Алексей Смирнов - Скифы Страница 24

Диодор Сицилийский, живший во второй половине I века до н. э. и использовавший более ранние источники, сообщает, что савроматы, поголовно истребляя побежденных, опустошили значительную часть Скифии и превратили большую часть страны в пустыню[192]. Описывая амазонок — савроматских женщин-воительниц, — Диодор пишет про одну царицу, имени которой он не называет: «...отправившись войной в страну за рекою Танаисом, она покорила все соседние племена вплоть до Фракии и, возвратившись домой с богатой добычей, построила великолепные храмы богам...»[193].

Сарматы во многом походили на скифов. Однако у них были и некоторые отличия. Вооружение сарматов состояло не только из лука и стрел, но и из длинных мечей, довольно редкого оружия у скифов. Дополняло вооружение длинное тяжелое копье. Зашитой им служили панцири и несколько позднее, с начала нашей эры, кольчатая броня.

Что заставило сарматов предпринять поход на запад, в земли своих соседей скифов? Побудительной причиной явилось развитие кочевого скотоводства, которое требовало огромных пастбищ и захвата рабов для обслуживания стад. Сарматы шли волнами на юг, в область Северного Кавказа, и на запад. Первыми из них источники упоминают языгов, затем роксолан, сираков, аорсов и, наконец, алан. Картографирование сарматских памятников показывает их распространение в Северном Причерноморье по всей степной части, местами они заходят и в область лесостепи, на Дон, Северский Донец, Днепр и Днестр, где известны сарматские курганы[194].

По-видимому, рисующий картину полного разгрома скифского государства Диодор прав только частично.Известны скифские памятники на Днепре и к востоку, по реке Молочной, с типичным скифским обрядом погребения и инвентарем, что плохо согласуется со свидетельством Диодора о полном разгроме Скифии. Очевидно, это коснулось только тех районов, где сарматы встретили сопротивление. В других местах скифы могли откупиться и сохранить жизнь и имущество при условии выплаты дани. Есть все основания полагать, что Нижний Днепр, Крым и территория, которую Страбон называет «Малая Скифия», сохранили старое скифское население. Несколько позднее Скифия будет ограничена только площадью Крыма и узкой полосой побережья до Ольвии. Едва ли царство Скилура и Палакка имело земли выше по Днепру. Нужно учесть, что одновременно с сарматами, а может быть, и немного позже с Запада, с правобережья Днепра на Восток проникают племена «полей погребальных урн», которых многие исследователи связывают с праславянами, а некоторые — со скифами, считая их наследниками культуры скифского времени в лесостепной полосе.

Процесс отступления скифов протекал одновременно с проникновением сарматов, волны которых последовательно занимали территорию степей, вытесняя постепенно скифов оттуда, где они еще сохранились после разгрома в конце IV века до н. э. Памятниками проникновения сарматов в лесостепные районы можно считать погребения в грунтовых ямах с северной ориентировкой, с типичным сарматским вооружением, керамикой и украшениями[195]. И уже в первые века нашей эры прослеживается ассимиляция сарматов племенами «полей погребальных урн». Так постепенно, в течение довольно короткого времени сменилось население в степной части Украины. Старое скифское население и племена скифского времени в области скифов-пахарей на Среднем Днепре были поглощены новым населением.

Существенные изменения претерпели отношения скифов с античными городами-колониями, прежде всего с Ольвией. До этого Ольвия сохраняла свою независимость, и скифы, вероятно, не пытались ее подчинить. Скифы использовали Ольвию как посредника в торговле и раньше, в условиях мощной скифской державы, внутри которой находилась Ольвия, им не было нужды уничтожать ее политическую самостоятельность.

Судьба Ольвии, особенно торговой Ольвии, целиком зависела от отношений со скифами, которые были главным ее торговым партнером. Отношения между ними были в основном мирными. Известно, например, что некоторые скифские цари имели в Ольвии свои дворцы и пользовались правом свободного входа в город. Теперь, после ослабления скифов, положение изменилось. Территория Скифского царства ограничивалась Крымом и Нижним Днепром. В степях появилась новая сила — савроматы. Чтобы заставить Ольвию служить своим интересам, скифы должны были подчинить ее и в политическом отношении. Свидетельством того, что скифы так и поступили, являются ольвийские монеты с именем скифского царя Скилура. Существует также надгробная надпись II века до н. э., в которой Ольвия названа скифским городом[196]. Однако подчинение Ольвии, вероятно, не было длительным или постоянным. К тому же II веку до н. э. относится знаменитый ольвийский декрет в честь Протогена[197], из которого следует, что Ольвия является свободным городом, а скифы и другие племена ищут защиты за ее стенами, опасаясь нашествия галатов. По-видимому, в данном случае имелись в виду те скифы, которые обитали в окрестности Ольвии.

