влияние, чем в предшествующее. При царе-реформаторе, державшем в своих руках все нити управления страной, Алексей Васильевич выполнял роль докладчика; при Екатерине, не владевшей навыками управления, он выступал в роли советника императрицы и посредника между ней и Верховным тайным советом. Макаров был подготовлен к выполнению этой задачи, имея за своими плечами более чем двадцатилетнюю школу обучения ремеслу администратора, пройденную под руководством Петра.[72] Знавший все тонкости работы правительственного механизма и умевший вовремя подсказать императрице необходимость обнародования нужного указа, Макаров, наряду с Меншиковым, стал главнейшим помощником Екатерины.