Томас Рид - Мароны Страница 22

Завидев его, вновь прибывшие остановились, и во взглядах их можно было прочесть удивление, тут же сменившееся злобой и возмущением, едва они заметили бездыханные трупы своих ищеек. Чернобородый - очевидно, начальник - первым нарушил молчание.

- Что все это значит? - гаркнул он, побагровев от бешенства. - Кто ты такой, что осмеливаешься вмешиваться в наши дела?

- Карамба! Он убил наших собак! - завопил один из испанцев.

- Дьявол! Ты заплатишь за это своей жизнью! - присоединился к нему второй, угрожающе поднимая мачете.

- Ну, и что из того, что я прикончил ваших псов? - ответил охотник с полным хладнокровием, вызвавшим восхищение у зрителя наверху. - Мне что ж, надо было дать им прикончить себя?

- Они бы тебя не тронули, - возразил один из испанцев. - Карамба! Они гнались вот за ним. Зачем ты вмешался? Чего ради ты вздумал брать его под защиту? Тебя это вовсе не касается.

- Тут ты ошибаешься, приятель, - сказал охотник, насмешливо улыбаясь. - Как же мне было не защищать его? Ведь это в моих интересах. Он - мой пленник, моя добыча.

- Твоя добыча? Это почему же?

- Ну разумеется, моя! Как же я мог допустить, чтобы его загрызли собаки? За мертвого я получил бы всего два фунта, а за живого - вдвое, да еще за доставку. Хотя, судя по буквам "Д. Д.", за доставку заплатят немного. Ну, какие еще у вас ко мне претензии, уважаемые джентльмены?

- Что это мы слушаем тут всякий вздор? - рявкнул чернобородый. - Мне на тебя наплевать - я уже догадываюсь, кто ты такой. Но, повторяю, лучше не вмешивайся в наши дела! Я - управляющий Джесюрона, а это его беглый раб. Он захвачен на земле его господина. Значит, ты не имеешь права считать его своим пленником и должен вернуть его нам.

- Да, черт возьми! - выкрикнули испанцы оба разом, и все трое двинулись к беглецу.

- Попробуйте! - воскликнул охотник насмешливо и сделал знак беглецу приготовиться к защите. - Ну что же вы, нападайте! Но первого, кто поднимет на него руку, я уложу на месте. Вас трое, а нас двое, и один при этом еле живой от вашей бесчеловечной жестокости.

- Трое против двух? Нет, это нечестно! - воскликнул Герберт, спрыгивая с дерева и присоединяясь к меньшинству. - Вот теперь нас поровну.

Он вытащил пистолет и взвел курок - очевидно, с твердым намерением пустить оружие в ход, как только того потребуют обстоятельства.

- Кто вы такой, сэр? - надменно спросил управляющий. - Кто вы такой, что нарушаете ямайские законы?

- Если я нарушил закон, то, конечно, должен буду отвечать перед судом. Но пока мне еще неизвестно, в чем состоит мое преступление, и, во всяком случае, не вы будете моими судьями.

- Вы помогаете укрывать беглого раба...

- Неправда, - прервал охотник. - Я уже поймал раба. Я уверен, что молодой джентльмен, которого я, как и вы, вижу впервые, не собирается способствовать побегу моего пленника.

- Чепуха! - заорал управляющий. - Все, что ты мелешь, - чепуха! Ты не имел права захватывать этого раба и мешать нам. Наши собаки выследили его, мы бы захватили его и без твоего участия. Это наша добыча. Я требую, чтобы ты его немедленно нам выдал!

- Как бы не так! - насмешливо отозвался охотник.

- Я требую именем Джекоба Джесюрона! Я его управляющий!

- Да будь ты хоть сам Джекоб Джесюрон - что из того? - снова ответил охотник совершенно невозмутимо и без всякой бравады.

- Значит, ты отказываешься выдать его?

- Отказываюсь, - последовал решительный ответ.

- Ну ладно, ты раскаешься в этом... И вы, сэр, также. - Управляющий бросил свирепый взгляд на Герберта. - Вы ответите перед судьей. Нечего сказать, отличное поведение для белого на Ямайке! Если появятся еще такие, как вы, то как, спрашивается, будем мы управляться с черномазыми? Но погодите, мы с вами еще встретимся!

- Не имею особого желания, - насмешливо улыбнулся Герберт. - Честное слово, мне еще не доводилось видеть более отталкивающей физиономии. Любоваться ею вторично не доставит мне ни малейшего удовольствия.

- Ах, вот вы как! - закричал управляющий. - Вы пожалеете еще, подождите! Месяца не пройдет, как вы поплатитесь за это оскорбление, будь я проклят!

И негодяй в бешенстве пошел прочь. Оба испанца последовали за ним.

- А мои собаки? - завопил вдруг один из них. - Ты заплатишь мне за них по двести песо за каждую, ни одним песо меньше!

