Бертран Рассел - История западной философии. Том 2 Страница 24

Метафизическая система Спинозы принадлежит к типу, начало которому положил Парменид. Существует только одна субстанция: «Бог или природа», – и ничто, что ограничено, не является самосуществующим. Декарт допускал три субстанции: Бога, ум и материю; правда, даже для него Бог в известном смысле был более субстанциональным, чем и ум и материя, так как он их сотворил и мог бы при желании уничтожить. Но, за исключением того, что касается всемогущества Бога, ум и материя были двумя независимыми субстанциями, которые определялись соответственно атрибутами мышления и протяженности. У Спинозы ничего этого не было. Для него и мышление, и протяженность были атрибутами Бога. У Бога есть также безграничное число и других атрибутов, так как в любом отношении он должен быть бесконечен; но эти другие атрибуты нам не известны. Индивидуальные души и отдельные части материи, согласно Спинозе, имеют характер прилагательных; они не являются вещами, а просто аспектами божественного Существа. Такого личного бессмертия, в которое верят христиане, не может быть, но может быть такой безличный его вид, который заключается в достижении все большего и большего единства с Богом. Конечные вещи определяются своими физическими или логическими границами – иными словами, тем, чем они не являются: «Всякое определение есть отрицание». Может быть только одно Существо совершенно положительное, и Оно должно быть абсолютно безгранично. Исходя из этого, Спиноза пришел к полному и безраздельному пантеизму.

Согласно Спинозе, все в мире управляется абсолютной логической необходимостью. Нет такой вещи, как свобода воли в духовной сфере или случайность в мире физическом. Все, что случается, есть проявление непостижимой природы Бога, и логически невозможно, чтобы события были иными, нежели они есть. Это ведет к трудностям в отношении греха, на что не замедлили указать критики. Один из них, отмечая, что, согласно Спинозе, все идет от Бога и поэтому является благом, негодующе спрашивает: было ли благом то, что Нерон убил свою мать? Было ли благом то, что Адам съел яблоко? Спиноза отвечал, что то, что было положительным в этих действиях, было благом, и только то, что было отрицательным, было злом; но отрицательное существует только с точки зрения конечных созданий. В Боге же, кто единственно полностью реален, нет отрицательного, и поэтому зла, которым нам кажутся грехи, не существует, когда их рассматривают как часть целого. Это учение, хотя оно в той или иной форме поддерживалось большинством мистиков, очевидно, не может совпасть с официальным церковным учением относительно греха и проклятия. Оно тесно связано с полным отрицанием свободы воли Спинозой. Хотя Спиноза ни в коей мере не был любителем споров, однако он был слишком честен, чтобы прятать свои взгляды, какими бы ужасными они ни казались для современников; поэтому неприязнь к его учению не была удивительной.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Цит. по: Burckhardt. Renaissance in Italy, part IV, ch. II.

2

Burckhardt. Op. cit, part. IV, ch. II.

3

Burckhardt. Op. cit, part. VII, ch. I.

4

Это обвинение оставалось справедливым вплоть до 1870 года.

5

В подлиннике стоит слово «gentlemen», что можно понимать и как «дворяне», и как «джентльмены» в современном смысле этого термина. – Примеч. ред.

6

Интересно отметить у Макиавелли это предвосхищение Руссо. Было бы занимательно и отнюдь не совсем неверно истолковывать Макиавелли как разочарованного романтика.

7

В том, что касается жизни Эразма, я следовал в основном замечательному биографическому исследованию Гейсинги (Huizinga).

8

«Руководство христианского воина». – Примеч. пер.

9

«Недопущенный Юлий». – Примеч. пер.

10

По этому вопросу см. гл. «Scientific Instruments in а History of Science, Technology and Philosophy in the Sixteenth and Seventeenth Centuries», by A. Wolf.

11

Nature & Newton’s Law lay hid in hight God said ‘Let Newton be’, and all was light.

12

Где-то он говорит, что языческие боги были созданы страхом людей, но что наш Бог является первым двигателем.

13

Декарт говорит, что это была именно печь (poele), но большинство комментаторов считает это невозможным. Однако те, которые знают старомодные баварские дома, уверили меня, что это вполне вероятно.

14

Вышеуказанный аргумент «Я мыслю, следовательно, я существую» (cogilo ergo sum) известен как девиз Декарта, и процесс, которым это достигается, называется «картезианским сомнением».