Сергей Нефедов - История Нового времени. Эпоха Возрождения Страница 26

Конечно, проще всего было бы сказать, что ничего не произошло – обычная смута, после которой все осталось по-прежнему. Однако внимательный взгляд на события позволяет извлечь из истории какой-то опыт, какие-то знания, которые могут пригодиться в будущем. Прежде всего, Английская революция была результатом Сжатия, результатом крестьянских восстаний, которые вынудили короля запретить огораживания. События толкали Карла I к попытке государственного регулирования экономики, а пример соседней Франции подсказывал, что для этого нужна абсолютная власть. Карл I попытался стать абсолютным монархом, и это вызвало восстание "новых дворян" и купцов, объединившихся вокруг парламента. Противники короля желали не только восстановить свои права, но и по примеру соседней Голландии лишить короля власти – таким образом, в условиях Сжатия произошло столкновение между силами, желавшими преобразовать Англию по образцу Голландии или Франции. Противниками короля, кроме всего прочего, руководил материальный интерес: они стремились присвоить имущество короля и подчиненной ему церкви – а также и достояние всех своих врагов. Началась гражданская война, которая закончилась поражением короля, – однако война обернулась народными страданиями и разрухой, она добавила к демографическому давлению еще и военное давление – и военное Сжатие породило военную диктатуру. В ходе войны оружие оказалось в руках простого народа и армия стала выразительницей его чаяний – повторились события времен Цезаря и Помпея.

Оливер Кромвель стал новым Цезарем и разогнал аристократический сенат; он дал землю своим солдатам и отчасти решил земельную проблему за счет завоевания Ирландии. Однако в новом демографическом цикле все обстояло не так просто, как в древнем Риме: кроме нового Цезаря, на власть претендовал наследник древних Цезарей – Карл II. После смерти Кромвеля англичане сочли за лучшее возвратить власть сыну законного короля – и, таким образом, все вернулось к исходной точке. Сжатие оказалось недостаточно сильным, и ни Карлу I, ни Кромвелю не удалось утвердить абсолютную власть монарха. Социальный взрыв не привел ни к каким политическим переменам и обернулся лишь войной и гибелью значительной части населения. После этой катастрофы и переселения сотен тысяч англичан в Ирландию демографическое давление упало и голод на время ушел в прошлое – начался новый демографический цикл.

ФРАНЦУЗСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ

Беспорядки, когда они доходят

до крайности, неизбежно ведут к

утверждению абсолютной власти.

Сжатие принесло с собой войны, голод и народные восстания, охватившие почти всю Европу. В 1640 году вспыхнуло большое восстание в Испании, в 1647 году – в Южной Италии, в 1648 году настала очередь Франции. Европейские государства были истощены Тридцатилетней войной; в то время, как крестьяне страдали от малоземелья и голода, а ремесленники и торговцы были на грани разорения, власти требовали с них новые налоги – и это вызывало повсеместный протест. Первыми поднимались те, кто мог постоять за себя, – купечество, горожане, дворяне. В 1644 году французское правительство ввело налог на зажиточных людей, а затем перестало платить своим чиновникам – и это привело к бунту судейских чиновников, заседавших в парижском парламенте. Анна Австрийская, управлявшая страной от имени своего 8-летнего сына, поначалу смеялась и называла выступление своих чиновников «детской игрой», «фрондой», – однако вскоре ей стало не до смеха.

Парижский парламент ничем не напоминал парламент в Лондоне – это была всего лишь судебная палата, где заседали судьи, купившие свою должность и передававшие ее по наследству. По традиции парламент был обязан регистрировать издаваемые королем указы – но в 1648 году он внезапно отказался зарегистрировать указ о новых налогах, заявив, что они "незаконны". Королева приказала арестовать трех членов парламента – тогда парижане вышли на улицы, дворец был осажден толпами народа, а город покрылся баррикадами. События развивались почти так же, как в Англии: Анна Австрийская бежала из столицы и призвала к себе войска, началась гражданская война, которая кончилась победой парламента; королева была вынуждена смириться и предоставить ему почти те же права, какие имел английский парламент. По требованию парламента одни налоги были отменены, а другие уменьшены; королевские интенданты, контролировавшие дела в провинциях, были отозваны – власть стала совершенно бессильной, налоги не поступали, и войска, воевавшие с испанцами, были вынуждены жить грабежом. Как всегда во времена слабой власти, принцы и герцоги, бывшие губернаторами провинций, стали выходить из повиновения и поднимать мятежи; знаменитый полководец, принц Конде, примкнул к парламенту, чтобы с его помощью изгнать первого министра королевы, кардинала Мазарини, и захватить власть. Последовал вихрь хаотических событий, заговоров и мятежей, и в 1651 году снова началась гражданская война. Летом 1652 года королевская армия подошла к Парижу и оттеснила в город войска принца Конде; положение в столице было тяжелым; в ремесленных кварталах царил голод и натерпевшийся за годы войны простой люд с ненавистью смотрел на богачей из парламента – виновников бесконечной смуты.

