Лин фон Паль - Русский бунт. Все смуты, мятежи, революции Страница 24

Год 1510. Уничтожение Пскова

Добив остаток новгородских свобод, Иван обратил взгляд на столь же недопустимое существование Псковской республики. Но уничтожить псковские свободы он не успел – умер. Забота покорения псковичей досталась уже его сыну, Василию Ивановичу, в 1510 году.

Добив остаток новгородских свобод, Иван обратил взгляд на столь же недопустимое существование Псковской республики. Но уничтожить псковские свободы он не успел – умер. Забота покорения псковичей досталась уже его сыну, Василию Ивановичу, в 1510 году.

Здесь следует сказать, что в 15 веке Псков стал ориентироваться уже на московских князей, а отношения с Новгородом были у него сильно испорчены еще веком раньше – после того как новгородцы запретили псковичам иметь собственного епископа. Обиженные псковичи стали вести переговоры с литовцами, чтобы самим поставить в Пскове епископскую кафедру и чтобы независимый от Новгорода епископ получал посвящение с Волыни. Новгородцы сделали все, чтобы эти переговоры сорвать. Литовские князья приглашались в Псков длительное время, но эта практика прекратилась после неудач с домом Ольгерда, когда псковичи захотели «перекрестить» литовских князей в православную веру, а те отказались – и от православия, и от псковского княжения. И вместо литовцев псковичи стали приглашать московских князей, которые могли обеспечить их сильным войском, что было важно для города, выполнявшего функции пограничной крепости. Однако к концу 15 века псковичам стало понятно, что Москва ловко манипулирует их городом, а свои обязательства исполняет крайне плохо. Все последние князья, которых получил Псков, оказывались с псковичами в противостоянии: князья плохо управляли, плохо воевали, не ладили с горожанами, и тем оставалось лишь жаловаться на неподобающее поведение этих назначенцев в Москву.

С каждым годом давление на права горожан было все сильнее. Иван Васильевич надеялся довершить уничтожение Пскова сам. Но в 1505 году он умер, и славное дело казни Пскова досталось по наследству Василию Ивановичу.

Последним самостоятельным князем Пскова был Александр Чарторыйский, который в 1460 году отказался целовать крест на верность Москве и сказал псковичам пророческие слова: «Не стану я целовать креста московскому князю, не слуга я великому князю, а если так, то пусть не будет вашего целования на мне, а моего на вас. Прощайте, псковичи! Я более вам не князь. А когда начнут вороны псковичей-соколов хватать, тогда и меня, Черторыжского, вспомяните!»

Вспомнить эти слова псковичам пришлось уже при следующем московском князе – Иване Васильевиче, который, прежде чем стать самодержцем, два года просидел во Пскове. Он-то и начал поставлять в Псков на княжение самых негодных князей, а все жалобы на них оставались без внимания. Если же псковские жалобы все же доходили до суда, то суд решал в пользу назначенного князя. Особое недовольство у горожан вызвал князь Ярослав Васильевич, который бессовестно их грабил, а его гридня устраивала на улицах драки, некоторые со смертельным исходом. Дошло до того, что вече приговорило везти князя на суд царя в Москву, но князь добровольно ехать отказался, а согнать его своей волей псковичи не могли, поскольку Иван Васильевич эту волю у них отобрал. Приехала комиссия из Москвы, выслушала обе стороны и приняла сторону князя, потребовав выдать головой всех недовольных, то есть, по московской терминологии, зачинщиков. Псковичи отказались и отправили в Москву посольство с требованием вернуть все городские свободы и права, на что Иван ответил, что, признав его своим государем, псковичи сами отказались от своей «старины».

Ярослава он все же забрал, но для пущего унижения несколько лет держал город вообще без князя, а когда дал – начались новгородские события. Псков в этих событиях сперва принял весьма активное участие и выступал против новгородцев – надеялся получить за это хоть какую-то благодарность, но получил только дальнейшее утеснение. С каждым годом давление на права горожан было все сильнее. Иван Васильевич надеялся довершить уничтожение Пскова сам. Но в 1505 году он умер, и славное дело казни Пскова досталось по наследству Василию Ивановичу.

В вечевой город Псков Василий Иванович назначил князем Ивана Оболенского, о котором летописи пишут, что он был «лют до людей». Костомаров считал, что именно отвратительные человеческие качества князя и учитывал Василий Иванович для его назначения в непокорный Псков.

Вступив в должность, князь тут же настрочил донос в Москву – о том, что псковичи бессовестным образом плохо его содержат, не уважают его людей, оскорбляют жалобами, созывают вече, сами вершат суд, сами же собирают оброки и налоги, и не допускают к городскому управлению, и отказываются исполнять приказы царя. Василий Иванович отрядил в город боярскую комиссию и велел передать горожанам, чтобы больше не утесняли князя в его делах и доходах.

