Юрий Дроздов - Юрий Андропов и Владимир Путин. На пути к возрождению Страница 24

Показателен и тот факт, что только половина москвичей отдала свои голоса в пользу Путина, несмотря на его жесты и комплименты, сделанные накануне в сторону Ю. Лужкова.[110] В день выборов Лужков например, вновь заявил о том, что «нам не нужны революционные потрясения, нужно отвыкать от конфронтации и находить согласие». Однако такое голосование москвичей объясняется не только более высокой степенью их политической зрелости. Настороженная реакция жителей столицы связана и с опасениями гипотетической бесконтрольности легитимно избранного президента, наделенного в силу некорректируемой Конституции РФ почти безграничными полномочиями, и с «установками», отданными либерал-демократическим, правым, олигархическим кругам — осложнить победу Путина и провести выборы в два тура.

В семи регионах России параллельно с президентскими проходили губернаторские выборы. Их результаты тоже не принесли неожиданностей, — повсеместно избраны на новый срок действующие губернаторы. Успеху сопутствовал комплекс факторов: народ устал от бесконечных выборов, не верит предвыборным декларациям малоизвестных политиков, предпочитает стабильность и предсказуемость власти, а действующие главы администраций используют весь арсенал имеющихся в их распоряжении средств массового воздействия на электорат — в свою пользу и против конкурентов.

То же самое можно сказать и о кампании Путина. Объективно он находился как действующий глава государства и правительства в выигрышном положении по сравнению со всеми маломощными политическими фигурами. Это позволило избежать проведения собственно избирательной кампании и сократить значительные средства на агитацию, поскольку многие часы эфирного времени электронных СМИ и множество информационных поводов, создаваемых непосредственной деятельностью и.о., и без того обеспечили ему немаловажное преимущество: вся государственная машина России работала на его имидж.

Один из итогов минувших выборов наверняка больно ударил по самолюбию Путина — процент голосовавших «против всех». То есть, и против него лично. Число участников протестного голосования устойчиво держится в пределах 2–3 процентов во время как парламентских, так и президентских выборов, а это — миллионы человек. В принципе, данный феномен заслуживает очень серьезного изучения и внимания прежде всего со стороны властных структур. В отличие от аполитичных нигилистов, которые игнорируют собственное право выбора, голосующие «против всех» политически активны — они идут на избирательный участок, чтобы показать: среди предложенных кандидатур нет ни одной, достойной их голоса. Социологи считают, что в основном это люди в возрасте около 50 лет, разуверившиеся в любых реформах и любых правителях, выброшенные на обочину жизни и не верящие в возможность улучшения собственной судьбы. Устойчивый рост этой категории таит в себе серьезную опасность социально-политической конфронтации в обществе.

В отличие от парламентской, президентская кампания в России была значительно чище — без столь массового «компромата» и грязных технологий. Однако фактически не было и предвыборных теледебатов, а те легкие пикировки, которые имели место, носили характер телешоу, или инсценировки. Показательно, что Путин уклонился от настойчивых предложений вступить в публичные прения. Причин тому несколько — некоторая неопытность Путина как публичного политика, отсутствие готовой внятной и убедительной программы действий, а может, и присущие ему сдержанность и осторожность.

Путин был избран практически без обнародования сколь-нибудь конкретной экономической программы. Это симптоматичный аванс общества, выданный ему. Если избранник в ближайшее время не приступит к радикальным преобразованиям в обществе и экономике, общество сочтет его временщиком. Как справедливо подметили некоторые журналы и газеты, и. о. преподнес обществу в качестве своей программы действий набор давно прописанных в действующей Конституции прав каждого гражданина — на достойную жизнь, работу, справедливую оплату своего труда, достойную старость и т. д. Осталось неясным самое главное: как, каким именно образом президент собирается осуществлять эти общеизвестные конституционные права, которые игнорируются властями предержащими уже более 15 лет?

