Сергей Романюк - Чистые пруды. От Столешников до Чистых прудов Страница 25

Здесь в 1820-х гг. находилась мастерская итальянского скульптора Сальватора Пенно, известного конными фигурами у Музыкального павильона в усадьбе Кузьминки. С 1846 г. этим участком владел А. А. Альфонский — известный московский врач, хирург, профессор и ректор Московского университета в 1842–1848 и в 1850–1863 гг. В начале 1859 г. он продал его губернскому секретарю С. В. Пенскому, обладавшему прекрасной коллекцией рисунков, которая была пожертвована Музею изящных искусств в год его открытия через посредство друга музея архитектора Ф. О. Шехтеля. «Очень хорошо помнится тот день, — писал известный искусствовед А. А. Сидоров, — когда в чистенькую канцелярию музея был принесен огромный фолиант в красивом сафьяновом переплете с вытисненными на нем золотыми словами „Souvenirs de grands maîtres”». В коллекции Пенского были редчайшие экземпляры рисунков крупных художников — Веронезе, Тинторетто, Тьеполо, Рубенса, Фрагонара, Ватто. Она составила основу собрания Музея изящных искусств имени Александра III.

Владелец дома заказал Шехтелю проект нового здания на углу переулка и Петровки, но строительство его не было осуществлено, а шехтелевский рисунок фасада остался в московском архиве.

Здесь находилась больница доктора Я. Шкотта, тут жили статистик, земский деятель, автор книги о городском хозяйстве Москвы К. А. Вернер, известный театральный деятель, режиссер, постановщик феерий, «маг», как его называли в Москве, М. В. Лентовский.

Участок перешел во владение Государственной сберегательной кассы, и теперь мощная и несколько мрачноватая колоннада здания кассы (архитектор И. А. Иванов-Шиц) — переработка классических форм — отмечает излом трассы улицы Петровки. По проекту здесь находились архив и подсобные службы. Строительство его началось еще в 1914 г., но из-за событий военного времени здание не было закончено, — его достроили в начале 1920-х гг.

После Октябрьского переворота 1917 г. в этом доме разместились биржа труда, а потом Центральный институт труда, организованный А. К. Гастевым, поэтом и зачинателем НОТ — научной организации труда в СССР.

Гастев считал, что «русскому рабочему больше всего не хватает элементарной исполнительской культуры: умения подчиняться, точно соблюдать свои служебные обязанности независимо от того, приятно ему или нет», и активно пропагандировал новую систему обучения промышленных и военных кадров, основанную на научно обоснованных принципах ускоренной и программированной подготовки. Это вело к созданию неких «воспитательных машин», лишенных даже намеков на гуманистические основы. Он так и писал о производственных школах: «Общее образование в них — ненужная дань „гуманитарности”». Эта система пользовалась поддержкой государства, которому нужны прежде всего работающие и недумающие люди-автоматы. Несмотря на заслуги, в 1938 г. Гастева арестовали и убили, институт передали в Комиссариат авиапромышленности, и в этом здании разместили Институт авиатехнологии.

Рядом расположено еще одно здание сберегательной кассы, где располагался операционный зал, того же архитектора (№ 3), появившееся к 1907 г. В XVIII в. это было отдельное владение капитан-поручика Семеновского полка Д. В. Сабурова, а его наследники владели этим участком еще в первой половине XIX в. Потом он перешел к графине С. В. Толстой, а последняя владелица, М. Н. Кристи, продала его казне для строительства операционного зала Государственной сберегательной кассы.

В 1830–1840-х гг. здесь жила Е. Ф. Муравьева, у которой собирались многие друзья декабристов, поскольку она была матерью Никиты, одного из основателей Союза спасения и автора проекта конституции, и Александра, члена Союза благоденствия. После нескольких лет каторжных работ Александру было позволено поселиться в деревне, но он отказался покинуть каторгу до тех пор, пока там находился его брат. Оба не дожили до амнистии, объявленной после смерти Николая I.

Противоположная сторона Рахмановского переулка от Петровки до Неглинной улицы в XVIII в. составляла одно владение князей Гагариных и Касаткиных-Ростовских. Главный дом усадьбы выходил на Петровку.

