Фулканелли - Тайна соборов Страница 23

XIII. Собор Нотр-Дам де Пари - Центральный портик. Связывание серы и ртути.

Поймите, брат мой, что имеют в виду Мудрецы, когда заявляют, что орлы должны пожрать льва; и чем меньше орлов, тем суровее битва и тем труднее одержать верх. Для достижения совершенства в Великом Делании нужно не менее семи орлов, а в ряде случаев их число доходит до девяти. Нашу Философскую ртуть называют ещё птицей Гермеса, гусём (Oie) или лебедем (Cygne), а порой и фазаном».XXXII

Как раз об этих сублимациях говорит Каллимах, когда в своём «Гимне к острову Делосу» упоминает о лебедях:

…εχυχλωσαντο λίποντεςΕβδομαχίς περί Δηλον…Ογδοον ουχ ετ αείσαν, ο δ’εχθορεν

«Лебеди семь сотворили плавных кругов над Делосской землёй…Песни восьмой не успели начать они, как из чрева он [Аполлон] явился»(59).

О том же самом шла речь в книге Иисуса Навина, когда воины народа израильского обходили семь раз вокруг Иерихона, чьи стены после седьмого круга обрушились (Нав., 6:16).

Чтобы отметить жестокость схватки, предшествующей слиянию, Мудрецы символически представили два естества (deux natures) в виде орла и льва — животных равной силы, но разного сложения (complexion contraire). Лев олицетворяет силу земную, твёрдую (fixe), орёл — силу воздушную, летучую (volatile). Встретившись, противники вступают в единоборство, они наседают друг на друга, разрывают друг друга на части, да так, что орёл лишается крыльев, а лев — головы. В результате они сливаются в одно тело, среднее по свойствам и субстанциально однородное, — в активированную Ртуть (Mercure animé).

Давным-давно, только приступая к изучению высокой Науки, мы оказались свидетелями таинственного события — постройки прекрасного здания, чьё убранство соответствовало нашим герметическим занятиям, и это не могло не поразить нашего воображения. Над входной дверью мальчик и девочка, обнявшись, приподнимали закрывавшую их завесу. Они как бы вырастали из груды цветов, листьев, плодов. На барельефе сверху в углу — символическое единоборство орла и льва: о нём мы говорили выше. Сразу бросалось в глаза, что архитектор с трудом нашёл место для громоздкой эмблемы, но таково было настоятельное требование…[78]

Девятый барельеф позволяет проникнуть ещё глубже в тайну получения Универсального Растворителя. Аллегорическая картина представляет женщину, указывающую на материалы для изготовления герметического сосуда. В её поднятой руке — деревянная доска, отдалённо напоминающая бочарную; о том, из какого она дерева, свидетельствует ветка дуба на диске. Тут же на контрфорсе портика — таинственный источник. Жест женщины выдаёт духовную природу этой субстанции, естественного огня (feu de nature), без какового ничто в нашем дольнем мире не способно произрастать [XIV]. Изощрённый, сведущий в своём деле Мастер должен улавливать этот растёкшийся по поверхности дух по мере его материализации. Добавим, что Мастеру необходимо некое особое восприемлющее тело — земля, способная принять в себя это начало (principe) и перевести его в «вещественную» форму. «Корень вещей обитает в воздухе, — говорили Мудрецы, — а головы — в земле». Это и есть тот самый заключённый в чрево овна магнит, каковым со всею ловкостью и сноровкой надо завладеть в момент его появления на свет.

