Анна Романова - Петр Первый. Император Всероссийский Страница 24

Петр ожидал девушку в своем кабинете, развалившись в кожаном кресле и неспешно потягивая вино. Его охватил азарт – такой бывает у охотника, который собирается выслеживать дикого вепря в непроходимом лесу. После того как фаворитка потеряла его ребенка, он не охладел к ней, однако чувства его переросли в некую манию. Петр словно хотел наказать Марию за то, что она подошла к коню, за то, что это стало причиной выкидыша, за то, что застал ее в покоях Екатерины, где женщины, несомненно, плели интриги против него – против человека, который вознес их на вершину роскоши и одарил своей любовью… В дверь еле слышно постучали. Царь улыбнулся в предвкушении и нетерпеливо облизнул пересохшие губы. Мария вошла в кабинет и присела в изящном реверансе, не осмеливаясь поднять глаза на рассматривающего ее Петра. Девушка мужественно стиснула зубы и выпрямилась.

– Вы хотели меня видеть, государь? – кротко спросила графиня, внешне оставаясь спокойной и не показывая паники, которая бушевала в ней накатывающими волнами. Петр невольно восхитился выдержкой любовницы – надо же, вчера ползала перед ним на коленях и захлебывалась слезами, а сегодня стоит перед ним, как ни в чем ни бывало, хлопает ресницами длинными и губы розовые закусывает.

– О чем вы с Екатериной болтали, мой ангел? – весело спросил царь и поманил девушку к себе. Та, не посмев ослушаться, подошла к нему. Петр протянул руку и, дернув Марию за руку, резко усадил к себе на колени.

– Так о чем? – повторил он свой вопрос, щекоча усами шею девушки, чья кожа моментально покрылась мурашками. А если императрица уже рассказала Петру, что Мария приходила к ней в покои вовсе не за душевными разговорами? На самом деле она не собиралась убивать Екатерину – Мария находилась в некоем трансе и не отдавала отчет своим действиям, однако если царь знает о ее поступке, то сейчас он снова играет с ней как кот с мышью… Будь что будет, решила девушка и вскинула на Петра повлажневшие глаза.

– Прощения просила я у императрицы, государь, – покорно произнесла Мария и снова закусила губу. – Умоляла простить меня за то, что я влюбилась в вас, да с супружеского ложа увела, в постель свою холодную…

Царь удивленно взглянул на любовницу: ему что, послышалось? Гордячка Мария Матвеева по собственной воле явилась к самой императрице и раскаялась в грехах своих? Очевидно, слишком сильно повлияла на девушку потеря младенца, да и глупая смерть дурака Апраксина масла в огонь подлила…

– Что же ты, Машенька, за любовь царскую прощения-то просишь? – Петр ласково погладил Марию по плечу. Весь его злой азарт куда-то испарился: хотелось долго сидеть вот так, с теплой дрожащей девушкой на коленях и чтобы никто не смел нарушить сей благословенный покой. Мария, наконец, смогла расслабиться. Ей удалось выиграть эту партию, удалось удержаться на краю пропасти, ведущей прямо в ад царского безумия, удалось смягчить его жестокое сердце. Девушка облегченно выдохнула и склонила голову на плечо Петру, прикрывшему глаза. Внезапно дверь приоткрылась, и в кабинет проскользнула смущенная Екатерина.

– Простите, государь, – императрица замерла и прижала руку к пышной груди. – Я думала, вы почивать изволите…

– С чем пожаловала, жена? – благодушно изрек царь, не прекращая поглаживать замершую Марию по ноге. Екатерина потупила взгляд и достала из рукава злополучный кинжал.

– Да вот, Мария вчера в моих покоях обронила, я ей вернуть хотела… – сказала царица и протянула кинжал Петру. Тот нахмурился, увидев на его лезвии засохшую кровь. Екатерина отступила от царя, неловко натягивая рукав платья на перевязанную руку, и словно собралась уходить.

– Постой, – велел Петр и, столкнув Марию с колен, подошел к супруге. – Почему рука перевязана? Почему кинжал в крови?

Императрица поглядела на него умоляющим взглядом: мол, не расспрашивай, ерунда все это. Однако царь хищно раздул ноздри и повернулся к потерявшей дар речи Марии.

– Это что ж ты, змея подколодная, – прошипел Петр и схватил девушку за горло, – жену мою прирезать удумала под покровом ночи?!

Мария ощутила, как сильные пальцы сжались на ее глотке, перекрывая дыхание, и отчаянно захрипела, из последних сил цепляясь за душащую ее руку. Вот теперь все. Теперь ее ничто не спасет.

– Петя, нет! – внезапно Екатерина бросилась в ноги разъяренному царю, – Помилуй ее, она же юная и глупая, она из ревности на меня покушалась!