В конце XIX в. тут был трактир Зверева, где собиралось, как рассказывал В. А. Гиляровский, «общество маклаков, являвшихся на аукцион и сбивавших цены, чтобы купить даром ценные вещи… один из залов представлял собой странную картину: на столах золото, серебро, бронза, драгоценности, на стульях материи, из карманов вынимают, показывают и перепродают часы, ожерелья». В 1880-х гг. в строениях по переулку находилась типография А. А. Левенсона, в которой увидела свет первая книга А. П. Чехова — сборник рассказов под названием «Сказки Мельпомены». Малоизвестному тогда писателю пришлось печатать книгу в кредит, с рассрочкой на 4 месяца со дня выхода. В 1890-х гг. здесь помещалась редакция газеты «Русское слово», перешедшая в 1897 г. к известному издателю И. Д. Сытину, под руководством которого она превратилась в «фабрику новостей», как ее тогда прозвали, и стала одной из самых распространенных газет в России. На углу Петровки Трехгорный пивоваренный завод открыл ресторан с продажей пива, и, как вспоминали, «с очень приличной кухней и обороты этот ресторан „Трехгорный” делал огромные».

Теперь на углу с Петровкой находится здание, выстроенное кооперативом «Краснопресненское объединение» в 1929 г. (архитектор П. Н. Кучнистов), где долгое время находились различные коммунистические и советские организации, а теперь его занимает Московская городская дума.

Остальная площадь усадьбы была занята несколькими жилыми и нежилыми строениями, где находились многие популярные во второй половине XIX в. заведения. Так, многим была известна школа гимнастики и фехтования Якова Пуаре, которую, в частности, посещали Л. Н. Толстой и А. В. Сухово-Кобылин. В здании школы на временной сцене ставились спектакли, в которых принимали участие его красавицы дочери, а позднее многие из любителей-артистов вошли в хорошую труппу Художественного кружка.

В одном из зданий на участке, в том длинном двухэтажном неказистом строении (№ 4), которое до весны 1984 г. стояло на месте современного здания для «Совмортранса» (проект русских и австрийских архитекторов В. В. Колосницына, М. В. Окуневой, П. Ляйбетседера, П. Хабрика и др.), выстроенного в 1995 г., квартировал в 1832–1834, 1835 и 1837 гг. В. Г. Белинский. Неблагонадежного студента исключили из университета, и он нашел приют у дальнего родственника, жившего в доме Касаткина-Ро стовского. В последующие годы жизнь Белинского здесь была, как правило, связана с бедственными для него событиями. И. И. Лажечников писал о доме, где жил Белинский: «Он квартировал в бельэтаже, в каком-то переулке между Трубой и Петровкой. Красив же был его бельэтаж! Внизу жили и работали кузнецы. Пробираться к нему надо было по грязной лестнице; рядом с его каморкой была прачечная, из которой беспрестанно неслись к нему испарения мокрого белья… я спешил бежать от смраду испарений, обхвативших меня… скорей, скорей на чистый воздух, чтобы хоть несколько облегчить грудь от всего, что я видел, что я прочувствовал в этом убогом жилище литератора, заявившего России уже свое имя». На доме — свидетеле жизненных невзгод великого русского критика — 10 февраля 1956 г. была открыта мемориальная доска с его барельефом.

Статус мемориального не спас дом Белинского от разрушения: доску сняли, и здание в 1984 г. снесли, обещая построить в точности такое же, что, как мы сейчас видим, почти исполнилось. Действительно построили, но не совсем такое, какое было.

Еще один переулок в этих местах — Крапивенский. Название его связывают с зарослями крапивы, якобы особенно буйно росшей здесь. Однако в Москве переулки обычно назывались по фамилии наиболее заметного домовладельца. В документе 1749 г. упомянут некий коллежский асессор Алексей Крапивин, живший тут, — возможно, от его фамилии и произошло название переулка. Он назывался также Сергиевским и Старым Серебреницким — по церкви Сергия Радонежского, называвшейся в патриарших книгах 1625 г. «что в Старых Серебрениках», что говорит о поселении здесь мастеров серебряного дела. Бытовало название и «что в Новых Сторожах», то есть там, где жили переселенные сюда, возможно, дворцовые сторожа. Называлась она и просто «у Трубы», той самой, через которую протекала Неглинная в стене Белого города. В 1652 г. она числится деревянной, а каменной названа в 1658 г. В XVIII в. церковь неоднократно перестраивалась: в 1702 г. с юга пристроили придел Усекновения главы Иоанна Крестителя, потом — с севера Никольский придел, и в 1749–1752 гг. появились восьмерик над основным четвериком и колокольня, которая была снесена в конце 1930-х гг., от которой оставался лишь низкий нижний ярус. Церковь служила семейной усыпальницей князей Ухтомских. В 1883 г. Сергиевский храм был передан Константинопольскому патриаршему подворью (то есть представительству патриарха в России), которое построило в 1887–1890 гг. около него доходные дома. Проек тировал их архитектор С. К. Родионов, использовав мотивы романского зодчества, ассоциируя их с Крестовыми походами на Ближний Восток, а также мотивы византийской архитектуры и мусульманской орнаментики. На фасаде со двора сохранились закладные доски с трудночитаемым текстом.