Александр Косарев - Клады Отечественной войны Страница 23

Явных успехов Витгенштейна не мог не признать и Голенищев-Кутузов. Вот какое письмо он прислал ему из-под Ельни.

«Милостивый государь мой, граф Пётр Христианович!

Блистательные успехи Ваши доставляют важные выгоды всех движений. Поздравляя Вас с победою 19 числа, спешу Вас уведомить, что 26 октября при Дорогобуже неприятельской армии авангард был разбит нашим авангардом, где взято в плен 600 человек и 6 орудий. 27-го казаки нагнали бегущего неприятеля по Духовской дороге, разбили его 4-й корпус и взяли в плен генерала Сансона и 3500 нижних чинов. Неприятель бежит в величайшем беспорядке...»

Проходит ещё несколько дней, и вот корпус Витгенштейна участвует в новой серьёзной схватке. На этот раз в окрестностях Старо-Борисова он решает самую трудновыполнимую задачу — по блокированию войск Великой армии, вынужденно переправляющихся через Березину в районе деревни Студянка. Впоследствии во всех наших энциклопедиях будет написано, что князь Витгенштейн виноват в том, что Наполеон ускользнул из столь мастерски поставленной Кутузовым ловушки. Большей глупости я не читал нигде!

Приведу небольшую выдержку из энциклопедии, исподволь навязывающей жителям России заведомо ложную, официозную дезинформацию: «В березинской операции Витгенштейн не смог правильно оценить обстановку, французским генералам удалось ввести его в заблуждение, и он не нанес решительного удара по не защищенной с фланга переправе войск Наполеона».

Хочется прямо тут же воскликнуть:

— Помилуй Боже, о чём вы там лопочете! Какие такие стратегические задачи можно было ставить вусмерть измотанному корпусу, который четыре месяца не выходил из боёв и уже на три четверти состоял из не обученных военному делу крестьян!? А вся остальная наша армия, не в пример Петербургскому ополчению десятикратно более многочисленная, свежая и на голову лучше вооружённая, она-то что делала? Где были наши лихие гусары-усачи и уланы-молодцы? По белорусским фольваркам пьянствовали, да грабили отставшие от французских колонн экипажи, ожидая, пока Наполеон сам не выдохнется?

Нет, господа читатели, надо признать безоговорочно, Кутузов как проиграл сражение при Бородине, так и находясь в совершенно выигрышной позиции на Березине, беспечно упустил Наполеона после отхода последнего от Борисова. Или там что, одна наскоро выстроенная березинская переправа спасла совершенно расстроенных французов? Э-э нет, там было ещё множество возможностей попытаться сделать хотя бы ещё одну попытку перекрыть дорогу французам. Ведь от Студёнки к Зембину вела столь плохая дорога, проложенная к тому же среди совершенно непроходимых болот, что перерезать её могла и горстка казаков. Вот почитайте дневниковые записи одного из участников тех событий.

«Император отправляется в 7 утра; в 10 мы были в Зембине (12 вёрст от Студёнки), маленьком польском городишке, где мы завтракаем. Мы проходим через лес, овраги, потом через длинные мосты на болотах; неслыханная вещь, неприятель не послал казаков разрушить эти мосты. Мы были бы тогда в большом затруднении, так как недостаточно крепкий лёд не мог бы выдержать нас».

Но, конечно, высокое начальство всегда найдёт оправдание своей недальновидности, переложив свои недоработки на головы нижестоящих чинов. Но в данном случае как раз именно обескровленный корпус Витгенштейна приложил максимум усилий, чтобы воспрепятствовать переправе французов через Березину. Кто мне не верит, может сам съездить в Белоруссию и посетить деревеньку Брили, расположенную на правом берегу реки, прямо напротив Студёнки. Ближайшая к деревне роща буквально усеяна громадными могильниками, в которых покоятся погибшие французы из прикрывающего переправу корпуса всё того же Виктора, старого противника Витгенштейна. Вот как об этом эпизоде писали наши и французские очевидцы.

«Корпус графа Штейнгеля после этой победы оставался у Старо-Борисова, а корпус генерал-лейтенанта Берга получил приказание атаковать неприятеля на рассвете при переправе его через Березину при селении Студенцы. В 10 часов утра, несмотря на сильную и выгодную позицию, занимаемую неприятелем, началась атака, и вскоре враг был выбит, но вторая (линия обороны) была ещё сильней. Неприятель, переправляясь с  величайшей поспешностью и в беспорядке, защищался весьма упорно и отчаянно. Сам Наполеон при этом присутствовал...»

