Александр Балезин - У великих африканских озер Страница 25

Кроме того, в соответствии со статьей 10 соглашения Каггва как «премьер-министр, известный иначе как катикиро», получал гарантированное жалованье в 300 фунтов Стерлингов в год, а на период действия в качестве регента при кабаке — 400 фунтов стерлингов в год. Так при англичанах Каггва превратился в одного из самых богатых Африканцев Буганды.

Но ему важно было упрочить и свое политическое положение, и он сумел добиться, чтобы в соглашении, в той же 10-й статье, оговаривалось, что катикиро одновременно по должности занимает пост президента люкико — раньше в люкико председательствовал сам кабака. Но вот ведь парадокс: Каггва и другие регенты сделали все, чтобы власть кабаки — конечно, в пределах, дозволенных англичанами, — была номинальной, но одновременно делали и все возможное, чтобы сама должность кабаки сохранялась: ведь в глазах народа только кабака может наделить властью и люкико, и катикиро, и любого другого сановника. Поэтому в ходе переговоров с Джонстоном Каггва и другие регенты беспокоились, чтобы англичане вообще не отменили институт кабаки. Регенты писали Джонстону, что отмена статуса кабаки, люкико и других местных институтов власти унизит баганда — «верных и преданных слуг королевы», поставив их на уровень «людей Кавирондо и масаи» — соседних скотоводов-кочевников, не создавших государственности. В результате, как говорилось в Соглашении 1900 года, «помпезность двора кабаки» сохранялась, за ним оставлялись самые большие «маило» (так от искаженного английского слова «майл» — миля — стали называться в Буганде и во всей Уганде частные земельные владения). Более того, Джонстон мудро предложил для кабаки титул «его высочество», и вот что, по его собственным словам, в результате получилось:

«То обстоятельство, что их правитель, внук Мутесы, потомок древнего рода африканских королей, помещен на один уровень с султаном Занзибара, оказало большее воздействие на регентов и вождей, чем что-либо другое, и заставило их передать британскому правительству право налогообложения, контроля над страной, власть над жизнью и смертью их подданных». Заметим, кстати, что в ходе переговоров Джонстон пообещал в случае подписания соглашения дополнительные земельные пожалования трем регентам (больше всего Каггве — 20 квадратных миль). Каггве обещали подарить еще 100 голов скота, издревле считавшегося в Буганде основным мерилом богатства. Таким образом, можно сказать, что Каггва, выторговав немало привилегий для себя лично, получил и крупную взятку натурой.

Подписание соглашения 11 марта 1900 года официально поставило Каггву во главе «туземной» администрации Буганды. Четверть века он был самым главным колониальным вождем протектората Уганда, контролируя сбор налогов, работу двадцати наместников и всех подчиненных им низших вождей. Он ведал также деятельностью люкико и двух других министров Буганды — омуламузи и омуваньики (министров финансов и юстиции). Каггва вел большую переписку, принимал у себя людей, имел личного секретаря — Генри Райта Дуту, составившего впоследствии вместе с одним миссионером разговорник языка луганда.

Поездка в Англию

Но роль Каггвы в истории Буганды и Уганды в целом не ограничивалась тем, что он способствовал установлению британского господства, а затем талантливо руководил африканской частью колониальной администрации Буганды. Каггва внес другой, куда более важный вклад в историю своей страны — он был первым угандийцем, написавшим и издавшим книги на родном языке. Но сначала о книге, в которой он официально автором не числился. В книге рассказывалось о поездке Каггвы в Британию в 1902 году на коронацию короля Эдуарда VII, куда он был официально приглашен. В качестве секретаря Каггва взял с собой Хама Мукасу, которому строго наказал подробнейшим образом записывать все, что они увидят в путешествии.

Записи Мукасы легли в основу книги, изданной в 1904 году под названием «Катикиро Уганды в Британии». (Тогда рукопись Мукасы была переведена на английский с языка Луганда Э. Милларом — миссионером, сопровождавшим Путешественников. Он опустил некоторые детали, которые могли показаться англичанам оскорбительными. Эти детали были восстановлены известным угандийским поэтом Табаном Ло Лионгом, подготовившим второе издание, которое вышло в 1975 году. Книга была озаглавлена «Сэр Аполо Каггва открывает Британию».)

