А. Хинштейн - Как убивают Россию (с иллюстрациями) Страница 24

«Мы, военные, выступали категорически против, - свидетельствует Ладыгин, - но Андрей Владимирович Козырев самостоятельно дал согласие на это рамочное предложение. Нашей делегации был вручен уже завизированный им проект документа. В последующем мне попала в руки запись беседы Козырева с госсекретарем США господином Бейкером, где наш министр говорил: "Ну, понимаете, ну не можем мы сейчас об этом говорить в открытую; у нас же есть военные, посмотрите только на одного генерала Ладыгина, а таких много". Получается, что интересы государства продавались как бы тайком».

И тайком, и в открытую; и оптом, и в розницу - козыревская внешняя политика полностью соответствовала закону рыночной торговли: клиент всегда прав.

Отдельного упоминания заслуживает и вся возня вокруг расширения НАТО на Восток; об этот камень преткновения сломано было немало копий. Но прежде - небольшой экскурс.

В конце 1980-х, когда Союз начал заигрывать с Западом, иностранные лидеры в едином порыве ринулись доказывать, что расширения НАТО никто из них не желает. В то время кровь из носу им требовалось уболтать душку Горбачева, убедив его согласиться на объединение Германии и роспуск организации Варшавского Договора - военного союза соцлагеря Восточной Европы.

Эти шаги имели характер ключевой, первостепенный; невозможно пожарить яичницу, говаривал граф Панин, не разбивши скорлупы.

Восточная Европа, и ГДР в том числе, были своего рода буферной подушкой, отделяющей СССР от НАТО и Запада. Без того, чтоб подушку эту вытащить, рассуждать о последующей экспансии и переделе советской карты, было полнейшей утопией.

По сути, самороспуск ОВД и воссоединение Германии являлись прологом ко всему, что случится потом со страной; первым актом, возвестившим ее скорый развал и начало западного владычества. Правда, как водится, никто этого у нас в тот момент еще не осознавал.

(Тогдашний посол США в Москве Джек Мэтлок впоследствии признает: «Если бы советские люди понимали, что потеря Восточной Европы ослабляет их безопасность, они бы не были столь пассивны».)

Ради этой высокой цели западные правители готовы были на все, даже на откровенную ложь.

«Мы считаем, что консультации и обсуждения… должны дать гарантии того, что объединение Германии не приведет к распространению НАТО на Восток», - говорил зимой 1990-го госсекретарь Бейкер. «НАТО не должна расширять сферу своего действия», - вторил ему тогда же канцлер ФРГ Коль. «Такая перспектива (вхождения в НАТО стран Восточной Европы. - Авт.) усилит ощущение изоляции и даже окружения у Советского Союза», - клялся президент Франции Миттеран (май 1991 г.). А британский премьер Мейджер и вовсе заявлял, что «не предвидит условий, чтобы в настоящее время и в будущем восточноевропейские страны могли бы быть в НАТО». (Аналогичные обязательства содержались и в решении копенгагенской сессии Совета НАТО 1991 года.)

Вообще-то, по уму, добровольно распускать Варшавский Договор можно было лишь в одном-единственном случае: если бы аналогичное харакири сделало себе и НАТО.

Обе эти организации создавались почти одновременно, в самом начале «холодной войны» и воспринимали друг друга как потенциальных противников. (В официальных документах НАТО черным по белому было записано, что главная задача блока - обеспечение взаимной защиты против коммунистической, читай, советской агрессии.)

Однако Горбачев о таком варианте, кажется, даже и не помышлял. В очередной раз он безропотно поддался уговорам Запада, получив за добровольный отказ от ГДР Нобелевскую премию мира - награду всей своей жизни. Вот и вышло, что, сделав вновь шаг вперед, отказавшись от своих имперских амбиций, взамен обрели мы исключительно дулю с маслом.

И пары лет не прошло, как все эти страстные заверения - о недопустимости расширения НАТО - оказались полностью перечеркнуты; о прежних клятвах теперь вообще никто не вспоминал. Напротив, те же самые западноевропейские лидеры напропалую стали убеждать уже Ельцина прямо в обратном: распространение НАТО-де - это единственно верная гарантия безопасности в Европе; мы ж больше не враги, а друзья, - стало быть, НАТО - и Россию будет защищать.

