Семен Федосеев - Все танки Первой Мировой. Том II Страница 23

Боевое применение германских танков

В Пиккардии

Во время большого наступления в Пиккардии (операция «Михаэль», 21 марта — 4 апреля 1918 г.) германцы на фронте атаки шириной 70 км между Аррасом и Ля-Фером ввели в дело 3 армии в составе 62 дивизий — около 450 тыс. штыков — при 6800 орудиях, 1000 самолетах и всего 19 танках. Из них 10 танков были собственного производства и 9 — трофейных.

Впервые германские танковые части вступили в бой в первый день наступления, 21 марта в полосе наступления 18-й германской армии против британских войск, и произошло это всего в 50–52 километрах от того места, где в 1916-м вышли в первый бой британские танки — в условиях позиционной войны на Западе линия фронта смещалась не так уж значительно. 18-я армия в 24 пехотные дивизии при более чем 3000 орудиях действовала на фронте шириной 33 км. Понятно, что танковая атака составляла лишь очень малую часть ее наступления.

Танк A7V при перевозке по железной дороге. Листы рубки сложены, танк накрыт брезентом и масксетью.

При передвижении своим ходом вне поля боя большая часть экипажа A7V предпочитала держаться на крыше машины. Танк сфотографирован с кормы. Обратим внимание, что пулеметы убраны внутрь машины, а на корпусе развешаны стальные шлемы экипажа. Март 1918 г.

Пять танков A7V 1-го «штурмового отделения» придали XVII корпусу, а пять Mk IV 11-го отделения — XIX. Оба корпуса вели атаку на Сен-Кантен, т. е. танки должны были действовать на направлении главного удара. У танка A7V № 540 из 1-го отделения выявились технические неисправности, и он еще 16 марта был направлен для ремонта на завод в Берлин-Мариенфельд (оттуда он вернется только в конце июня). К началу этой операции в войсках находились и тракторы-транспортеры на шасси A7V — в составе транспортной колонны A.K.K.(R) 1111, приданной 18-й армии, и колонны А.К.К.(R) 1112, приданной 2-й армии.

Германская пехота начала наступление после короткой артиллерийской подготовки с применением химических снарядов, в ходе которой была подавлена британская артиллерия, разрушены окопы первой линии, дезорганизованы связь и управление. Туман способствовал атаке германской пехоты, но он же затруднил действия немногочисленных германских танков. 4 танка A7V первого «штурмового отделения» под командой капитана Грайфа и 5 танков Mk IV, двинувшиеся утром в бой, из-за тумана часто теряли связь с пехотой и действительно «продвигались независимо», как гласила инструкция по их применению. У двух A7V (№ 505 и № 507) уже в ходе боя выявились технические дефекты, а два — № 501 и 506 — действовали более-менее удачно и помогли в нескольких пунктах германской пехоте с небольшими потерями захватить британские укрепленные позиции. Этому способствовало и то, что вместе с танками на этом участке действовали не только бойцы линейного 128-го пехотного полка, но и две роты 5-го штурмового батальона, а также пулеметная и легкоминометная роты этого батальона и огнеметный взвод.

Танк A7V, провалившийся в широкий окоп.

Экипаж танка A7V сфотографировался во время привала на марше. Обратим внимание на особенности камуфляжной окраски танка.

К началу следующего дня из всех A7V боеспособность сохранял только танк № 501. Танки Mk IV не выполнили поставленных им на 21 марта задач — два танка выведены из строя артиллерийским огнем, у двух оказалось недостаточно горючего (Mk IV были крайне «неэкономичны» в расходовании бензина), но один смог вступить в бой с противником — здесь, кстати, тоже действовали подразделения 5-го штурмового батальона. Ограниченность результатов и, как оказалось, слабый грунт на пути движения танков не позволили объективно судить об их эффективности.

