E. Ножинъ - Правда о Портъ-Артуре Часть I Страница 24

Мы безусловно и окончательно отрезаны.

Действительно, творилось что-то неладное: 15-й и 16-й восточно-сибирскіе стрелковые полки перевозились по железной дороге и передвигались то взадъ, то впередъ, то въ Дальній, то въ Артуръ.

Все мы находились подъ гнетомъ этой неурядицы и добраго конца не могли ожидать.

Прихожу я какъ-то на музыку. Смотрю, среди знакомыхъ царитъ какое-то небывалое оживленіе. Спрашиваю. На меня все съ укорами.

– Неужели ничего не знаете, не слышите, а еще военный корреспондентъ. – Стесселя решили признать больнымъ, уже все решено. Завтра, кажется, кончатся все его дела; Фока тоже отправятъ въ госпиталь. Мы по этому поводу пьемъ шампанское. Главное начальство принимаетъ генералъ Смирновъ.

– Если бы это осуществилось, то за Артуръ можно было бы быть покойнымъ. Да такъ-ли все это? – усомнился я.

Меня разбранили и перестали убеждать. Все настолько увлеклись заманчивой перспективой, что не хотели разсуждать, а просто радовались.

Положимъ – было чего радоваться.

Я затронулъ уже разъ вопросъ о деятельности минной обороны Квантуна, которая должна была въ періодъ военныхъ действій на Ляодунскомъ полуострове оказать существенную, крайне серьезную помощь сухопутнымъ войскамъ въ защите передовыхъ позицій, начиная съ Киньчжоускаго перешейка вплоть до позорнаго бегства съ Волчьихъ горъ организованнаго чернымъ героемъ Портъ-Артурской эпопеи, генералъ-лейтенантомъ Фокъ.

Особенно интенсивно должна была проявиться деятельность этой подвижной обороны въ бояхъ 13 мая, 13, 20, 21 іюня.

Посмотримъ, что ею было сделано. Посмотримъ, правъ-ли тотъ, кто говоритъ и утверждаетъ, что деятельность отряда судовъ подвижной береговой обороны была незаметна.

Говоря объ отбитіи брандеровъ въ ночь на 20 апреля, я остановился на этомъ очень подробно, где въ лице частнаго и безпристрастнаго наблюдателя по мере силъ старался выяснить значеніе сторожевыхъ судовъ въ эту историческую ночь.

Теперь о гибели японскаго броненосца "Хатцузе".

Насколько мне известно, съ начала блокады контръ-адмиралъ Лощинскій совместно съ командиромъ миннаго крейсера "Амуръ" изучали курсы непріятельскихъ судовъ и решили по пути ихъ поставить мины въ направленіи по меридіану.

Долго этому мешало обиліе атмосферныхъ осадковъ и масса крейсирующихъ судовъ, особенно миноносцевъ.

Наконецъ, 1 мая, во время происходившаго у адмирала Витгефта заседанія, въ которомъ участвовалъ, конечно, и адмиралъ Лощинскій явился командиръ "Амура" за инструкціями въ деле постановки минъ.

Адмиралъ Лощинскій обратился къ адмиралу Витгефту, какъ къ старшему, за разрешеніемъ на этотъ важный рискованный походъ.

– "Какъ хотите, этотъ вопросъ всецело въ вашемъ распоряженіи и вы действуйте по усмотренію".

Тогда Лощинскій обратился къ командиру "Амура":

– "Непріятеля не видно, тумана почти нетъ, а если и будетъ, то только вамъ въ помощь, а потому идите съ Богомъ и ставьте не менее 50 минъ и не ближе 10 миль ".

Адмиралъ въ первый разъ самъ не пошелъ на "Амуре", такъ какъ заседаніе только что началось и носило очень серьезный характеръ.

"Амуръ" вышелъ въ 3 часа и после 5 вернулся.

Ко времени входа "Амура" въ гавань я верхомъ возвращался съ оборонительной линіи. Какъ теперь помню тихій вечеръ, совершенно покойное море и "Амуръ" медленно, осторожно втягивавшійся въ проходъ.

Никто и не подозревалъ тогда, какую неоцененную услугу осажденному Артуру оказалъ этотъ крейсеръ своимъ выходомъ въ море.

На следующій день, 2 мая, около и часовъ утра въ виду всей крепости быстрее "Петропавловска" погибъ броненосецъ "Хатцузе" и сильно подорвался "Фуджи".

"Амуръ" отомстилъ за "Петропавловскъ". Въ моментъ гибели "Хатцузе" адмиралъ Лощинскій и многіе другіе были у командующаго.

Въ виду того, что была полная вода присутствующими былъ преподанъ советъ адмиралу Витгефту воспользовавшись благопріятнымъ условіемъ немедленно выслать 3 броненосца ("Севастополь", "Полтаву", и "Пересветъ"), все 5 крейсеровъ и миноносцы добить подорванный броненосецъ и 3-хъ его конвоировъ.

– "Все будетъ сделано въ свое время",- былъ ответъ.

Меръ никакихъ не принималось.

Прибылъ всюду поспевающій егермейстеръ Балашовъ, началъ крайне возбужденно доказывать необходимость выхода эскадры съ целью покончить съ японцами на море.