Министр Козырев был одним из самых ярых проводников такой политики. В многочисленных своих речах он без умолку твердил, что противиться расширению НАТО бессмысленно, это все равно что «лить воду против ветра». (Человек нерафинированный высказался бы, конечно, несколько проще.) Так какой же смысл «стучать кулаком по столу», к чему пытаются принудить президента «некоторые деятели из спецслужб и их армейские союзники»; надо безропотно на все соглашаться.

(Логика, надо сказать, изумительная. В прежние времена подобное именовалось «пораженчеством». В принципе, какой смысл вообще жить, если придется потом умирать.)

И вообще, уверял Козырев, все разговоры об опасности НАТО - есть не что иное, как рудимент имперского мышления; отрыжка советской ментальности. Если считать НАТО «вражьей силой», то следующим шагом, значит, следует приступать к поискам внутренних врагов, а это - «смерть всем реформам и демократии». (Действительно - откуда ж у нас враги!)

Первым из всех бывших советских сателлитов записываться в НАТО собралась Польша; реакция Ельцина имела здесь значение первостепенное. Это была своего рода проверка боем.

Однако, приехав летом 1993-го в Варшаву, российский президент - явно под влиянием козыревских речей - объявил: вступление Польши в Северо-Атлантический альянс российским интересам не противоречит. Это, мол, сугубо внутреннее дело братьев-поляков.

Козырев и его заграничные друзья приготовились было уже торжествовать свою победу, но в дело вмешались в очередной раз зловредные российские спецслужбы.

Уже через пару месяцев после варшавского вояжа директор СВР Евгений Примаков доложил Ельцину, что расширение НАТО создает для нас серьезнейшую угрозу безопасности. Борис Николаевич крепко призадумался.

«Мы имели абсолютно надежные свидетельства того, - вспоминает Примаков, - что стратегическое военное планирование в штаб-квартире НАТО по-прежнему включает в себя "наихудший вариант" с применением ядерного оружия - против кого: России, Китая?»

(Еще в феврале 1992 года директивой № 13 - номер будто специально подыскали - Минобороны США определило ближайшей целью НАТО ввод миротворческих сил в регионы этнических и пограничных разногласий на территории от Атлантики до Урала. Этим же документом отдельными потенциальными объектами «мирного» вторжения были обозначены Калининградская область и Сибирь. А спустя три года шеф Пентагона Уильям Пери и вовсе официально заявит, что, если в России станет возможным отказ от демократических реформ, Соединенные Штаты применят «военный фактор».)

Разведка отважилась даже на совершенно беспрецедентный шаг - опубликовала открытый доклад «Перспективы расширения НАТО и интересы России», в котором доказывалось, что первое - напрямую ущемляет второе. На пресс-конференции, состоявшейся в ноябре 1993-го, доклад журналистам представил лично Примаков.

«Каково же было мое удивление, - свидетельствует он, - когда через два часа после пресс-конференции СВР советник министра иностранных дел по контактам с общественностью созвала брифинг, где заявила, что доклад Службы внешней разведки - документ чисто ведомственный, а позиция МИДа, которая отражает мнение президента, заключается в следующем: НАТО не угрожает России; любое государство может обеспечивать свою безопасность так, как считает нужным…»

С точки зрения сегодняшнего дня звучит это как минимум дико. Ни одна здравомыслящая страна не допустит, чтобы вокруг ее границ непонятно для каких целей вырастали вдруг военные базы. И дело здесь вовсе не в извечной нашей шпиономании, а в самой что ни на есть обыкновенной здравой логике.

До тех пор, пока шла «холодная война», смысл существования НАТО был понятен; у нас - Варшавский Договор, у них - Северо-Атлантический альянс; в общем, стенка - на стенку.

Но потом одна сторона - оружие складывает, а другая - напротив, начинает еще сильнее вооружаться.

Зачем? Если для борьбы с терроризмом, то для этого существуют спецслужбы и внутренние войска. Для противодействия странам с диктаторскими режимами? Но таковых в Европе не было, за исключением, пожалуй, бывшей Югославии, хотя аргумент этот - тоже из разряда шизофренических. Какой смысл держать военные базы в Скандинавии или Грузии, чтобы навести порядок в Сербии и Боснии; если уж мировому сообществу приспичит - всегда можно выписать миротворческие силы ООН (они же - голубые каски).

И против кого, скажите на милость, собирались использовать генералы НАТО ядерное оружие и систему ПРО, если, как справедливо скажет впоследствии Путин, «ракетного оружия, реально угрожающего Европе, с дальностью действия порядка 5-8 тысяч километров, нет ни у одной из так называемых "проблемных стран"».