Александр Островский - Расстрел «Белого дома». Черный Октябрь 1993 года Страница 24

22 сентября состоялось заседание Исполкома Совета ФНПР. Рассмотрев сложившееся положение, он выступил с заявлением, в котором не только осудил указ № 1400 как грубое нарушение конституции, не только выдвинул так называемый «нулевой вариант», т. е. потребовал «немедленной отмены неконституционных ограничений деятельности законодательной власти и проведения одновременных свободных выборов Президента и Верховного Совета», но и призвал членов федерации «всеми доступными средствами, включая забастовку, выразить решительный протест антиконституционным действиям, от кого бы они ни исходили»[774].

С очень осторожным заявлением выступил возглавляемый А. И. Вольским «Гражданский союз». Он призвал парламент и «президента» «найти демократический и легитимный выход из кризиса» на пути одновременных досрочных выборов парламента и президента. В тот же день, 22 сентября, идею одновременных досрочных выборов поддержал Конституционный суд[775].

Как на все это реагировал Кремль?

«При Филатове, – пишет В. Л. Шейнис, – по инициативе Сатарова была наскоро сформирована группа, в которую вошли доверенные лица президента: Скоков, Шахрай, Ковалев, Федотов, Андрей Макаров и другие – всего человек 20. Группа, которую возглавил Красавченко, ежедневно заседала по нескольку часов всю последнюю неделю сентября в одном из кремлевских кабинетов, обсуждала поступавшую информацию и генерировала рекомендации, которые оформлялись в виде, как их назвал Сатаров, «записочек», которые направлялись через Филатова Ельцину. Группа была нацелена на поиск мирного выхода из цугцванга»[776].

Эти поиски явно не соответсвовали стремлениям Б. Н. Ельцина. 23 сентября он подписал два указа «О досрочных выборах президента РФ» – 12 июня 1994 года[777] и «Положение о перевыборах депутатов в Государственную думу», назначенных на 12 декабря 1993 г., а также «Положение о федеральных органах власти на переходный период»[778], которые находились в полном противоречии с идеей «нулевого варианта».

В тот же день, 23-го, появился указ «О социальных гарантиях для депутатов Российской Федерации созыва 1990–1995 гг.[779].

Депутатам предлагалось незамедлительно сложить свои полномочия и подать заявления в Комиссию по передаче дел Верховного Совета Российской Федерации по следующей форме:

«1. Согласен получить единовременное денежное пособие в размере годовой заработной платы.

2. Прошу трудоустроить меня в:

а) аппарат Федерального Собрания Российской Федерации…,

б) Рабочую группу Конституционной Комиссии…,

в) Комиссию законодательных предположений…,

г) Аппарат Правительства Российской Федерации…,

д) Другие варианты…,

е) Прошу назначить мне пенсию в размере 75 % заработной платы…,

3. Прошу закрепить за мной занимаемую служебную площадь по адресу…

4. Прошу сохранить до 30 июня 1995 г. право на медицинское обслуживание и санаторно-курортное лечение для меня и членов семьи… Народный депутат… (ФИО)»[780].

Это была неприкрытая попытка подкупа народных депутатов, после чего началась их закулисная обработка.

«Нам, – пишет В. А. Ачалов, – стало известно, что среди тех, кто находился в Беломдоме, были люди, работавшие на окружение Ельцина. Мне несколько раз назначались тайные встречи… Я от таких встреч уклонялся»[781].

В разговоре со мною, В. А. Ачалов сказал, что ему не только назначались «тайные встречи», но и предлагались различные должности в правительственном аппарате. Однако все эти предложения он отклонил[782].

Кто же составлял в Доме Советов эту «пятую колонну»?

На сегодняшний день известно, что переговоры с народными депутатами о переходе на сторону Кремля вели помощники А. В. Руцкого Н. Косов и А. Федоров, а также руководитель его Секретарита В. Краснов, назначенный 22 сентября главой Администрации исполняющего обязанности президента[783]. И. И. Андронов утверждает, что подобную же роль в «Белом доме» играли один из лидеров КПРФ И. П. Рыбкин и заместитель спикера В. О. Исправников[784]. Если верить народному депутату С. А. Осминину, стороников Кремля искал в стенах «Белого дома» и В. П. Баранников[785].

