Роберт Святополк-Мирский - Дворянин великого князя Страница 24

— Илейка! -

Прибежал карлик в рясе.

Антип протянул ему свиток.

— Ну-ка взгляни. Что это такое?

Илейка некоторое время вглядывался в текст, потом оторвал от него взгляд и, оглядевшись по сторонам, негромко сказал:

—  Хозяин, это — тайнопись. За нелепыми словами и буквами кроются совсем другие.

—  Я так и подумал, — сказал Антип, нахмурив­

шись. — Вот еще одно звено в странной цепи по­

следних событий../ — пробормотал он и реши­

тельно приказал; — Прочти это. До вечера я дол­

жен знать, что тут подлинно написано.

Илейка побледнел.

— Не вели казнить, хозяин… Я сделаю все, что смогу, но не обещаю успеха: иные тайнописи бы­вают весьма хитры либо требуют применения редких книг… "

— Постарайся, — теперь уже попросил Антип. — В случае удачи награжу щедро.

Илейка молча поклонился и хотел взять свиток, но Антип не дал.

— Чуть позже, — сказал он, — а пока позови

Софрона, и допросим еще раз вчерашнего.

Илейка вернулся вместе с Софроном, они от­крыли замок на двери той землянки, куда недавно носили еду, и вдруг, к изумлению Медведева, выве­ли оттуда Иосифа, связав ему за спиной руки.

Значит, он угодил в их лапы вечером или но­чью, после того как покинул вчера Березки, и ви­ной всему эта грамота, полученная Позапрошлойночью на скамейке возле моего дома…

Иосиф зажмурился от яркого дневного света.

— Скажи-ка нам, святой отец, — с притворным

уважением, в котором сквозила ирония, спросил

Антип, — а что это за грамотку мы у тебя нашли?

Я спрашиваю, ибо мы разбойники честные и бед­

ных не трогаем, более того, мы, как приказывает

Бог, помогаем им. И тебя уже вчера отпустили бы

на все четыре стороны, да вот смутила меня эта

грамотка. Ты уж прости нас, грешных, Господа ра­

ди, за любопытство наше недостойное, но мы

ведь все неграмотные — читать у нас никто не

может, так что низко кланяемся тебе и просим —

прочти-ка нам, а что ж там такое написано…

И он протянул Иосифу грамоту. Иосиф взял ее и спокойно, как ни в чем не бывало, начал читать слегка нараспев своим мелодичным бархатным голосом:

— «Расписка сия дана мною, игуменом Преоб­раженского монастыря Сергием, в том, что дня десятого месяца марта сего года у игумена Боров­ского монастыря Пафнутия взято моими служка­ми для исполнения торжественного богослужения следующее имущество: девять образов святых, две митры золоченые, шесть подсвечников серебря­ных, пять накидок парчовых, да большой сосуд чистого золота, а на нем резные росписи из жи­тия святых, кое имущество обязуюсь вернуть в целости и сохранности перед Великим праздником Святой Пасхи в нынешнем же году». Тут еще стоит дата, печать и подписано — отец Сергий.

— Ай-ай-ай, как, верно, красиво было на том торжественном богослужении! — восхищенно протянул Антип и вздохнул с облегчением. — Ну вот, я так и думал, что это какая-то простая церковная бумага. Ты прости еще раз за любопытст­во — стыдно мне, неграмотному, ох как стыдно…

А ведь, поди, нашим родным русским языком на­писано, а?!

Иосиф улыбнулся.

— Нет, — мягко и ласково пояснил он. — Это написано тайнописью. .

— Да ну?! — простодушно изумился Антип. — Тайнописью? А это зачем же? Вроде тут и секрета никакого нет… .

— Как нет? — очень естественно и по-отечески возразил Иосиф. — В грамоте перечислены боль­шие ценности и указан срок, когда их будут пере­возить. Иные люди с погрязшими во грехе душа­ми, подобно вашим (я, к слову сказать, всю ночь молился за спасение ваших душ), могут быть бо­лее грамотными, и если такой документ попадет в их руки, рискуют подвергнуться дьявольскому ис­кушению напасть на бедных служителей и отнять сии драгоценные предметы, что нанесло бы на­шей церкви большой ущерб.

— Вот тут-то ты и попался, голубчик! — зло­радно воскликнул Софрон. — Зачем же ты про­чел нам эту секретную бумагу, ежели знал, чтомы неграмотными мог бы укрыть от нас ее содер­жание.

Иосиф посмотрел на него, как на неразумное дитя, и с терпеливым смирением объяснил:

— А затем, заблудший сын мой, что если я благополучно вернусь в свой Боровский монастырь,то тут же посоветую игумену утроить охрану при перевозке ценностей, а если я туда не вернусь, он сделает это сам, догадавшись о моей участи. Грамота попала в ваши руки — вы можете найти ко­го-нибудь, кто прочтет тайнопись, и, стало быть,теперь уже нет никакого смысла хранить секрет.

