Alexandrov_G - Дверь в стене Страница 26

Где-то (по-моему, в "Луковице") я уже писал о том, что в 1916 году, когда СаСШ ещё не определились на чьей стороне им придётся воевать (и это ещё в том случае, если их вообще к войне допустят), полковник Хаус и примкнувший к нему президент Вильсон разрабатывали план действий на случай, если Америка окажется на стороне Германии. Так вот они исходили из того, что, поскольку у англо-французов будет полон рот европейскими хлопотами, то можно не беспокоиться насчёт возможной высадки войск Антанты на восточном побережье Америки, но при этом они отдавали себе отчёт в том, что в таком случае Англия натравит на них Японию и в ясном осознании того, что армии у них фактически нет, заранее отдавали японцам все западные штаты. И при этом смотрели в будущее с оптимизмом, полагая, что всё равно окажутся в выигрыше. Выигрышем была бы полученная (выкованная) в реальных боях американская армия. Американцы вообще люди оптимистичные, а оптимизм это всегда хорошо, он помогает жить, и не иначе как оптимизм им тогда и помог, не пришлось им, хоть они к тому и готовились, воевать на своей территории. Армию они получили, воюя на территории Франции.

26

В намерениях государств в отношении друг друга нет ничего тайного, это только обыватель, Малый Бухарец мира, открывает газету и поражается, ужасается или восторгается написанным там, не подозревая, что предназначение газеты как раз и состоит в том, чтобы вскрыть его голову почище консервного ножа. Так вот Франция прекрасно понимала заинтересованность Америки в "присутствии" в Европе, как не менее хорошо понимала и то, что армия даст возможность американцам принимать участие в разделе Европы на правах "союзника".

Сложившаяся на сегодня историческая картина тогдашних событий не учитывает того ключевого обстоятельства, что даже уже позволив американцам "вступить" в войну, державы рассматривали роль СаСШ как роль второстепенную, а Америка была не союзником, а "примкнувшим", чем-то вроде сверчка на шестке. Америка в Антанте поначалу была "associate rather than as a fully ally", при том, что само по себе слово associate в смысле субординации означает не равноправного, а младшего партнёра. И Америка посредством собственной пропаганды очень дальновидно подыгрывала этому созданному в том числе и её стараниями образу.

Невзирая на то, что Америку начала XX века принято (и принято сегодня) считать тогдашней "мастерской мира", весь 17-й год СаСШ отправляли через Атлантику отнюдь не продукцию тяжёлого машиностроения. По образному выражению Америка гнала через "лужу" beans, bullets and soldiers, то-есть "бобы, патроны и солдат". Весь 17-й и начало 18-го года Америка выжидала, но, выжидая, она вовсе не сидела, сложа руки. Через неделю после объявления войны Германии Конгресс создал так называемую Emergency Fleet Corporation (EFC) и наделил её невиданными полномочиями ("unlimited power") по конфискации, покупке и строительству морских судов, на высшем уровне была декларирована задача "построить мост во Францию".

На выросших как из под земли гигантских верфях закладывались стальные корпуса торговых судов, на старых верфях, не приспособленных к постройке современных кораблей, лихорадочно строились небольшие деревянные суда, появились даже суда с корпусом из бетона, EFC поставила стране цель - за год увеличить тоннаж американского торгового флота с одного до десяти миллионов тонн, было подсчитано, что при таких объёмах СаСШ будут способны спускать на воду два корабля взамен каждого потопленного немцами. И когда в 1918 году у французов возникла нужда (ой, какая острая) в американской армии, Америка встретила эту нужду во всеоружии, армии у неё ещё не было, но зато у неё было очень много призывников и было на чём их безотлагательно переправить.

Официально участие СаСШ в войне началось 6 апреля 1917 года. До конца года во Францию было переправлено 180000 американских военнослужащих, всего лишь 180 тысяч, жалких на фоне численности европейских армий. А в октябре 1918, то-есть через десять месяцев, у Америки под ружьём стояло 4000000 военнослужащих, два миллиона из которых были расквартированы во Франции.

