Дмитрий Гаврилов - Боги славянского и русского язычества. Общие представления Страница 23

В первом томе «Поэтических воззрений… » А. Н. Афанасьев приводит извлечение из средневекового апокрифического текста с беседой трех святителей, где сказано: «Два ангела громна есть: еллинский старец Перун и Хорс жидовин – два еста ангела молниина» (Афанасьев, 1994, т. 1, с. 250).

М. А. Васильев отмечает, что этот отрывок апокрифа рождает многочисленные вопросы, в том числе: почему Хорс в «Беседе» причислен к «ангелам» грома и молний? (Васильев, 1999) Отнесение к властителям этих природных стихий Перуна естественно. Однако Хорс мог превратиться в «ангела» грома и молний, потому что на Руси источником молний считалось, в частности, Солнце. Так, на миниатюре Никоновской летописи (XVI в.) молнии показаны исходящими из уст солнечного лика (Даркевич, 1961, с. 95–96; Арциховский, 1944, с. 110).

Дополнительным основанием могло стать то, что Хорса и библейских ангелов объединяла огненная и световая природа. На Руси «Беседа трех святителей» появилась достаточно рано. Не позднее XIV в. ее начинают включать в перечень отреченных книг, а наиболее ранние свидетельства бытования «Беседы» у восточных славян относятся, возможно, к концу XII в. Как считает М. А. Васильев (1999), выводы специального анализа, проведенного Ф. И. Буслаевым и А. П. Щаповым, дают основания полагать, что разбираемый фрагмент «Беседы» (точнее, его протограф) восходит к эпохе достаточно древней, когда память о Перуне и, что особо важно в качестве временнoго индикатора, Хорсе (послемонгольским первичным источникам не известном) и их функциях еще не изгладилась (Буслаев, 1861, с. 15, 31; Щапов, 1906, с. 35-44). Речь идет о времени, когда христианство уже стало проникать в народную толщу и усваиваться ею, однако языческих божеств ангелы и святые еще не заместили полностью, что также отсылает к домонгольскому периоду.

В. Н. Топоров более века спустя после Забелина в ряде работ изложил остроумную хорезмийско-хазарскую гипотезу происхождения богов «жидовина» Хорса и Семаргла, которая, впрочем, пока остается гипотезой, пусть даже и довольно убедительной (Топоров, 1995)[33]. Впрочем, еще Н. М. Гальковский, опубликовавший и проанализировавший почти все известные к началу XX в. средневековые поучения против язычества, отрицал восточное происхождение имени Хорса. Он высказал предположение, что: «Заимствование Хорса, может быть, сказалось в том, что он в “Беседе трех святителей” назван “жидовином”»…

Исходя из убеждения, что князь Владимир поставил в Киеве в 980 г. идолов не только «своих», русских, богов, но и идолов других племен, Е. В. Аничков полагает, что Хорс был именно божеством торков, обитавших около Тьмутараканя (Аничков, 1914). Однако достоверных оснований для такого утверждения нет…

Обычно в письменных памятниках при перечислении богов Хорс упоминается сразу после Перуна. Скажем, в Начальной летописи имена богов стоят в таком порядке: «Поставил [Владимир] Перуна, Хорса, Дажбога». Два последних имени, обозначающих солнце, приведены рядом. Может быть, это не и случайно: например, летописец или древний писатель заменил заемное или устаревшее и малопонятное слово «Хорс» русским «Даждьбог».

Пьетро Перуджино. «Аполлон и Марсий». 1480-е гг. Лувр

Осмелимся допустить, что Хорс, будучи, подобно Дажьбогу, божеством солнца, имел все же в представлениях славян некую особость, то есть олицетворял какое-то другое свой ство Солнца. Основанием для такого предположения может служить, скажем, «Слово о полку Игореве», согласно которому князь Всеслав «прерыскаше» – то есть перебегал, пересекал – путь светилу.

Солнце, поднимаясь на востоке и опускаясь на западе, как бы описывает круг. И греческое χόρος именно «круг» и означает. Вспомним, что «хоросом» называли круглый подсвечник, находившийся в древнее время в храмах под самым куполом. Он обозначал небесный свод, круг. Одновременно греческое χόρος и русское «Хорс» могут восходить и к одному общему корню. В таком случае за разъяснениями значения этого русского божества нет нужды обращаться к восточным заимствованиям. Хорс мог быть названием Солнца в его ежедневном «круговороте», как над, так и под (?) горизонтом.