Петр слегка ослабил хватку. Ревность? Неужели Мария все же любит его до такой степени, что решила убрать с дороги императрицу, которая все еще прочно удерживала сердце царя в своих руках?

– Это правда? – сурово спросил он у полузадушенной любовницы, которая тут же закивала головой, обливаясь крупными прозрачными слезами. – Ладно, – Петр разжал пальцы, и плачущая Мария осела к его ногам ворохом измятой ткани.

– Завтра выйдешь за Александра и будешь ему покорной женой. Поняла?

Фаворитка снова обессилено кивнула и выползла прочь из кабинета. Похоже, она снова спасена. Уже в коридоре она услышала тихий смех Екатерины, которой царь что-то нашептывал на ушко, и черная ненависть к ним обоим затопила ее душу.

Глава 23 Нежеланное замужество

Утро перед свадьбой Мария одиноко встретила в своей постели. Вспомнив события вчерашнего дня, девушка поежилась. Категорически не хотелось смотреть в глаза жениху, а уж тем более – выходить за него замуж. Но врожденное добросердечие взяло свое, и Марии вдруг подумалось: а каково же денщику? Ведь и он не по любви женится. Ему ее будто объедок с царского стола любимой борзой швыряют, как надоевшую игрушку. Конечно, партия с царской фавориткой, да еще и благородных кровей, для царского денщика – сбывшаяся сказка. Уж приданым царь точно бывшую любовницу не обделит. Даст столько, что унести бы. Но вдруг денщик уже любит другую, болеет по ней всем сердцем, и Мария будет ему постылой женой, навязанной силой?

От таких мыслей Мария почернела лицом и выбралась из медленно остывающей кровати. Подойдя к большому серебряному зеркалу, девушка внимательно посмотрела на свое отражение. Ревность к несуществующей сопернице, которая могла занимать сердце красавца денщика, вдруг взыграла в Марии. Глядя в зеркало, Машенька внимательно изучала свою внешность. Тоска сделала ее лицо прозрачным, почти детским. Большие синие глаза в пол-лица, обрамленные густыми ресницами, ладный стан, по-птичьи тоненькие ключицы, нежные руки-крылья, алые губки… Вдруг в Марии проснулся нездоровый, болезненный, почти сумасшедший азарт.

«А, к черту царя, и императрицу к черту! Я все равно стану счастливой!» – с этой мыслью Мария решительно распахнула сундук, вынимая свадебное платье, густо расшитое бриллиантами и топазами. Не поскупился царь, щедро оплатил все «неудобства», доставленные им своей бывшей фаворитке. Небось, сама Екатерина выбрала такой безвкусный кричащий наряд, подумала девушка и со злостью швырнула платье на пол.

Внезапно Мария с удивительной ясностью осознала для себя одну простую вещь. Она была готова выйти за кого угодно, хоть за последнего слугу, лишь бы Петр, наконец, оставил ее в покое, отпустил и забыл. Мужчина, некогда бывший самым любимым в ее жизни человеком. Царь, будущее с которым Машенька представляла в своих самых сладких снах. Безумец, который превратил ее жизнь в сплошной непрекращающийся кошмар…

Мария иронично улыбнулась и подумала, что Петр и Екатерина – прекрасная пара. Они оба были чудовищами, настоящими чудовищами, и только игра с чужими жизнями забавляла их и услаждала их души. Петр ведь и не любил ее по-настоящему никогда, не любил как живого человека. Мария была для него красивой игрушкой, занятной безделицей, которую и сломать не жалко, о которой можно быстро забыть. И Петр, и Екатерина играли судьбами людей, не задумываясь о том, что их игрушкам больно. Не думая о последствиях. Мария вспомнила казненных фаворитов. С нее хватит этой безумной скачки. Сегодня она выйдет замуж, потом родит детей и заживет обычной спокойной жизнью.

Свадьбу решили отыграть скромно. В небольшой церквушке при царском дворе, тихим сентябрьским воскресеньем. Пожилой попик бубнил молитвы и махал кадилом, подготавливая зал церкви к венчанию, на котором будут присутствовать император с императрицей. Александр с тихой тоской следил за этой суетой.

Сегодня ему предстояло взять в жены царскую любовницу. Внутри него все рвалось и протестовало. Да как же так-то? Не по любви! И пускай был он простым денщиком, который звезд с неба не хватал, но человеком его воспитали честным. Бывало, что правду, горькую и с привкусом полыни, настоящую правду говорил Александр в лицо пьяному царю, не страшась царского гнева, как остальная челядь. Петр Александра уважал за это и оттого еще не покалечил за дерзость. Хоть не раз и не два порывался наказать шибко смелого парня, даже в пьяном угаре вспоминал, что лизоблюдов у него полный двор, а вот таких по-настоящему преданных людей – единицы.