Алексей Кунгуров - Киевской Руси не было, или Что скрывают историки Страница 25

Но свидомые историки не растерялись и объявили, что Переяславский договор утерян, а известные ныне документы сфальсифицированы российской стороной с целью урезать права Гетманщины и в дальнейшем полностью ликвидировать «украинскую автономию». Сделано это было якобы уже через три года после Переяславской Рады. Вот что пишет украинская газета «День»: «6 Украине впервые оригинал договора пытопись найти уже после смерти Богдана Хмельницкого в августе 1657 г. Через два года после этого российская сторона оказала „помощь“ в его поисках Юрию Хмельницкому. Но, как выяснилось впоследствии, подсунули бесталанному сыну Великого гетмана сознательно фальсифицированный вариант, чтобы, прикрываясь именем отца, навязать ему невыгодные условия ограничения суверенитета казацкой Украины. Осенью 1708 г. после перехода гетмана Ивана Мазепы на сторону шведского короля Карл XII оригинал украинско-российского договора 1654 г. по приказу царя Петра I разыскивали уже канцеляристы внешнеполитического ведомства России – Посольского приказа. Но тоже тщетно»[20].

Но никакого «украинско-российского» Переяславского договора никогда не существовало. А так называемые Мартовские статьи – это на самом деле документ с оригинальным названием «Просительные статьи», выработанные казацкой старшиной уже ПОСЛЕ присяги русскому царю. Оригинал Просительных статей действительно не сохранился, но они известны по копиям, сделанными в царской канцелярии (выше приведена цитата оттуда). Кроме того, сохранились две редакции – краткая (16 пунктов) и пространная (20 пунктов) – записи устного изложения казацкими послами содержания «Просительной грамоты». То есть правовой механизм обретения казацкой автономии был следующий: подданные нижайше попросили государя, а он высочайше даровал. Никакими субъектами международного права в этом деле и не пахло.

Чистой воды мифом является и то, что казаки восстали против поляков, имея в виду создание собственного государства. На кой оно им надо было? Противоречия с поляками носили сугубо меркантильный характер. Например, король запретил им гнать горилку, притом, что пили казаки неимоверно много (современная медицина однозначно признала бы их алкоголиками почти поголовно), а самогоноварение было для многих из них главнейшей статьей дохода. Другой не менее важной причиной было то, что король не желал платить казакам жалованье, постоянно урезая количество реестровых казаков, то есть находящихся на казенном содержании. И уж совсем возмутительно, что Варшава, боясь осложнений отношений с Турцией, запрещала казакам самовольно совершать грабительские экспедиции в Крым и владения османов. А как же казак может жить без грабежа? Религиозные утеснения со стороны католиков, конечно, тоже не радовали православных казаков, но говорить, будто они отличались какой-то особой набожностью, я бы не рискнул. Нападки на православие были очень удобным поводом для бунта, но никак не причиной. Даже Богдан Хмельницкий в течение всей своей войны с Польшей, которую историки в дальнейшем объявили «национально-освободительной», подписывал свои универсалы к «освобожденным» не иначе как «гетман Его Королевской Милости Войска Запорожского». Последнее ну никак не вписывается в красивый миф о стремлении гетмана к независимости.

Да, укро-историки находятся в неимоверно трудном положении. Им надобно рассказывать об украинской истории в ситуации, когда нет ни одного исторического документа, где бы упоминалось само имя Украины или украинцев. Тем паче невозможно отыскать источники, писанные на украинском воляпюке, первая версия которого появилась в австрийской Галиции только во второй половине XIX в. Задача усложняется тем, что укро-историки должны выдать на гора не просто историю, а великую историю великой Украины, показывающую превосходство арийского украинского народа над азиатами-москалями. Поэтому никакого иного пути кроме наглой фальсификации «свидомым» не остается. Но действуют они по довольно примитивному шаблону. Как-то в 70-х годах позапрошлого века галицкие украинизаторы выпустили перевод на украинский язык повести Гоголя «Тарас Бульба», полностью вычистив оттуда слово «русский» и механически заменив его прозвищем «украинец». Так появились украинские казаки, русская земля превратилась в Украину, и даже русский царь сделался украинским. Культурные люди не знали, то ли им возмущаться, то ли хохотать. Большинство, памятуя о том, что грех смеяться над убогими, решило деликатно промолчать.

Зато укро-историки взяли принцип на вооружение. Если родоначальником украинской истории был происходящий из польской шляхты Владимир Антонович, то ныне его имя находится в тени светила укро-истории Михаила Грушевского, не только теоретика, но и практика укро-сепаратизма. Собственно, концепция украинской истории по заказу Венского двора и была полностью сочинена Грушевским. Потуги Антоновича на его фоне сразу стали восприниматься как жалкие попытки толкования официальной версии русской истории в украинофильском духе.