Трагедия на Ленинградском проспекте

«Первые дни обороны Дома Советов, – пишет В. И. Анпилов, – можно назвать вялотекущими. Днем, особенно после рабочего дня, сюда стекались огромные толпы людей… практически беспрерывно шел митинг, оглашались телеграммы поддержки Верховного Совета с мест, выступали депутаты, политики отталкивали друг друга локтями от микрофона, стараясь выступить первыми»[786].

Начала превращаться в митинг и сессия Верховного Совета. «Ничего интересного на сессии нет: – констатировал 23-го Р. И. Хасбулатов, – Нужные решения приняты. Сейчас – необходима оргработа. А депутаты хотят выступать»[787].

Когда сессия возобновила свою работу, стало известно, что воспользовавшись «указом» «О социальных гарантиях», из «Белого дома» ушли народные депутаты Е. А. Амбарцумов, С. А. Ковалев, А. П. Починок, Н. Т. Рябов и С. В. Степашин и др.[788].

От депутатских мандатов отказалось «большинство председателей комитетов Верховного Совета». “…В моем парламентском комитете по международным делам, – пишет И. И. Андронов, – дезертировали из “Белого дома” три четверти членов комитета»[789].

Н. Т. Рябов сразу же был назначен председателем Центральной избирательной комиссии[790], С. В. Степашин – заместителем министра безопасности[791]. Заместителем министра, а потом и министром стал А. П. Починок. Е. А. Амбарцумов, возглавлявший до этого Комитет по международным делам, пишет И. И. Андронов, «прибыльно променял депутатство на пост… посла». «Евгений Кожокин получил… кресло заместителя министра, а затем директора института стратегических исследований. Бывший скромный правовед Алексей Сурков превратился… в главу кремлевской спецкомиссии по раздаче материальных благ таким, как он, перебежчикам из «Белого дома»[792].

К 20.00 стало известно, что «все районные Советы г. Москвы заявили о непризнании Указа № 1400». Р. И. Хасбулатов сразу же поручил В. А. Агафонову и Ю. М. Воронину: «создать “центр сопротивления” города Москвы», «ввести туда всех председателей этих райсоветов» и предложить им вывести москвичей на улицы города в поддержку парламента, подключив к этому оппозиционные партии, «комитеты в защиту Конституции и демократии», «профсоюзы предприятий госсектора», директоров предприятий, прежде всего оборонных[793].

В тот же день, 23 сентября, А. В. Руцкой выступил с обращением «К гражданам России!» и призвал «всех граждан, армию, правоохранительные органы России к Всероссийской забастовке в защиту конституции и закона»[794]. По всей видимости, к этому же времени относится подобное же обращение Президиума Верховного Совета «К трудовым коллективам России»[795].

Между тем утром 23 сентября появились слухи, будто бы сторонники парламента готовятся к нападению на Генеральный штаб и Министерство обороны[796]. К вечеру «Управление по информации и печати Министерства обороны России» даже распространило специальную «информацию», что ему известно о подготовке подобного нападения[797].

А вечером неожиданно появилось известие о нападении на штаб-квартиру Объединенных вооруженных сил СНГ, располагавшуюся по адресу: Ленинградский проспект, д.41[798].

«23 сентября…, – пишет Б. Н. Ельцин, – группа боевиков совершила попытку захвата караула, несущего дежурство в здании бывшего штаба Объединенных Вооруженных Сил СНГ на Ленинградском проспекте. Бандитов было восемь человек, вооруженных автоматами. Им удалось обезоружить солдат, несущих дежурство. По тревоге на помощь штабу был выслан ОМОН, который вскоре заставил боевиков бежать из здания. Во время перестрелки погибли двое: капитан милиции Свириденко и совсем случайный человек, шестидесятилетняя женщина из жилого дома нап ротив, которая, услышав выстрелы, подошла к окну». Обходя стороной вопрос о том, что же это были за «боевики», Б. Н. Ельцин вскользь отмечает далее, что за их спиною стоял «Белый дом»[799].

Одним из первых на место происшествия прибыл корреспондент «Известий» Николай Бурбыга. Он появился там в тот момент, когда «несколько милиционеров» еще «собирали гильзы, густо устилавшие асфальт вблизи контрольно-пропускного пункта»[800].