XIV. Собор Нотр-Дам де Пари - Центральный портик. Материалы, необходимые для получения растворителя.

«Вода, коей мы пользуемся, — пишет анонимный автор „Ключа от герметической лаборатории“, — совмещает в себе все добродетели неба и земли; поэтому она есть Общий Растворитель Всяческого Естества (Dissolvant général de toute la Nature). Именно она открывает двери в нашу герметическую лабораторию, двери в царские покои. В этой воде заключены наши Царь и Царица, и она же, вода, служит им для омовения (bain)». Это Фонтан Тревизана, где царь совлекает с себя пурпурную мантию и облачается в чёрное. Правда, такую воду трудно получить. Космополит представляет это в виде загадки, говоря, что на острове вода — редкость… И особо отмечает: по свойствам эта вода отличается от дождевой, хотя на вид точно такая же. В другом месте он описывает её под именем стали (acier) и магнита (aimanf). Она поистине магнит, вбирающий в себя все влияния неба, Солнца, Луны и звёзд, дабы передать их земле. Космополит говорит, что эта сталь обитает в Овне (Ariès); Солнце, проходя через Овна, знаменует начало Весны. Довольно точное представление о всём процессе даёт в «Фигурах иероглифических Авраама Еврея» Фламель. Он описывает старый дуплистый дуб (chesne creux)[79], у подножья которого бьёт источник, водой из этого источника садовник поливает растения и цветы на клумбе. Старый полый дуб означает дубовую бочку, в ней воду выдерживают, так что она становится много лучше для полива цветов, чем до того. Тут самое время остановиться на одном предмете — Философы предпочитали не распространяться о нём — а именно, на особом сосуде, без которого элементы не подвергнуть путрефакции и очистке, подобно тому как без бродильной бочки не приготовить вина. Сосуд, как и бочка, должен быть из старого дуба, выпуклым и иметь форму полушара с очень толстыми стенками; если же стенки не толстые, его следует поместить в другую ёмкость. Почти все Философы единодушно утверждали, что для этой операции такой сосуд совершенно необходим. Описывая его, Филалет обращается к легенде о змее Пифоне, которого Кадм пригвоздил к дубу(60). В «Двенадцати ключах к Философии»[80] на рисунке показана та же самая операция; из сосуда валит густой дым, свидетельствующий о брожении и вскипании жидкости; дым доходит до окна, в котором видно небо с солнцем и луной, обозначающими происхождение этой воды и присущие ей свойства. Это меркуриальный уксус, спускающийся с небес на землю и поднимающийся с земли на небо.

Мы привели здесь этот текст, так как он может оказаться полезным, при условии, однако, если читать его с должным благоразумием и толковать со знанием дела. Тут уместно ещё раз повторить столь ценимое Адептами изречение: дух животворит, буква убивает.

Теперь переходим к очень сложному символу — льву. Сложному, потому что сейчас, когда с камня сошла краска, нельзя довольствоваться одним-единственным объяснением. Мудрецы давали льву различные определения в зависимости от того, шла ли речь о физическом состоянии веществ, с которыми они работали, или о каком-нибудь конкретном, наиболее характерном их свойстве. Мы уже видели, что на эмблеме с грифоном (восьмое изображение) лев, царь земных зверей, олицетворял основную, твёрдую (fixe) часть вещества. При контакте с противостоящей ей летучестью эта твёрдость исчезала — вещество лишалось своего лучшего формообразующего компонента; говоря символическим языком, лев лишался головы. Мы поставили перед собой задачу рассмотреть самого льва, а между тем нам неизвестно, каков был его первоначальный цвет. Вообще говоря, Лев — знак золота как алхимического, так и естественного; то есть он выражает физико-химические свойства этого металла. Однако в алхимических текстах так же называют материю, которая в процессе получения растворителя вбирает в себя Универсальный Дух или тайный огонь. В обоих случаях речь идёт о выражении силы, постоянства, совершенства. Тому, кстати, порукой воин с поднятым мечом — рыцарь в кольчуге (convert du haubert), как бы представляющий царя алхимического бестиария [XV].

XV. Собор Нотр-Дам де Пари - Центральный портик. Твёрдое тело.

Первый магнетический агент, служащий для получения Растворителя (Алкагеста), называется Зелёным Львом, но не столько из-за зелёной окраски, сколько из-за того, что он не обрёл свойства минерала, которые, с химической точки зрения, отличают зрелое состояние вещества от незрелого. Это зелёный и кислый (acerbe) плод в сравнении с красным и спелым. К этому молодому металлу Эволюция (Evolution) ещё не приложила свою руку, однако он содержит скрытый зародыш с вполне реальной энергией, которая должна проявиться впоследствии. По отношению к серебру и золоту это мышьяк и свинец, но теперешнее несовершенство обернётся совершенством в будущем. Путь таков: остаток (rudiment) нашего зародыша, зародыш нашего камня, камень нашего Эликсира. Некоторые из Адептов — и среди них Василий Валентин — называли этот незрелый плод зелёным витриолом, обозначая его горячее, огненное и солевое естество, другие — Изумрудом (Emeraude) Философов, Майской Росой (Rosée de mai), Травой Сатурна, Растительным Камнем и т. д. «Чтобы ввести в заблуждение безумцев, мы даём нашей воде имена листьев, деревьев — всего, что принимает зелёный цвет», — пишет Мастер Арнольд из Виллановы(61).