Впечатления Каггвы о поездке в Британию, безусловно, интересны, поскольку он был самым влиятельным лицом из христианизированных баганда, от которых ведет свое начало современная угандийская интеллигенция. Это были люди, которые, получив зачатки европейского образования, сумели глубже понять и изучить историю и культуру собственного народа. Миссионер Р. Уокер писал о Каггве как о «человеке больших интеллектуальных способностей. Когда ему было уже почти 30 лег, он решил обучиться грамоте и в короткое время выучился писать».

Понятно, что Каггва был более подготовлен к восприятию достижений европейской цивилизации в одном из ее очагов — Великобритании, чем другие его соотечественники. Сказались и образование, полученное им у миссионеров, многочисленные служебные и личные контакты с европейцами. Он был другом известного миссионера и этнографа Дж. Роскоу, служил ему информантом для многочисленных книг о баганда и сопредельных народах. Еще до поездки в Англию достижения европейской цивилизации фочно вошли в быт Каггвы. Сам он с гордостью писал, что «в 1890 году купил часы, в 1894 году построил себе двухэтажный дом, в 1896 году купил керосиновую лампу, а в 1898 году — велосипед, а с 1894 года начал есть сидя за столом и пить чай вместо бананового пива». Добавим, что в последние годы XIX века он уже активно пользовался пишущей машинкой.

Да и деловым человеком по европейским понятиям его тоже можно было назвать. Миссионер Дж. Роскоу отмечал: «Он ведет полную отчетность в судебных и государственных делах. Просто удивительно, даже для европейца, что он так много успевает».

Под стать Каггве был его спутник и секретарь в поездке в Британию Хам Мукаса. Он моложе Каггвы: родился в 1871 году и прожил долгую жизнь — восемьдесят пять лет. Отпрыск аристократического семейства, как и Каггва, он рос при дворе Мутесы I — был пажом. Крещен всего на год позже Каггвы — в 1885 году. Как и Каггва, он был храбрым воином. В одной из битв ранен в ногу и впоследствии прихрамывал. Одним из первых в Буганде выучил английский язык. Вслед за Каггвой Хам Мукаса писал и публиковал исторические статьи, написал книгу мемуаров, составил комментарии на луганда к Евангелию от Матфея.

Эти два человека и отправились в Англию весной 1902 года. 6 мая они отбыли из столицы Буганды Кампалы. Путь их лежал через административный центр Уганды Энтеббе, где их принял британский верховный комиссар (так тогда назывался губернатор) протектората, а многочисленные друзья снабдили провизией на дорогу. После утомительного путешествия на лодках по озеру Виктория они добрались до Кисуму — конечного пункта только что построенной угандийской железной дороги, связавшей океанский порт Момбаса в Кении с внутренними районами британских владений в Восточной Африке. Прибыв поездом в Момбасу, путешественники переночевали там в том самом доме, в котором за три года до того жили Мванга и Кабарега по пути к месту своей ссылки на Сейшельские острова.

А потом был пароход, поразивший их своими размерами: «Он вдвое выше дома Силаси Мугваньи (один из соратников Каггвы. — А. Б.), потому что в нем семь этажей. В ширину он такой же, как кирпичный дом Хама Мукасы вместе с верандами, а в длину в полтора раза превосходит собор Намирембе (самый большой в Кампале. — А.Б.); огромная труба, из которой идет дым, пожалуй, больше самого большого барабана в соборе Намирембе». В Адене путешественники пересели на другой пароход, вдвое большего размера!

Каггва и Мукаса путешествовали долгих четыре месяца — они вернулись на родину в начале сентября. Путь их в Англию проходил через Красное море (которое совсем не красное, восклицает Мукаса), Суэцкий канал, Средиземное море. По дороге они осматривали Неаполь и Помпеи, Марсель и Париж. В Англию они прибыли через Кале и Дувр — самым обычным по тем временам маршрутом с континента на Британские острова. И провели там больше двух месяцев только потому, что из-за болезни короля коронация была отложена.

Путешественники исколесили всю страну: были в Саутгемптоне и Глазго, Ливерпуле и Манчестере, Кембридже и Виндзоре, Шеффилде и Глазго. Осмотрели Лондон, где им показали парламент и Британский музей, Тауэр, прокатили в совсем новом тогда еще метро, сводили в театр и в цирк. Вот некоторые их впечатления:

Отель «Вестминстер пэлес»: «Когда мы вошли в этот дом, он оказался таким, как будто мы вошли в дом самого короля; он был великолепен и чудесен выше всяких похвал. Мы оглядывались по сторонам, восхищаясь им. Хотя достоинством человека считается сдержанность, когда он не глазеет на все подряд, в Британии это невозможно».