Принц Конде тоже не любил парламент, он мечтал о короне и в поисках популярности заигрывал с простым народом. 4 июля он собрал членов парламента и городских старшин на заседание в ратуше, вокруг которой собралась толпа солдат и ремесленников; ничего не добившись от парламента, Конде покинул заседание, а толпа по условленному знаку принялась бросать в окна камни. Солдаты стреляли из мушкетов в тех, кто появлялся в дверях, потом среди пальбы и криков двери завалили дровами и подожгли. Обьятые пламенем парламентарии выбрасывались из окон, их топтали ногами и вздевали на пики.

Эта расправа произошла за девять месяцев до разгона Кромвелем английского парламента – все революции развиваются по одним законам: сначала парламент свергает королей, потом диктаторы разгоняют парламент. Конде оказался неудачливым диктатором, он быстро восстановил против себя парижан, которые, в конце концов, осознали, что правление принца не лучше правления Анны Австрийской. Бесконечная смута научила людей ценить то, что они потеряли, – тот порядок, который поддерживала королевская власть и, так же, как в Англии, народ обратился к наследнику престола с просьбой вернуться на трон. В ноябре 1652 года королева-мать и юный Людовик XIV среди всеобщего ликования вступили в Париж; уцелевшие члены парламента смиренно приступили к своим обязанностям и зарегистрировали указы о налогах. Крестьяне и ремесленники вернулись к мирному труду, солдаты стали получать жалование и перестали грабить – все вернулось на круги своя. Министры молодого короля сделали вывод из произошедших событий и постарались ликвидировать злоупотребления чиновников – монархия вышла из испытаний обновленной и окрепшей. "Беспорядки, когда они доходят до крайности, неизбежно ведут к утверждению абсолютной власти", – констатировал кардинал Мазарини.

ПОБЕДА МОНАРХИИ

Я говорю вам, при моем рожденьи

Земля тряслась…

Итак, Эпоха Возрождения завершилась Сжатием, войнами и революциями – так же, как и эпоха Средневековья, так, как завершается любой Демографический Цикл. На исходе Средневековья, в XIV веке, революция породила первую европейскую монархию, и Франция стала самым мощным государством Запада, примером и образцом для соседних государств. В XV по пути абсолютизма следом за Францией пошла Испания – это была МОДЕРНИЗАЦИЯ по образцу могущественного соседа, модернизация, без которой Испания стала бы добычей французских армий. Затем началось новое Сжатие, и революция 1618 года породила еще одну абсолютную монархию – империю австрийских Габсбургов. В обстановке Тридцатилетней войны и военного Сжатия многие германские князья стали абсолютными властителями – такими же, какими уже двести лет были итальянские герцоги и маркизы.

Эпоха Возрождения стала временем победы абсолютной монархии. К середине XVII века монархии занимали большую часть Европы, и лишь в Голландии и Англии у власти оставались аристократические парламенты и штаты. Европейские самодержавные монархии были устроены так же, как империи Востока; они имели тысячи чиновников, разветвленную систему налогов и профессиональные наемные армии; так же, как на Востоке, политика монархов сводилась к обеспечению обороны страны и поддержанию социальной справедливости. Католическая церковь, снова объединившаяся с государством, взяла в свои руки дело социального обеспечения и народного образования, так что католические монархии можно назвать социалистическими государствами – в том смысле, что они стремились обеспечить своим подданным пропитание и защиту. Конечно, европейские короли не обладали такой властью, как монархи Востока; они были вынуждены уважать частную собственность и мириться с остатками средневековых порядков, с угнетением и неравенством – но все же они, по мере сил, отстаивали справедливость и помогали бедным. "Курица в горшке", про которую говорил добрый король Генрих IV, – это были не пустые слова; мы помним, как французские короли освобождали крестьян и отстаивали их права на землю, – и можно было бы привести много других примеров: освобождение крестьян в Каталонии или ограничение барщины в Австрии. Позже, когда власть монархов окрепнет, они освободят крестьян во всей Европе: Сжатие неумолимо толкает страны и народы по одной дороге – дороге к социальной справедливости.