Тем не менее за первые сутки операции танки продвинулись на 8 км в глубину британской обороны — максимальное продвижение 18-й армии за этот день. Армия привела противника в полное расстройство, в то время как 2-я и 17-я армии, действовавшие севернее, едва продвинулись за передовые траншеи. Конечно, в этом куда большую роль сыграли достигнутая германцами внезапность, высокие плотности артиллерии, непродолжительная, но мощная артиллерийская подготовка, быстрый темп операции с продвижением частей в глубь обороны для захвата узловых пунктов, инициатива пехотных командиров, использование резервов на направлении наметившегося успеха, но и танки оказали войскам большие услуги. Впечатление, произведенное ими в первый день на британских солдат, немногим уступает ужасу германской пехоты на Сомме в сентябре 1916 г. Стоит отметить, что весеннее германское наступление 1918 г. показало и неготовность союзников к борьбе с германскими танками. Видимо, успокоенные своим первенством в применении танков, британцы и французы почти не занимались проблемами противотанковой обороны. Вполне ожидая, что Германия сможет создать собственные танки и использовать их в наступлении, союзники почти ничего не сделали, чтобы подготовиться к их встрече. Тот факт, что действия немногочисленных германских танков не нашли отражения в британских реляциях, принято объяснять тем, что британские солдаты и офицеры на этом участке были либо убиты, либо взяты в плен, а от остальных частей немногочисленные танки укрыл туман. Впрочем, отметить роль танков в этой операции не счел нужным и генерал Людендорф в своих воспоминаниях о войне. Воспитанник старой прусской военной школы, он куда больше внимания уделил обстрелу Парижа из сверхдальнобойной пушки, известной как «Колоссаль» — «чуда науки и техники, выдающегося достижения фирмы Круппа», — хотя этот обстрел не дал ничего, кроме подтверждения возможности стрельбы на 120 км, и никак не повлиял на ход боев. Ну а танки немцам пришлось оттянуть в лагерь близ Шарлеруа — семь из девяти пошедших в бой машин нуждались в серьезном ремонте. Танк № 507 еще и «уронили» при погрузке на железнодорожную платформу 27 марта на станции Сен-Кантен. К началу подготовки нового наступления машины все еще ремонтировались в мастерских В.А.К.Р. 20. Поэтому танки 1-го «штурмового отделения» были переданы продолжавшему свое формирование 3-му отделению, взамен 1-е отделение получило новые с номерами шасси 526, 527, 541, 560 и 562 (эти танки были уже оснащены описанной выше «системой управления огнем», люком командира и компасом в рубке) — благо все A7V размещались в одном лагере.

В первых числах апреля 1-е «штурмовое отделение» хотели использовать в атаке на Сен-Гобен, но все намеченные объекты и позиции здесь были захвачены германской пехотой прежде, чем танки могли прибыть на место.

Танки 2-го и 3-го «штурмовых отделений» в ходе той же операции «Михаэль» помогли частям 18-й армии также в захвате Нуайона и Мондидье 27 марта, где действовали против французских частей. После появления германских танков на поле боя германская пресса заговорила о том, что «только немецкий гений мог развернуть все средства и возможности, доступные танкам». Столь крутой поворот в оценке танков был логичным в плане пропагандистского обеспечения, но далек от действительности. За 15 суток в ходе операции «Михаэль» германские войска на фронте 50 км продвинулись на глубину до 30–35 км, но в развитии операции танки участия не принимали.

Два танка A7V движутся через Виллер-Бретонне.

Новозеландцы осматривают подбитый и брошенный германцами танк A7V № 504 «Шнук», на котором уже написали «Новозеландская дивизия. Держитесь в стороне!». Хорошо видны дополнительное бронирование рубки управления и бронезащита кожуха оставленного пулемета.

У Виллер-Бретонне

В первый день наступления во Фландрии на р. Лис (операция «Георг», более известная под уменьшительным прозвищем «Жоржетта», 9—30 апреля 1918 г.) три германских танковых «штурмовых отделения» действовали в полосе 6-й германской армии генерала фон Кваста против британских и португальских частей в полосе между Армантьером и каналом Ля-Бассе. В бой пошли только 14 танков A7V, пятнадцатый (танк № 562) сломался еще в ходе тренировок в лагере в Шарлеруа.

Артиллерийская подготовка наступления началась еще 7 апреля. 9 апреля в 4.05 утра германская артиллерия начала интенсивный обстрел позиций противника на участке прорыва, поставив на его флангах химические заграждения с использованием иприта (прием «заипричивания» флангов атаки танков и пехоты войдет во многие наставления 1920—1930-х годов). В 7.30 утра пехота начала атаки небольшими группами. В 9.00 после вновь усилившегося артиллерийского обстрела в атаку перешли основные силы, в некоторых местах поддержанные танками. Португальская дивизия в центре не выдержала, в британской линии фронта образовался разрыв. Почти на всем фронте германцам удалось продвинуться в глубь британской обороны на глубину от 11 до 30 км, отбросив противника и заставив его очистить выступ фронта у Ипра. К 12 апреля германцы были близки к важному железнодорожному узлу Хазберук. Британцы готовы были уже эвакуировать свои основные базы в Дюнкерке и Кале. Но к 14 апреля сила атак ослабла. В последующем ходе этого наступления германские танки уже не участвовали. Здесь германская армия повторяла опыт британцев и французов в 1917 г. — после первых же боев силы танковых частей иссякали, и в дальнейшем бои шли уже практически без них.