Сергей Данилов - История Канады Страница 24

В славянских общинах доминиона неофициальным языком межэтнического общения стал со временем украинский, занимающий промежуточное положение между языками восточных, западных и южных славян.

Западные провинции и территории вскоре превратились в регион с очень большой долей разных этнических групп — в «канадскую мозаику».

На Запад, сверх того, отправились искать счастья многие бедняки из Атлантических провинций, Онтарио и из соседних американских штатов. Один поток иммигрантов шел с востока, второй — с юга, третий — с запада через Британскую Колумбию. Все потоки смешивались в Альберте. Доля населения прерий в населении доминиона в целом к XX в. возросла с 4–5 до 25%. За каких-нибудь 10–15 лет полупустынные когда-то Манитоба, Саскачеван и Альберта покрылись сетью деревень, сел, элеваторов и железнодорожных станций и превратились в районы пашенного земледелия и племенного скотоводства. Огромный степной регион от Великих озер до Скалистых гор с тех пор носит название «канадской пшеничной корзины».

Как на дрожжах росли западноканадские города, прежде всего столица Манитобы — Виннипег, чье расположение на границе прерий и лесов в центре Северной Америки, было весьма выгодным. Появилась даже пословица: «Все пути ведут в Виннипег». За ним следовали тихоокеанский Ванкувер и степные Эдмонтон, Реджайна и Калгари.

Правительство Лорье сделало то, чего не сделали Макдональд и Маккензи, — в 1905 г. оно наделило бурно развивавшиеся Саскачеван и Альберту правами провинций. Канада стала страной девяти провинций. Лорье был первым канадским премьер-министром, баллотировавшимся в парламент от Запада (он выбрал один из округов Саскачевана). Эти обстоятельства надолго превратили канадские прерии в политический оплот федеральных либералов.

Экономический подъем прерий стал составной частью общеканадского хозяйственного преуспевания начала XX века. В доминионе были открыты богатые залежи серебра, алюминия, асбеста, кобальта, никеля, железной руды. На Дальнем Севере в долине Юкона началась знаменитая (воспетая Джеком Лондоном и канадским поэтом Робертом Сервисом) клондайкская «золотая лихорадка». Одно время там намывали золото около 50 тысяч старателей со всего света.

В страну впервые за всю ее историю стало выгодно вкладывать большие капиталы. Первыми инвесторами стали английские и американские предприниматели. В доминионе их привлекало редкое сочетание дешевого сырья и недорогой, но квалифицированной рабочей силы. Вместе с инвестициями в страну пришла новейшая технология.

В начале XX в. Лорье гордо провозгласил: «Девятнадцатый век был веком Штатов, двадцатый век станет канадским веком». Ему было чем гордиться. По темпам хозяйственного развития Канада вышла на первое место в мире. В стране была создана автомобильная промышленность. Первый автозавод открылся в Уинсоре в 1904 г. — всего годом позже, чем автозавод Генри Форда в Детройте. Ускорилось и духовное развитие общества. Увеличивалось количество колледжей и вузов. Повышалось качество образования. Появлялось все больше общественных ассоциаций, театров, книжных издательств, газет, журналов. В частности, именно тогда в Онтарио была основана леволиберальная, рассчитанная на жителей рабочих окраин газета «Торонто дейли стар», ставшая соперницей основанной ранее чопорно-консервативной «Глоб энд мейл».

«Торонто дейли стар» со временем суждено было превратиться в самую читаемую газету доминиона. В быстро заселявшейся Манитобе молодой публицист Джон Дафо основал пролиберальную «Виннипег фри пресс», быстро завоевавшую внимание общества серьезной постановкой проблем, смелой защитой прав граждан и высококачественными карикатурами. Федеральная столица на рубеже XIX и XX вв. обзавелась двумя ежедневными англоязычными газетами — «Оттава джорнэл» и «Оттава ситизен». Первая из них стала верной сторонницей консерваторов, вторая поддерживала либералов.

Торонтский предприниматель Джон Маклин в 1907 г. основал сначала ежедневную «Файненшнл пост», ставшую любимой газетой канадских банкиров и биржевиков, а затем массовый иллюстрированный журнал, назвав его в свою честь. К нашему времени «Маклинз» превратился в самый крупный канадский журнал.

