Александр Тюменев - Евреи в древности и в Средние века Страница 24

сторон оказывалась окруженной эллинистическими областями, с которыми вынуждена была находиться хотя бы ради торговых целей в постоянном общении, если мы вспомним, что уже

факт возвышения Маккавеев в основе своей направлен был

Studes juives. Т. XXXIX (1899). Р. 16-21. По сообщению Иосифа

Флавия, афиняне являлись в это время в Иудею не только с дипломатическими целями, но и по частным и личным поводам.

91

против почитания языческих богов, но не против эллинизма

вообще, и что правление позднейших Гасмонеев носит определенные следы эллинистического влияния (они содержат чужеземные наемные войска, чеканят монеты по греческому образцу, принимают греческие имена и т.п.), то мы должны будем

признать, что несмотря на возвышение Маккавеев эллинизм

еще до начала римской эпохи нашел себе доступ в Иудею и

притом в самых широких размерах»10.

Если уже на родине иудеи оказывались не в состоянии сохранить свою национальную жизнь от влияния эллинской культуры и эллинских нравов, то несравненно труднее было им

уберечься от этого непобедимого и всепроникающего влияния

на чужбине. Благодаря преимущественно своему занятию торговой и промышленной деятельностью (помимо непосредственных выгод, представляемых этого рода деятельностью, выселившимся с родины и жившим почти исключительно в городских центрах иудеям и не представлялось иного выбора) им

приходилось приходить в постоянное соприкосновение с языческим греческим миром11. Неудивительно, что в конце концов

следствием такого повседневного общения с греческим населением должна была явиться утрата иудеями их собственного языка, причем греческий язык сделался среди них разговорным и столь

же общераспространенным, как в настоящее время немецкий12.

Даже в Италии греческий язык был обычным языком иудеев.

10 Schiirer. Band II. S. 57.

11 См. Herzfeld. Handelsgeschichtc der Juden des Alterhums.

Braunschweig, 1879. Abschnitt 2; cp. Shiirer. Band II. S. 3; Hausrath.

Neutestamentliche Zeitgcschichte. Band II. Heidelberg, 1879. S. 95 f.; Каутский. Античный мир, иудейство и христианство. Перевод Рязанова. СПб., 1909. С. 227 и след. Именно торговый интерес и привлекал прежде всего иудеев в области, населенные греками (Яёпап.

Histoire du peuple d’Israel. Т. V. P. 224-225). Конкуренция на почве

торгоьли и столкновение экономических интересов, рядом с исключительностью и замкнутостью жизни иудейских общин, и являлась

одной из главных причин враждебного отношения к ним со стороны

туземного населения, см. по этому поводу: Herzfeld. S. 79; Hausrath.

S. 97; Th. Reinach. Textes d’auteurs grecs et remains relatifs au judaisme.

Paris, 1895. Pr§face. P. XIV-XV.

12Моммсен (Римская история. Т. V. М., 1885. С. 479-480), само

собою разумеется, не прав, когда приписывает распространение греческого языка среди иудеев диаспоры принудительной ассимиляторской политике македонских правителей.

92

Огромное большинство надписей на иудейских кладбищах в

Риме сделано на греческом языке, значительно меньше встречается латинских надписей, но нет ни одной еврейской13.

Однако несравненно более существенное и важное значение, нежели это повседневное общение и, в результате его, влияние, оказываемое греками на иудеев, которое само по себе, как

частный случай эллинизации, не представляло бы большого

интереса, имело то живое и плодотворное взаимодействие и

взаимное проникновение иудейской и эллинской культур, иудейского и эллинского мировоззрений, которое нашло себе наиболее яркое выражение в иудейско-александрийской школе и

начало которого восходит непосредственно к тому моменту, когда обе культуры впервые встретились и пришли в соприкосновение между собою. Интерес, пробужденный этой первой

же встречей, был обоюдный. С одной стороны, своим резко

выраженным монотеизмом, своей проповедью единого для всех

людей и народов бога, своим этическим учением, наконец, своим исключительным положением среди языческого мира иудеи

сразу же обратили на себя внимание греков, и первые же греческие писатели, познакомившиеся с ними и с их религией, признали в них нацию философов, сближая, а иногда и отождествляя их с индийскими браминами14. Впоследствии интерес, возбужденный иудеями и их религией среди греков, не только не упал, но продолжал возрастать, о чем свидетельствует