Как указано чуть повыше - французы, прекрасно понимая какие цели преследует Америка, вовсе не стремились помогать ей строить армию. Уже попавшие во Францию американские войска занимались там чем угодно, но только не тем, чем, собственно, и должны войска заниматься. Научить вас воевать может только война и французы американцам не позволяли делать именно этого - воевать. Перелом, после которого начались так называемые race to France, когда миллионы американских солдат хлынули через Атлантику во Францию и далее на фронт, произошёл в феврале 1918 года, когда французы были вынуждены впервые позволить американцам принять участие в боевых действиях. Они, правда, сопротивлялись до последнего, пытаясь "распылить" американские подразделения среди французских, но это было только на руку американцам, так как позволяло лучше "перенимать боевой опыт", но о распылении очень скоро пришлось забыть, так как стало непонятно, кто кого, собственно, распыляет - к концу войны из двухмиллионного американского экспедиционного корпуса только на фронте, на передовых позициях, находилось более миллиона трёхсот тысяч американских военнослужащих. Для сравнения - британские Imperial Forces во Франции насчитывали 1.8 миллиона человек, а численность собственно французской армии, пройдя пик в 2.2 миллиона человек в июле 1916 года, к концу 1918 года составляла 1.7 миллиона.

Что во всём этом интересного для нас? "Нам-то что с того?" Нам тут интересен контекст, то самое, что, вообще-то, всегда интереснее всего, но именно в контекст, в силу сложности картины, вникать обычно и ленятся. Так вот давайте-ка мы лениться не будем и попытаемся понять, почему, а, главное, каким таким образом у Франции возникла нужда в чужой армии и как так вышло, что возникла она именно в феврале 1918 года.

Что ещё у нас происходило в феврале 1918-го? Какому там и тогда нашлось местечко событию из тех, что принято называть "всемирно-историческими"?

Правильно. В феврале подходили к концу переговоры в Брест-Литовске. Детали до конца ещё ясны не были, но зато с беспощадной ясностью стало ясно, что Россия окончательно вышла из войны.

Переговоры между немцами и русскими начались в декабре 1917 года. На тот момент ещё сохранялись иллюзии (главным образом у французов), что Россию в войне удастся удержать. Поэтому, как только о Брест-Литовске стало известно, в Париже была немедленно созвана так называемая Inter-Allied Conference, куда съехались правительственные делегации, возглавлявшиеся такими небезызвестными людьми как Клемансо, Ллойд Джордж и полковник Хаус. Вопрос на конференции стоял всего один и был он замучавшим поколения русских интеллигентов проклятым вопросом - "что делать?"

Французы в лице Клемансо считали, что это "говно вопрос" и ответ на него у них был готов - военная интервенция, насильственное устранение большевиков от власти, немедленное прекращение любых переговоров с немцами и "война до победного конца". Французов ждал холодный душ.

Парижская конференция стала "моментом истины" - Клемансо совершенно неожиданно для себя столкнулся с единой позицией Лондона и Вашингтона (для французов это было шоком). Ллойд Джордж и Хаус не только не проявили ни малейшего желания "бороться с большевизмом", но они пошли гораздо дальше, они в один голос заявили, что "спешить не следует", что "большевиков нельзя загонять в угол" и что "на большевиков нельзя оказывать давления с тем, чтобы в Брест-Литовске у них были развязаны руки". Только в этот момент, в декабре 1917 года, у Франции открылись глаза, Париж понял, что англичане делают то, чего от них меньше всего ожидали - Британская Империя меняла коней прямо во время переправы. Место России в коалиции занимали СаСШ. А это означало допуск Америки к участию в европейских делах, что с точки зрения Франции было самой настоящей катастрофой, так как американцы не скрывали, чего они хотят, а хотели они, как неоднократно и публично заявлял президент Вильсон - peace without victory, что в переводе на русский означает "мир без победы".

Мир без победы означал, что Германию не убьют и что Франция не сможет доминировать на континенте. Мир без победы означал, что Британская Империя, воюя с Германской Империей, одновременно воевала с Францией, не видя между ними особой разницы и полагая угрозой своим интересам победу как Германии, так и Франции.

После того, как Россия вышла из войны Франция ничего не могла противопоставить немцам и целиком зависела от доброй воли англичан в виде британского экспедиционного корпуса, а англичане могли его вывести в любой момент. С другой стороны "мир без победы" означал, что если не убьют Германию, то одно только это оставляет в живых и Францию. Выхода у французов не было и они смирились. Они не только пустили к себе американские войска, но ещё и принялись помогать Америке создавать армию, тем самым вставляя фитиль уже англичанам. Начались "гонки во Францию", Америка въехала в Европу на французском горбу.