Франкоканадский националист и пацифист Анри Бурасса создал в Монреале в 1910 г. рассчитанную на мыслящего читателя газету «Девуар». Бурасса не гнался за броскими заголовками, выигрышным оформлением, массовым тиражом и не угождал вкусам обывателей. Он превратил «Девуар» в аналитический орган, в котором видное место всегда занимали глобальные события. Вскоре она завоевала репутацию (и удерживает ее по сей день) самой солидной франкоязычной газеты всего Западного полушария.

Торонтские поклонники искусства в 1907 г. основали Королевский Александрийский театр, ставший к нашему времени одним из самых значительных театральных центров Северной Америки.

При Лорье набрала популярность недавно изобретенная канадская национальная игра — хоккей с шайбой. В стране появились сотни ледяных площадок. Одна за другой появились команды с колоритными названиями — «Оттавские сенаторы», «Квебекские северяне», «Торонтские кленоволистники», «Монреальские канадцы», «Гамильтонские тигры», «Виннипегские синие бомбардиры», «Эдмонтонские нефтяники», «Ванкуверские ястребы». Вскоре была образована Национальная хоккейная лига. Затем был учрежден и высший ежегодный трофей — Кубок Стэнли.

Стало традицией открытие состязаний на Кубок Стэнли генерал-губернатором доминиона. Именно он каждый сезон начинает с вбрасывания шайбы в игру.

Уже в начале XX в. хоккей перешагнул 49-ю параллель и проник на Американский Север. Ему суждено было триумфальное шествие по всему земному шару. В Чикаго, Питтсбурге, Бостоне, Сиэтле, а затем в Стокгольме, Гетеборге, Праге и Москве в хоккей стали играть с таким же увлечением, что и в Канаде.

К XX в. в доминионе зародилась индустрия туризма. Первые ее объекты появились в обжитой южной части страны. Центром притяжения туристов из США и Европы стал крупнейший водопад Западного полушария — Ниагарский. В некоторых американских штатах даже сложился обычай — молодожены начинают медовый месяц на Ниагаре. Появились и отчаянные смельчаки, пытавшиеся разными способами преодолеть водопад — по натянутому над бездной канату, в бочке, в резиновом шаре и т. д. Известность водопада росла, и он стал визитной карточкой доминиона. Все это происходило без централизованных федеральных капиталовложений, силами частного капитала, народных пожертвований и при некоторой поддержке со стороны провинциальных властей. Заслуга федеральной власти состояла только в том, что она ни прямо, ни косвенно не препятствовала подобным местным народным инициативам.

Вдохновлявшийся опытом Лафонтена, прекрасный оратор Лорье был гораздо более гибким политиком и управленцем, чем его предшественники. Он отказался от твердолобого централизма Макдональда и ловко уклонился от участия в длившемся с 1890 г. споре о манитобских католических школах. Консервативные премьеры доминиона ранее поддержали манитобских англопротестантов, требовавших школьного преподавания только на английском языке и без права изучения католического катехизиса. Такая позиция вызвала ряд судебных исков со стороны католиков Манитобы (франкоканадцев, ирландцев, поляков). Она встревожила католиков прочих провинций и явилась одной из причин поражения консерваторов в 1896 г. Лорье же объявил, что данный вопрос имеет право решать только провинциальная власть. Он, однако, настоял на факультативном преподавании катехизиса, что успокоило католиков и протестантов и укрепило настроенность большинства провинций на сотрудничество с Оттавой.

Диктат центра в федерально-провинциальных отношениях уходил в прошлое. Ему на смену шла федерально-провинциальная дипломатия.

Лорье нашел компромисс и в отношениях с метрополией. Он искусно лавировал между франкоканадцами-пацифистами и англоканадцами, настроенными на участие в «английских» войнах. В годы Южноафриканской войны премьер-министр воспротивился отправке канадской милиции в Африку, но поддержал отправку добровольческих отрядов на помощь Британии. Их экипировку и транспортировку через океан финансировал доминион. Всего в войне против бурских республик приняло участие 7 тыс. канадцев. Лорье в общей форме подтверждал верность постулату консерваторов «Если Британия в войне, то Канада — тоже», но хранил молчание во взрывоопасном вопросе о всеобщей воинской повинности.

Подобно другим доминионам, Канада по-прежнему не имела постоянной армии, обходясь изредка проходившей сборы малочисленной милицией, что было экономически выгодно.