В 1509 году, осенью, царь приехал в Новгород. Этим воспользовались псковичи и тут же отправили к царю делегацию с просьбой снять Оболенского с должности за многочисленные притеснения и непомерную жадность. Царь тут же отправил в Псков двоих бояр, чтобы замирить князя с псковичами. Никакого замирения не получилось: князь жаловался на горожан, горожане жаловались на князя. Когда бояре вернулись ни с чем, а горожане требовали суда, царь вроде бы сам высказался за него, чтобы устранить противостояние города и его князя. Псковские посадники поступили столь же недальновидно, как и пару десятилетий назад новгородские: они бросили призыв к населению писать как можно больше жалоб, чтобы царю стало ясно, какого негодного князя он прислал для управления городом. И скоро жалобы пошли рекой. Это были как жалобы на нерадивого князя, так и жалобы на богатых людей, друг на друга, просьбы о решении какихто спорных вопросов. В Новгород стали стекаться толпы жалобщиков со всех уголков Псковской республики. Но с судом царь все тянул и тянул. А когда его спрашивали о времени разбирательства, то получали такой ответ: «Копитесь, копитесь, жалобники, придет Крещение Господне, тогда я вам всем дам управу». К 6 января по старому стилю (16 января по новому), то есть Крещению, в Новгороде собрались все, кто ожидал царского решения.

О том, каково оно было и какие события породило, рассказывает «Повесть о псковском взятии»:

«В то же время, месяца января в 6 день, на Крещение Господне, великий князь велел собраться всем нашим посадникам, а также боярам, купцам и купеческим старостам и идти на реку на освящение воды. А сам великий князь вышел со всеми боярами своими на реку Волхов, и вышли священники и дьяконы с крестами, ибо в тот день был праздник Крещения Господня. А владыки в то время не было в Новгороде, и святил воду владыка смоленский и священники. И, освятив воду, пошли все ко Святой Софии. А князь великий велел боярам своим делать все так, как они задумали. И те начали говорить нашим посадникам и остальным людям: „Посадники псковские, и бояре, и челобитчики, государь велел вам всем до единого собраться на государев двор; а если кто не пойдет, то пусть боится государева наказания, ибо государь хочет разобрать все ваши дела“. И псковские посадники и бояре, все до единого, пошли после освящения воды на двор владыки. И спросили бояре посадников: „Все ли уже собрались?“ И увели посадников, и бояр, и купцов в палату, а младшие люди остались на дворе. И вошли все в палату, и сказали бояре посадникам, и боярам, и купцам псковским: „Задержаны вы Богом и великим князем Василием Ивановичем всея Руси“.

И сидели тут посадники до прибытия своих жен, а младших людей переписали и распределили по улицам, приказав новгородцам стеречь и содержать их до суда. Известие о пленении своих псковичи получили от Филиппа Поповича, псковского купца. Он ехал в Новгород и остановился у Веряжи, и, услышав злую весть, помчался в Псков, оставив товар, и сказал псковичам, что великий князь посадников наших, и бояр, и всех челобитчиков схватил. И нашел на всех страх и трепет, и губы пересохли от скорби: много раз немцы приходили к Пскову, но такой беды и напасти не бывало. И, созвав вече, начали думать, выступить ли войной против государя или запереться в городе? Однако вспомнили крестное целование – нельзя поднимать руку на государя – и то, что посадники и бояре и все лучшие люди у него. И послали псковичи к великому князю своего гонца, сотского Евстафия, со слезами бить челом великому князю от всех псковичей – от мала и до велика, – чтобы: „ты, государь наш великий князь Василий Иванович, помиловал свою вотчину старинную“.

А у великого князя своя мысль; ради того он и приехал из Москвы в Великий Новгород, чтобы установить в Пскове свои порядки. И послал великий князь своего дьяка Третьяка Долматова, и псковичи обрадовались, ожидая подтверждения от государя старых порядков. А Третьяк им на вече передал просьбу великого князя, первое новое установление: „Если вы, вотчина моя, посадники псковские и псковичи, еще хотите по-старому пожить, то должны исполнить две мои воли: чтобы не было у вас веча, и колокол бы вечевой сняли долой, и чтобы в Пскове были два наместника, а в пригородах по наместнику, и тогда вы еще поживете по-старому. А если этих двух повелений государя не примете и не исполните, то будет так, как государю Бог на сердце положит; а у него много силы готовой, и тогда прольется кровь тех, кто государевой воли не исполнит. И еще государь наш великий князь хочет приехать на поклон к Святой Троице в Псков“. И, проговорив это, сел на ступени. А псковичи поклонились до земли и не могли ничего ему ответить, ибо очи их полны были слез, как молоком грудь матери, и лишь те слез не пролили, кто был неразумен и молод; только ответили ему: „Посол государя, с Божьей помощью, утром, подумав между собой, мы тебе ответим на все“. И заплакали тут горько псковичи. Как не выплакали они глаз вместе со слезами, как не разорвалось их сердце!