– Подождите, все будетъ сделано въ свое время,- былъ вторичный ответъ адмирала Витгефта.

Но къ крайнему сожаленію, это "свое время" наступило лишь для миноносцевъ. Броненосцы такъ и не тронулись.

Только въ 12 1/2 часовъ было отдано приказаніе отряду крейсеровъ и миноносцамъ поднять пары.

Крейсера тоже не вышли, такъ какъ команды ихъ по случаю праздника были спущены на берегъ.

Только во второмъ часу вышли миноносцы, къ которымъ присоединился случайно бывшій подъ парами "Новикъ".

Лихо вылетели наши миноносцы и среди бела дня понеслись на серьозно раненнаго врага.

Полные силъ, энергіи, отваги, горя мщеніемъ за "Петропавловскъ", не сознавая всей опасности, неслись наши истребители на растерявшихся японцевъ.

Но было уже поздно: удобный моментъ для удара былъ пропущенъ. Противникъ успелъ оправиться и, подпустивъ увлекшихся, открылъ такой безпощадно-сильный огонь изъ всехъ орудій, что итти на верную гибель было безуміемъ.

Каждый миноносецъ былъ для эскадры очень дорогъ; а безцельно погибло ихъ уже не мало.

Миноносцы вернулись.

Гарнизонъ и населеніе остались недовольны. Опять моряки сплоховали.

Но разве они виноваты въ томъ, что ихъ поздно послали. Поздно и при этомъ однихъ. У нихъ не было солидной поддержки. Броненосцы и крейсера, какъ "неприкосновенный инвентарь" оставались въ бухте.

Что же могли сделать миноносцы при открытой денной атаке.

Разве мыслима дневная атака миноносцевъ, да еще безъ поддержки броненосцевъ и крейсеровъ?

Если миноносцы вернулись, они обязаны были это сделать.

Явись у адмирала Витгефта своевременная решительность, держи онъ вверенный ему флотъ въ действительной и постоянной боевой готовности, картина получилась бы иная.

Немедленно вышедшая эскадра безусловно добила бы "Фуджи" и конвоирующіе его броненосецъ и 2 крейсера.

Эта решимость сильно бы ослабила японскую эскадру и бой 28 іюля кончился бы иначе.

Но гибель "Хатцузе" имело огромнейшее вліяніе на всю дальнейшую оборону крепости, въ особенности въ періодъ тесной блокады. Съ момента гибели ихъ броненосца, ни одно крупное судно не подходило къ Артуру. Исключеніе составили "Ниссенъ" и "Кассуга", подошедшіе на разстояніе выстрела и бросившіе несколько 10-дюймовыхъ бомбъ въ раіоне батарей Крестовой, 22-го номера и расположеніи роты Квантунскаго экипажа подъ командой штабсъ-капитана Минята, несшей на самомъ берегу моря сторожевую службу.

Крепость была гарантирована отъ ужасной перспективы быть бомбардированной съ моря и поэтому все орудія крупнаго калибра, начиная съ 6" "Канэ" и кончая 11" мортирами, на береговомъ фронте получившіе къ этому времени круговой обстрелъ, были повернуты на сухопутный фронтъ противника, который блестяще и поражали до самой сдачи крепости.

Это обстоятельство увеличило оборонительную способность крепости по меньшей мере на 35%.

Такимъ образомъ, вся честь гибели "Хатцузе" и вытекающія изъ нея серьезныя последствія всецело ложится на деятельность отряда судовъ минной обороны Артура, въ составъ которой входилъ минный крейсеръ "Амуръ".

После взрыва "Хатцузе" траленіе, загражденіе и охрана рейда были переданы начальнику отряда крейсеровъ. По очереди на ночь выходили на внешній рейдъ крейсера и этимъ почти ежедневно привлекали на себя атаки миноносцевъ, которые подъ шумокъ подсыпали на рейдъ мины. Миноносцамъ же контръ-адмиралъ Витгефтъ приказалъ стоять попарно въ бухте Тахэ и Белаго Волка.

Несмотря на энергичные протесты адмирала Лощинскаго, что съ минными заградителями борется крепостная артиллерія и сторожевыя суда, что нашимъ миноносцамъ не справиться съ японскими, что они могутъ подорваться или быть подорванными, – адмиралъ Витгефтъ былъ непреклоненъ.

Опасенія впоследствіи оправдались.

"Лейтенантъ Бураковъ" и "Боевой" въ темную, туманную ночь были подорваны въ бухте "Тахэ" незаметно подкравшимися японскими минными катерами.

На обязанности адмирала Лощинскаго лежало: 1) охрана прохода, 2) траленье рейда до сапернаго загражденія и 3) выходъ лодокъ для обстреливанія непріятельскихъ позицій.

Въ начале мая адмир. Витгефтомъ было приказано поставить мины съ джонокъ: лейтенанту Тыркову у "Инчензы" и Сухомлинову у "Меланхэ". Обе задачи названными офицерами были блестяще исполнены. Минный же транспортъ "Амуръ", ставя мины загражденія западнее Ляотешаня, пропоролъ себе мачтой затонувшаго брандера бокъ. Въ докъ же онъ не могъ быть введенъ, такъ какъ последній, и единственный, былъ занятъ