В первых же публикациях Грушевский сформулировал следующие постулаты своей доктрины:

– украинцы сформировались как самостоятельный народ еще во времена господства в Восточной Европе племен антов, коих он и переименовал в древних украинцев;

– в Киевской Руси украинцы (правда, почему-то под именем русов) являлись государствообразующим народом;

– наследником государственности Киевской Руси выступила не Владимиро-Суздальская Русь и наследовавшее ей Московское царство, а Галицко-Волынское княжество, а позже – Великое княжество Литовское.

Таким образом, к радости поляков и украинствующей интеллигенции Московию Грушевский оставил за бортом древней русской истории. Да и сам украинский народ стал у него на две-три сотни лет древнее даже «орды укров», выдуманной Фаддеем Чацким. Вот какими откровениями делится Грушевский в своей «Иллюстрированной истории Украины»: «Греческие писатели, писавшие о славянах в эпоху их расселения, отличают на юге, по соседству с Византией, словен и антов. Словенами называют они племена, обитавшие по Дунаю и в балканских землях, антами – живших по Днестру, по Днепру и далее на восток до Азовского побережья. Это и были наши украинские племена, захватившие тогда все Черноморское побережье от Днестра до Азовского моря и выступающие здесь впервые в исторических источниках отдельно, под названием антов.

Самое раннее известие об этих антах, переданное нам византийскими писателями, относится к концу IV века, непосредственно после гуннского нашествия, – и это то, что называется началом исторической жизни для наших племен».

Официального признания на родине украинофильская концепция не получила и даже, наверное, не была замечена. Зато австрийские власти (читай – спецслужбы потенциального противника) обратили внимание на молодого историка Грушевского, и последнему была предложена должность профессора кафедры общей истории Львовского университета, каковую он занимал с 1894 по 1914 г. Вена тогда очень нуждалась в идеологах, способных противостоять набиравшему силу движению русофилов. Одновременно с преподавательской деятельностью Грушевский возглавил созданное десятилетием ранее «Научное общество имени Тараса Шевченко», сразу получившее щедрое финансирование из императорской казны.

Эта организация была своего рода главным органом украинизации в Австро-Венгрии, и основной его заслугой следует признать создание украинского языка. Язык этот, спешно созданный нехитрым путем замены русских слов на польские, немецкие и выдуманные, был настолько непохожим на язык, разрабатываемый российскими украинофилами, что произведения классика украинской литературы Иван Нечуй-Левицкого (в прошлом литературный наставник молодого Грушевского), как и прочих российских украинофилов, пришлось переводить. В дальнейшем, когда потуги галицких укро-мовников, возглавляемых Грушевским, зашли совсем уж далеко, Нечуй-Левицкий открыто выразил протест против засорения народного языка иностранными словами и выдуманной абракадаброй. Протест старого Нечуя относится к эпохе «крестового языкового похода» в Россию, которым руководил все тот же Грушевский. Свои заслуги родоначальник украинской исторической науки и создатель украинского языка ценил столь высоко, что в ознаменование 10-летия своих трудов на благо Габсбургов даже решил установить себе в научном обществе имени Шевченко бронзовый бюст, каковой и появился там в 1904 г. Вот ведь какой скромняга!

Находясь на содержании (причем, весьма щедром) у правительства Австро-Венгрии Михаил Сергеевич создал свое главное произведение – восьмитомную «Историю Украины-Руси». Публикация сочинения в России вызвала шок у научной общественности. Автор украинской истории решил не делить с москалями историческое наследие на твое-мое, а просто переписал в украинцев всех известных науке деятелей прошлого. Не уклонились от этой сомнительной чести даже считавшиеся ранее варягами Рюрик, Олег и Игорь – всех их Грушевский записал в украинские князья. Это варвары русские пусть благоговеют перед родоначальниками своей государственности – настоящими европейцами-норманнами. А украинцы, дескать, в приглашенных специалистах не нуждались – Киевскую державу создали своими силами. Правда, само слово «Русь» он упразднить не решился, но изящно вышел из положения, присобачив к ней приставку «Украина». Так на бумаге возникла неведомая миру страна «Украина-Русь». Что касается удивительной метаморфозы с самоназванием украинцев, то автор революционной «научной» доктрины не нашел ничего лучшего, как попугайски повторить идею Духинского, перепетую Костомаровым, что имя «Русь» было незаконно присвоено московитами в эпоху политического упадка настоящей Руси, то есть Украины.