Это наш взгляд на эти события, а вот и французская точка зрения, более сдержанная: «28 ноября. Герцог Беллунский (маршал Виктор) в 11 часов был атакован на другом берегу Бережны (на правом берегу, у селения Брили). Завязалась довольно живая канонада, он сохранил свои позиции. В 3 часа несколько ядер долетели до моста; это был момент большого беспорядка. Отсталые солдаты толпами бросились на мост и воспользовались суматохой для грабежа повозок. В конце концов, все они (повозки) были сожжены. Многие офицеры, посланные к герцогу Виктору, не могли протискаться по мосту, даже пешком; меня на мосту затолкали, когда я пытался перейти...»

«На другой день 17 (29) числа с рассветом возобновилась канонада, но вскоре была прекращена, потому что неприятель пожертвовал всем своим обозом и частью артиллерии... зажёг мост, чтобы воспрепятствовать преследованию со стороны графа Витгенштейна».

Освободительный поход, позволивший выгнать армию всей Европы из пределов нашего отечества, продолжался успешно. На нашей территории уже не было крупных боевых столкновений, лишь сбор пленных и брошенных вдоль дороги трофеев.

«10 числа граф Витгенштейн перенёс главную квартиру свою в местечко Кайданы... Здесь получено известие о том, что Макдональд 5-го числа оставил Митаву (совр. Елгава) и находился с 4000 человек в Шавлях. Перехваченное письмо показало, что он ничего ещё не знал о происходившем и шёл, по мнению его, на соединение с Наполеоном».

Но совершить ещё один ратный подвиг Петру Христиановичу было уже не суждено.

«14-го числа по прибытии графа Витгенштейна в Гелевуда, замок на берегу Немана, получено известие от полковника Альбрехта, что находившийся в корпусе Макдональда прусский генерал Йорк... с извещением, что он не имеет войны с Русскими. Немедленно граф Витгенштейн отправил к нему князя Репнина-Волконского для переговоров. Сам между тем двинулся на Кенигсберг, и войска его в это время переходили границу между Средниковым и Юрбургом».

Заканчивая сей небольшой экскурс в историю, я хочу ещё раз отдать дань уважения скромному герою (отказавшемуся в 1813 году занять место совершенно одряхлевшего Кутузова), истинному патриоту и беззаветному храбрецу П.Х. Витгенштейну, само имя которого должно по праву стоять среди известнейших исторических личностей, своими подвигами действительно спасших Россию!

16 октября

«Приближается эвакуация раненых. Разрушили часть кремлёвского собора и свалили крест с Ивана Великого. При падении он сломался. Забрали и расплавили серебряную утварь кремлёвских церквей, пополнив этим кассу армии. Генерал Лористон вечером уезжает на аванпосты, чтобы узнать ответ Царя на предложение Наполеона. Великолепная летняя погода. Тепло и сухо».

«Наполеон велел забрать брильянты, жемчуг, золото и серебро, которые были в церквях Кремля. Он велел даже снять позолоченный крест с купола Ивана Великого. Поэтому Наполеон велел вывезти все трофеи Кремля. Ими нагрузили 25 телег. У него были телеги, полные золота. Офицерам и солдатам выдали двойное жалование, но вместо серебра выдали русские кредитные билеты и солдатам приходится менять бумажный рубль на 20 копеек серебром».

17 октября

«С утра была генеральная раздача по всей армии. Раздают тулупы, бельё, хлеб и водку. Французы, проживающие в Москве, видя громадную добычу, укладываемую в повозки с офицерским багажом, а также сокровища московского искусства, решили, что им тоже следует уйти из Москвы вслед за отступающей армией».

18 октября

«С утра был сделан смотр корпусу маршала Нея в составе 10 000 человек. Было роздано много орденов и назначены офицеры на все свободные места (должности). Смотр продолжался два часа. После смотра получен приказ — выступать из Москвы. Корпус Вице-короля и корпус Даву выступили вечером из города на Старо-Калужскую дорогу. Корпус Нея и “старая” гвардия ночевали в Москве. На Можайск (т.е. по “Старой” Смоленской дороге) были отправлены все раненые и больные в сопровождении дивизии генерала Клапареда.

После смотра император объявляет о своём намерении ночевать вне Кремля, в предместье... Помещение Императору приготовляют у графини Орловой. Его Величество находит, что это слишком близко. Все будут в дежурной комнате; в 22 вечера нам объявляют, что Император ночует в Кремле.