Можно констатировать, что россияне вновь проголосовали «сердцем», а не разумом. Возобладало всеобщее желание перемен, а не анализ 10–12 конкретных альтернативных программ. То есть, выбрали человека, а не способ производства, малоизвестную, но активную личность, а не набор средств вывода страны из затяжного кризиса, поверили самым обтекаемым и, по сути, универсальным формулировкам, а не конструктивной объединяющей большинство слоев общества идее (идеологии).

Несмотря на оптимистичные заверения М. Касьянова и других чиновников правительства о подъеме российской экономики, о том, что страна и дальше сможет обходиться без западных кредитов и инвестиций (что носило тоже выраженный характер предвыборной риторики в пользу единственного кандидата), более объективный анализ показывает, что относительное благополучие, или отсутствие макроэкономических потрясений, было обусловлено в первом квартале и полугодии 2000 года исключительно благоприятной конъюнктурой мировых цен на нефть, тем не менее в России продолжается ползучий рост цен на товары и услуги, тарифов и пошлин. Чеченская война по-прежнему далека от победоносного завершения — она перешла в партизанскую, когда боевики мелкими группами действуют в тылу федеральных сил и в горно-лесистой местности. Увеличивается число аналитиков-пессимистов, считающих, что к концу 2000 года Путину придется столкнуться с новым финансово-экономическим кризисом, а в случае новой серии терактов со стороны чеченских экстремистов — ввести чрезвычайное положение.

Путин уже в третий раз вступал в свои «100 дней» (сперва как премьер-министр, затем как и.о. президента и — как избранный президент). В третий раз ему предстояло столкнуться с множеством конкретных проблем: как на деле приступить к восстановлению всего разрушенного в Чечне; производить новые выплаты по внешним долгам; выполнить уже данные обещания по выплате зарплат, пенсий, пособий. Несмотря на то, что новый Кабинет министров сформирован, многие наблюдатели назвали его временным, или «техническим», потому, что подлинное формирование состоится позднее. И тогда правительству вновь потребуется некий «организационный период» для выработки не только стратегии, но и тактики — иначе это будет все та же «пожарная команда», работающая по сиюминутным, оперативным проблемам: новый раунд объяснений с ПАСЕ, саммит на Окинаве, переговоры с США по группе проблем — от СНВ-3 до ревизии Договора о Противоракетной обороне (ПРО). Придется начинать некую акцию по борьбе с коррупцией и оргпреступностью, проводить кадровые перестановки в МО РФ, МВД и других ведомствах, преодолевать кадровую однобокость — ставку на «питерское землячество».

Из многочисленных уже прозвучавших в прессе и публичных выступлениях прогнозов: как именно поведет себя Путин-президент в исключительно сложной ситуации, какую именно стратегию государственного реформирования он выберет, эксперты обращают внимание на следующую модель. Оптимальной представляется деголлевская модель управления, предусматривающая стремительную модернизацию государственных институтов и экономики в сочетании с режимом личной власти и управляемой демократии. Обеспечить политическую стабильность в обществе можно лишь в том случае, если высшая полномочная власть страны будет реально представлять и отстаивать интересы народа.

В зеркале зарубежных оценок

Директор ЦРУ Джордж Тенет (из выступления перед комитетом по разведке сената США 26.01.2000):

«Сегодня мы живем в пост-ельцинскую эру, и новый президент окажется перед трудным выбором. Ему придется ответить на три фундаментальных вопроса.

Первый: направит ли он Россию по пути укрепления молодой демократии, или же бытующая в обществе тоска по твердой руке и порядку заставит его замедлить темпы движения вперед либо вовсе повернуть вспять?

Второй: постарается ли он добиться консенсуса по поводу ускорения экономических реформ и активизации усилий по вхождению в мировую экономику — за что выступают некоторые российские деятели — или же для решения экономических задач постарается опереться на жесткое государственное регулирование?

И, наконец, отдаст ли Москва предпочтение партнерским отношениям с Западом, или антизападные настроения будут продолжать расти, и Россия в конце концов станет изолированной, разочарованной и враждебной? Это повышает риск случайного конфликта, который может быть очень опасен, поскольку Россия в своей новой оборонной доктрине все больше опирается на ядерное оружие, что отражено в недавно обнародованной концепции национальной безопасности.