Постепенно центр скифов перемещается в Крым. Около теперешнего Симферополя возникает новая столица — Неаполь Скифский. У историков это политическое образование известно под именем Скифского царства в Крыму. К истории его мы и обратимся, оставив в стороне часть скифов, поселившихся за Дунаем и сыгравших некоторую роль в политической жизни тех районов, а позднее растворившихся во фракийской среде.

Скифское царство в Крыму

На последнем этапе своей истории скифы — это небольшое рабовладельческое государство. Территория его значительно сократилась по сравнению с прежней. Сокращается и число соседей. Это тавры, потомки киммерийцев, на юге, в Крымских горах, это Боспорское царство на Керченском полуострове и Херсонес — греческий город на западном побережье (около современного Севастополя). Выход из Крыма в степи Украины закрывают сарматские племена. Ольвия, оказавшаяся на периферии государства, постепенно теряет свое значение, все большую роль в торговле приобретает Херсонес, который скифы пытаются полностью подчинить.

Около рубежа нашей эры некоторую роль стали играть тавры, которые оказались втянуты в общую политическую жизнь Крыма и, по-видимому, уже не были такими дикарями, какими их рисовали греческие писатели. Из изучения погребальных памятников степного Крыма ясно виден тесный контакт скифов и тавров. В погребениях скифов северного предгорья появляется ориентировка, свойственная таврской, и захоронения в скорченном положении[198]. В фунтовых могильниках у села Партизанского и в некрополе Неаполя Скифского встречаются коллективные захоронения, типичные для тавров. Археологами открыто немало коллективных захоронений рядовых скифов. Это каменные ящики, сооруженные на поверхности земли, содержащие от 10 до 173 костяков. Интересно, что в этих могилах, как правило, отсутствует вооружение. Такие скифские каменные ящики встречаются только в предгорной части, то есть в соседстве с таврами. Тесные взаимоотношения тавров и скифов сказываются не только в обрядовой стороне погребений, но и в инвентаре. В первые века нашей эры появился новый термин «тавроскифы». Это слово обнаружено на одной из боспорских надписей, что позволяет, по мнению некоторых исследователей, говорить о частичной ассимиляции тавров скифами. Страбон считал, что такая терминология не отражает истинного положения вещей, а свидетельствует о незнании древними географами этнического состава населения[199].

Мнение Страбона, одного из самых достоверных авторов, к высказываниям которого историки древности прислушивались внимательно, заставляет не считаться с термином «тавроскифы», который как будто предполагает отдельный народ. Но появление этого термина, несомненно, свидетельствует о тесных связях обоих народов.

В Крыму были исследованы многие скифские поселения. Все они в той или иной мере носили античный характер, что сказывается и в системе укреплений, и в постройках. Наиболее интересным и показательным является Неаполь Скифский — полуварварский-полугреческий город. Заслуживают также внимания исследования турецкого вала и рва, вероятно ограничивавших Крым по линии Перекопа. Ров в древности соединял Черное и Азовское моря.

Скифская держава, потеряв значительную территорию и ослабев экономически, тем не менее пыталась вести в Крыму активную политику. Особенно доставалось от них Херсонесу; это заставило его искать поддержку на стороне. В 179 году до н. э. был заключен договор с понтийским царем Фарнаком, который обещал защищать Херсонес от варваров. В самом конце II века до н. э. Херсонес опять был принужден обратиться за помощью к Понтийской державе. Преемник Фарнака — Митридат VI Евпатор — в 110 году до н. э. послал в Крым армию под командованием Диофанта, разбившего скифов и тавров. Декрет в честь Диофанта, которым почтили его херсонесцы, упоминает о том, как скифский царь Паллак внезапно напал на город с большим войском. «Он [Диофант] поневоле принял битву, обратил в бегство скифов, считавшихся непобедимыми». Несколько позднее, когда, как говорится в декрете, скифы, проявив врожденное вероломство, отложились от царя Митридата и изменили соотношение сил, Диофант овладел Керкенитидою и Стенами, которые были захвачены скифами, и приступил к осаде Прекрасной Гавани. Война, как можно судить по документу, окончилась для скифов печально. Диофант взял Неаполь и Хавеи, полностью разгромил скифское войско и надолго спас Херсонес от скифского нашествия. Победе Диофанта посвятил несколько строк и Страбон.