Подтверждение этому мнению находим в Слове и откровении святых апостолов: «В прелесть великоу не внидят мняще богы многы пероуна и хорса дыя и трояна и инии мнози, ибо яка то человецы были суть старейшины Пероунь в елинех, а Хорс в Кипре, Троянь бяше царь в Риме» (Гальковский, т. 2, с. 49–54).

На Кипре, который принадлежал то финикийцам, то египтянам, то грекам, а потом и вовсе туркам, некогда располагались известные святилища Аполлона Гилата, многочисленные храмы в его честь – в Куриуме, Старом Пафосе, Идалионе, Тамассосе[34]. До сих пор туристам рассказывают, что используемый здесь виноградный пресс даровал киприотам бог солнечного света Аполлон, а первую лозу посадила сама Афродита.

Автор перевода или даже самого текста был явно учен в греческой традиции, а сама рукопись есть, вероятно, пересказ с греческого конца XIII – начала XIV вв. Иначе говоря, ему было прекрасно известно, что в то время, когда эллины в материковой Греции почитали Зевса-Перуна, а римляне чтили своего императора Траяна, на Кипре господствовало поклонение богу света Аполлону, то есть Хорсу.

Культ солнечного царя характерен и для одних из возможных предшественников («сопрародителей») славян – скифов-сколотов. Геродот (История, IV, 5–6) рассказывает о попытках овладения сыновьями предка-прародителя скифов символами царской власти. Победителем вышел младший брат по имени Колаксай (скифское Xola-xsaya – «Солнце-царь»)…

Солнечно-громовые знаки на полотенцах русского северного дома (Карелия, Марциальные воды, 2007 г.; фото Д. Гаврилова)

Знаменательна и показательна необычная для восточнославянской традиции форма теонима «Хурсъ», содержащаяся в ряде древнерусских памятников, в том числе в некоторых старейших списках «Проложного Жития Владимира». Выявляемая с высокой степенью вероятности двойственная огласовка имени восточнославян ского солярного божества Хърсъ/Хурсъ фонетически полностью соответствует реконструируемому сармато-аланскому xors/xcurs – «Солнце-царь». Ведущее место культа «Солнце-царя» в верованиях сармато-аланской ветви восточных иранцев предопределило и его положение среди южной части восточных славян-язычников в качестве одного из высокочтимых божеств, бога «великого», согласно «Слову о полку Игореве» (Васильев, 1999).

Правда, при принятии скифского иранского происхождения имени Хорса восхищает глубина исторической памяти заимствования – около пятисот или шестисот лет. Если же отвергать гипотезу, что праславяне обитали на территории Причерноморья, то истоки оного заимствования вовсе непонятны.

Но вообще… Будь Хорс в понимании автора «Слова…» чужеродным, тюрским или «жидовским» богом, стал бы он именовать его «великий»? Как-то странно все это.

На существование у славян женской ипостаси Солнца имеются лишь смутные указания в позднем песенном фольклоре в виде сравнения девушек с Красным Солнышком, глядящим в окошко. По большому счету, это даже не указания, а намеки. То, что оно изначально вполне могла и даже должна была быть, указывает общеславянская основа самого слова Солнце – сълън, имеющая женский род. Так что богиню Солнца славян в достоверных источниках найти не удается. Зато известно о солнечном боге Сварожиче-Даждьбоге (Радегасте). Солнце-царь, выкованный (то есть рожденный) Сварогом, имеет отчетливую военную функцию.

Здесь нужно заметить, что славяне, как и германцы, различают Луну и Месяц. Вероятно, если попытаться истолковать смысл известного мифа о том, как был разрублен Месяц, то в историческом ключе есть смысл связать его с переходом от лунного к солнечному календарю, что примерно совпадает с переходом к земледелию.

Тогда ущерб Месяцу причиняет бог типа Гелиоса (Хорса или Сварожича-Даждьбога). В таком случае Месяц стоит сопоставить с предшественником солярного культа Еремием-Эрмием-Гермесом (Лунным богом), иначе говоря, с все тем же трикстером Велесом, соблазняющим Солнечную Деву.

Сказанное требует от нас забежать несколько вперед…

Славянская Великая мать-Геката – пряха Макошь, богиня магии и колдовства, хозяйка перехода из этого мира в потусторонний, может быть до известной степени сопоставлена с Луной апокрифических текстов. Не исключено, что и служение Рожанице (славянская Артемида) и Морене (славянская Персефона) тоже относится к лунному культу. Луна способствует произрастанию растений и получению урожаев вообще, а также непосредственно влияет на те особенности женщины, кои не свойственны мужскому организму. Кроме того, Луна воздействует на приливно-отливные явления, на психику и т. п.

Древнеболгарские обереги в виде всадников, которые, возможно, следует связывать с солнечным конем и божеством Солнца