огромное число прозелитов, какое иудейская пропаганда постоянно находила в эллинском и эллино-римском мире. На

встречу этому интересу, поддерживая и питая его, шло миссионерское рвение самих иудеев, ревностно проповедовавших и распространявших среди язычников свое учение. В свою очередь и

греческая философия в короткое время была усвоена иудейскими писателями и успела оказать на все дальнейшее течение и

направление их мысли самое сильное и глубокое влияние, результатом чего было возникновение иудейско-александрийской

философской школы, ставившей себе специальной целью согласование мозаизма (учение Моисея. - Прим. ред.) с учением

Платона, истолкование всей ветхозаветной истории путем самого широкого применения к ней аллегорического метода.

13 FriedWnder. Sittengeschichte Roms. Band II. S. 519

14 См. Reinach. Textes d’auteurs grecs. № 5,7,8 ets.; Jos. Flavius.

Antiquit XII, 2 sq. Об интересе, возбужденном иудейскими учениями

и мировоззрениями, см. так же Pr6face, p. VII.

93

Обоюдный интерес, взаимно проявляемый обоими сторонами, должен был повести к совместной работе мысли и к постановке общих философских и религиозных задач и вопросов. «Литература последнего столетия до Р.Х. и первого столетия после Р.Х. носит на себе следы того, как было сильно

влияние и греческого умственного развития на жившие среди

греков иудейские общины. Она была пропитана иудейскими

элементами; в ту пору и самые светлые умы, и самые даровитые мыслители старались проникнуть или в качестве эллинов

в иудейскую сферу, или в качестве иудеев в греческую»15. Недаром в это время среди свободомыслящих людей, как риторы

Никомах, Нумений и др., вошло в обыкновение называть Моисея израильским Платоном, а Платона аттическим Моисеем.

Таким образом, несмотря на враждебные отношения, установившиеся между иудейским и внеиудейским, языческим, в

частности греческим, миром в области повседневной жизни и

повседневных сношений, несмотря даже на ожесточенную полемику выдающихся литературных представителей того и другого, такая взаимная неприязнь не могла тем не менее совершенно устранить обоюдного интереса, возбужденного обоими

народами друг в друге, препятствовать их встрече и остановить ту совместную работу мысли, которая являлась следствием этого интереса. Взаимное влияние и взаимное проникновение эллинского и иудейского мировоззрений оказывалось при

этом настолько широким и далеко идущим, что результатом

его явилась выработка и создание нового мировоззрения, вобравшего в себя одинаково как элементы иудейской религии, так и основные положения греческой философии и нашедшего себе конечное завершение в догматическом учении христианской церкви.

Окидывая в заключение еще раз общим взглядом картину

взаимных отношений, существовавших между греками и иудеями в продолжение всей эллинистической и эллинистическо-

римской эпохи, мы видим, что эти отношения характеризуются

прежде всего пусть даже враждебным, но тем не меиее постоянным и повсеместным и притом самым живым и широким

соприкосновением и общением в повседневной жизни и порождаемыми этим общением тесными экономическими связями, одинаково интенсивным обоюдным интересом, проявляемым обеими нациями одна к другой, наконец, взаимным куль15 Моммсен. Римская история. Т. V. С. 483.

94

турным влиянием и совместной работой в области идеологии и

религиозно-философской мысли. И вот наблюдая эту картину

постоянного живого и непосредственного взаимного общения, устанавливающегося между эллинами и иудеями почти с самого начала эллинистической эпохи, трудно представить себе, чтобы оба эти народа, так тесно и близко соприкасающиеся

между собою решительно во всех областях жизни, как в области экономических и общественных взаимоотношений, так и в

области идеологии и работы мысли, вплоть до половины четвертого столетия, то есть вплоть до времени, непосредственно

предшествовавшего началу эллинистической эпохи, не только

жили каждый своей отдельной обособленной жизнью, оставаясь совершенно чуждыми друг другу, не только не проявляли

какого-либо взаимного интереса, но, по-видимому, даже и не

знали о существовании один другого. А между тем, в действительности это было именно так.

Случайные и притом малоопределенные упоминания о лежащей где-то на далеком западе стране Яваним и об «островах