Кроме того, укрыв ее содержание, я солгал бы, а ложь — большой грех…

У Софрона вытянулось лицо. Антип рассмеялся.

— Превосходно, святой отец, превосходно…Так редко случается иметь дело с поистине муд­рыми людьми, что не могу отказать себе в удо­вольствии побеседовать с тобой еще. Погости-каты у нас денек-другой, а?

— Я в твоей власти, — холодно ответил Иосиф и пошел к своей темнице.

Илейка тщательно запер дверь на замок и от­дал ключ Антипу.

— Ну, Софрон, как думаешь, — спросил Ан­тип, — правду он сказал?

Софрон поколебался.

— Да кто ж его знает.

Ангин, прищурив глаз, некоторое время смот­рел на Софрона, потом уверенно заявил:

—  Все это чистейшая ложь, и чем тоньше он врет, тем большая, должно быть, ценность у этой бумаги. Кажется, я зря отругал тебя вчера за то,что ты задержал монаха. Иногда у тебя бывает чутье — что в тебе и ценю.

—  А если б его еще на дыбу, — воскликнул польщенный похвалой Софрон, — он бы у меня все порассказал!

—  Плохо, Софрон плохо — сути человека не чувствуешь. Ты что, не видел глаз этого монаха?Он скорее умрет, чем выдаст тайну. Вот что, Илейка, я освобождаю тебя от всех дел. Иди и работай — нам непременно надо прочесть эту бумагу.

Она может принести гору золота без всякого рис­ка и без единой жертвы. Церковь богата, и если это действительно важный документ, она не по­скупится выкупить его. Грамоту из рук не выпускай — отвечаешь за нее головой. Иди.

Из кустов за спиной Антипа вынырнул, как привидение, Яков.

—  Хозяин! — запыхавшись и волнуясь, сказал он негромко. — B Картымазовке его нет. И не было. Я осмотрел дорогу. Он доехал до границы, по­том вернулся. Следы затер. Ушел в глубь леса. В нашу сторону, Я хотел спросить у Николы, Не отвечает. Залез наверх. Его на дубе нет.

—  Я так и думал, — негромко и спокойно ска­зал Антип и повернулся к Софрону. — Ты понимаешь, что это значит?

— Чего ж тут не понимать! Прячется в лесу и правильно делает — мы его там никогда не най­дем.

— Нет, Софрон. Это значит, что он начал с на­ми войну. Это значит, что война будет беспо­щадной. Больше того — это значит, что он уже

здесь!

— Да ты рехнулся, Антип! Еще никто и никогда не проходил через просеки — незаметно попасть в лагерь невозможно?

Антип задумчиво опустил голову и тут же резко поднял ее. В одно мгновенье он превратился в опытного, уверенного воеводу.

— Объявить общую тревогу. Всех поднять на ноги и вооружить. Сделать это быстро, тихо и незаметно. Женщинам и детям не покидать земля­нок. Удвоить караулы на всех просеках. Выставить двух человек охраны со стороны болота. Прочесать весь лагерь — осмотреть каждый куст, каждое дерево, каждую ложбинку. Обыскать все землянки,обшарить все сараи и телеги. Оседлать и держать наготове всех лошадей. Моего коня — самого резвого — в полной сбруе сюда! Выполнять!

Софрон кивнул и побежал вглубь лагеря.

Антип некоторое время размышлял, стоя не­подвижно, затем направился в свою землянку и вскоре вышел оттуда в длинной кольчуге, набро­шенном поверх нее темно-зеленом кафтане, с кривой татарской саблей на боку.

Вместе с ним вышла его дочь.

Девочка была одета по-мальчишески и воору­жена оружием, специально для нее изготовлен­ным: небольшим луком со стрелами в колчане за спиной и легкой тонкой сабелькой у пояса.

Ага! Вот откуда берутся девушки, которые потом попадают в коршунов с пятидесяти са­жен.,.

— Варежка, — ласково сказал Антип, — отправ­ляйся в землянку Степаниды и, пожалуйста, не выходи оттуда без моего разрешения.

Он поглядел ей вслед и вдруг поднял голову.

— Серапион!

Медведев подхватил Серапиона, выдернул из его рта тряпку, вытолкнул его голову в смотровую щель и прижал свой длинный меч к его шее.

— Как там дела?

— Нормально, хозяин, — хрипловатым голосом откликнулся Серапион.

— Никаких сигналов не было?

— Нет, хозяин.

— Поблизости не заметил ничего подозрительного?

Меч Медведева плотнее прижался к шее, наме­тив место между позвонками.

— Да нет, хозяин, все тихо и спокойно…

— А что это голос у тебя какой-то сиплый? С тобой там все в порядке?

Серапион вдруг почувствовал, что холодная, острая сталь уже не прикасается к шее, — стало быть, меч поднят и если будет резко опущен, голова действительно упадет прямо в руки Ан-типу.