- И гроша не дам ни за ту, ни за другую! - засмеялся охотник. - Разве я не доказал, что обе они никуда не годятся? Хвастаете своими ищейками, а взгляните-ка на них!.. Идите-ка, мои красавчики, восвояси, охотьтесь за беглыми у себя на родине, если угодно. А здесь предоставьте это тем, кто половчее вас, - нам, маронам!

Герберт заметил, что при этих словах охотник выпрямился и, гордо вскинув голову, с презрением взглянул на приунывших касадоров.

- Черт бы тебя побрал! - прошипели они и поплелись вслед за чернобородым.

Глава XXVII

МАРОНЫ

Едва все трое скрылись из виду, охотник повернулся к Герберту. В глазах его светилась признательность.

- Господин! - Он отвесил низкий поклон. - После того, что вы сделали, нельзя словами выразить вам благодарность. Если отважный белый джентльмен, рискнувший жизнью ради бесправного темнокожего, соблаговолит назвать свое имя, марон Кубина его не забудет.

- Марон Кубина? - машинально повторил Герберт, пораженный странным именем, равно как и внешностью и поведением незнакомца. - Ну, а я англичанин и зовут меня Герберт Воган.

- Может быть, господин, вы в родстве с владельцем Горного Приюта?

- Он - мой дядя.

- Тогда едва ли вам сможет быть полезным бедный марон-охотник. Но простите за дерзкий вопрос: почему вы оказались в лесу в такой ранний час? Солнце только что показалось, а Горный Приют в трех милях отсюда. Неужели вы добирались сюда в темноте? Это не так просто в наших лесных дебрях.

- Я провел ночь в лесу, - ответил Герберт, улыбнувшись. - Я спал там, где сейчас лежит кабан.

- Значит, это ваше ружье, а не его? - Охотник кивнул в сторону беглеца.

Тот стоял в нескольких шагах от них, бросая на своих спасителей взгляды, преисполненные признательности, к которой, однако, примешивалась некоторая доля страха.

- Да, это мое ружье, - подтвердил Герберт. - Очень рад, что оно оказалось заряженным и дало возможность прикончить эту свирепую тварь. Иначе пес, конечно, перегрыз бы несчастному горло. Вид у бедняги жалкий, но оружием он владеет недурно. Кто он и что собиралась сделать с ним та троица?

- Ваш вопрос, мистер Воган, показывает, что вы чужестранец. Вы хотите знать, кто этот человек, избитый до полусмерти? Я думаю, не требуется большой учености, чтобы прочитать знаки на его спине. А на груди у него клеймо "Д. Д.". Следовательно, он раб, собственность Джекоба Джесюрона. А мое мнение о Джекобе Джесюроне лучше не спрашивать.

- Что же это они с тобой сделали, бедняга? - Герберт, полный сострадания, смотрел на раба.

Тот, видя, что обращаются к нему, принялся что-то долго и горячо объяснять, но ни Герберт, ни молодой марон ничего не поняли. Герберт разобрал лишь два слова: "фулах" и "Аллах", которые беглец повторял особенно часто.

- Должно быть, нездешний, как и вы, мистер Воган, - сказал марон. - Хотя, как видите, его уже успели познакомить с нашими порядками. Клеймо у него совсем свежее, кожа вокруг букв вся красная. Наверно, он совсем недавно из Африки. А знаки на спине - следы игрушки, которой так любят забавляться плантаторы, их управляющие и надсмотрщики. Его нещадно били плетьми.

Марон осторожно приподнял на беглеце окровавленную рубашку. Глазам Герберта предстала ужасная картина. Он не выдержал и, содрогаясь, отвернулся.

- Вы говорите, он из Африки? На негра он не похож.

- Не все африканцы - негры. Я думаю, он фулах.

- Фулах! Фулах! - закричал беглец и снова принялся что-то пространно рассказывать, стараясь жестами сделать свой рассказ понятнее.

- Жаль, что я не знаю его языка, - сказал охотник. - Он действительно фулах. Поэтому-то мне его особенно жалко.

Он умолк на минуту, задумавшись, потом заговорил снова:

- Не очень-то мне хочется возвращать его хозяину.

- А это необходимо?

- Да. Мы, мароны, не имеем права укрывать беглых рабов. Если откроется, что я... А ведь эти негодяи Джесюрона уже всё знают. Но мне трудно будет его выдать. Притом он так похож на нее...

- На нее? О ком вы? - с недоумением спросил Герберт.

- Прошу прощенья, меня уж очень удивило его сходство с одной девушкой... Но скажите, как вы все-таки очутились в лесу ночью? - Казалось, ему хотелось переменить тему. - Наверно, охотились допоздна и заблудились?

- Да, я действительно заблудился, но не на охоте.

- Так это остатки от вашего завтрака? - Марон указал на валявшиеся вокруг листья "горной капусты".

- И завтрака и ужина. А за питьем я взобрался на дерево, и тут появился кабан и принялся подъедать то, что оставалось от моей вечерней и утренней трапезы.

Марон улыбнулся.

- Ну, - сказал он, - если вы не очень торопитесь добраться до Горного Приюта, минут через пять я смогу угостить вас кое-чем получше сырой "горной капусты".