Станислав Куняев - Жрецы и жертвы холокоста. История вопроса Страница 26

Похожей была судьба венгерского магната Манфреда Вайса и его семьи, к спасению которых от депортации в Освенцим был причастен сам Эйхман.

Из протоколов допроса Эйхмана:

«Манфред Вайс был самым крупным промышленником Венгрии, в каком-то смысле – «венгерский Крупп». Бехер занял там, кажется, место директора <…> Семью Манфреда Вайса он… наверное, они улетели самолетом в Швейцарию. Сам Гиммлер занимался всем этим делом с компанией… «Манфред Вайс».

«По договору, заключенному в середине мая, наследники Вайса уступали хозяйственным предприятиям СС более половины акционерного капитала. За это 48 членов семьи были доставлены двумя немецкими самолетами в Португалию» (Протоколы Эйхмана. М., Текст, 2002, стр. 202).

И еще несколько отрывков из той же книги, в которой речь идет о спасении влиятельной и богатой верхушки венгерских евреев.

Рассказывает Лесс (следователь, допрашивавший Эйхмана. – Ст. К): «Вот документ обвинения 11-го Нюрнбергского процесса военных преступников. Он <…> касается отправки 318 венгерских евреев в Швейцарию». Эйхман: «Да, речь идет о нелегальном переходе» (далее упоминается штандартенфюрер Бехер. – Ст. К). «Он, собственно, договаривался с д-ром Кастнером, но я эту переброску в Швейцарию не проводил. Я должен был только сказать пограничной службе, чтобы им не чинили препятствий, и позаботиться о прикрытии с венгерской стороны» (с. 203).

Следователь Лесс напоминает Эйхману, что ему было указано из берлинского МИДа спасти «госпожу Глюк, еврейку и сестру нью-йоркского обер-бургомистра Ла Гардиа. Просим позаботиться, чтобы в связи с высоким положением брата госпожи Глюк ее не отправили в общем порядке в Восточные области <… > чтобы при необходимости ее можно было использовать в политических целях» (с. 215).

В ответ на это Эйхман вспоминает:

«Так точно, это была весьма высокопоставленная еврейка. Наверное, был приказ не меньше чем от самого Гиммлера, чтобы ее придержали. И, возможно, ее куда-нибудь отправили, точно также, как Леона Блюма… или брата Леона Блюма» (с. 215).

Леон Блюм впоследствии стал премьер-министром послевоенной Франции. Точно так же сионисты по сговору с нацистами спасали от Освенцима многочисленный клан Ротшильдов, точно так же в результате торга гиммлеровских эмиссаров с организацией Джойнт, базирующейся в Швейцарии, «несколько сот венгерских евреев, отобранных Кастнером <…> прибыли через концентрационный лагерь Берген-Бельзен в Швейцарию, чтобы оттуда уехать в Палестину. Однако причитающаяся за это немцам оплата в валюте, о чем была договоренность, не поступила» (Протоколы Эйхмана, стр. 233).

Но одновременно со «льготами», которые выдавали нацисты с сионистами известным, привилегированным и нужным евреям, они согласованно и четко формировали и отправляли в концлагеря на тяжкие работы, а порой и сразу в «Бабьи яры» целые потоки беспородных, бессловесных, обманутых «овец израилевых», и при этом каждая из преступных сторон преследовала свои цели.

Из стенограммы допроса Эйхмана:

«Кастнера интересовали только молодые евреи из восточных областей Венгрии. Эти группы надо было пропустить нелегально и без ведома венгерского правительства через румынскую границу… Однажды д-р Кастнер пришел с чемоданом иностранной валюты» (с. 194).

«Речь шла о миллионе евреев, которых надо было доставить в какой-то пункт и освободить в обмен на десять тысяч грузовиков, пригодных к зимней эксплуатации, с обещанием не использовать их на Западном фронте (на Восточном – против наступающих советских войск, спасающих еще оставшихся в живых польских, венгерских, румынских евреев, использовать было можно! – Ст. К.) <…> в это время Гиммлер сказал, что он хотел бы… переговорить с Хаимом Вейцманом» (с. 190).

Из показаний Кастнера: «Эйхман продолжал: «Мне нужны 65–70 тысяч венгерских евреев, пока что на германской границе приняты только 38 000. Мне нужно еще не меньше 20 000 евреев-землекопов на Юго-Восточный вал. В рейхе копают рвы уже немецкие дети и старики!» (с. 232).

Из допроса Эйхмана: «50 тысяч работоспособных евреев мужского пола должны быть доставлены в программе «Егер» <…> для замены русских военнопленных, необходимых для других работ»… «Я должен добавить, что это было время, когда людей отправляли в Палестину в обмен на промышленные товары» (с. 226).

Вот так сионисты поставляли рейху «промышленные товары», нужные для борьбы с наступающей Советской армией.

Эйхман: «Если меня послали в Венгрию <…> с целью депортации, то я не говорил еврейским функционерам (Кастнеру и другим сионистам. – Ст. К.), что ее не будет. Я никогда не врал еврейским функционерам»… Этими словами Эйхман пытается доказать израильскому суду, что еврейские функционеры и он, гестаповский чиновник, делали одно общее дело и что они виноваты не менее его:

«За время многолетнего общения, которое у меня было с еврейскими функционерами, не найдется ни одного, кто мог бы меня упрекнуть, что я ему лгал… По приказу Гиммлера эшелоны шли все до одного в Освенцим» (с. 187, 190).

И весьма любопытны страницы из книги протоколов допроса Эйхмана, где всплывает имя Рауля Валленберга.

Израильский следователь Авнер Лесс цитирует страницы из воспоминаний доктора Кастнера, в которых последний рассказывает о своей торговле с Эйхманом еврейскими жизнями:

« Затем он (Эйхман. – Ст. К.) перешел к «злоупотреблению» иностранными паспортами. Он-де привлечет к ответственности за это свинство швейцарского консула Лютца и Рауля Валленберга, представителя шведского Красного Креста. Но у него есть предложение: он забудет про обладание таких паспортов, если наша сторона добровольно представит ему 20 000 евреев-землекопов. А иначе ему придется отправлять всех евреев – без исключения – пешком!» (с. 232).

Конечно, чтобы получить от Эйхмана разрешение на переброску нужных евреев с паспортами в спасительные нейтральные страны Европы, сионистские функционеры отправляли десятки тысяч других «евреев-землекопов» на работы в Освенцим или на Восточные рубежи для возведения укреплений.

Так что прав Вадим Кожинов, проницательно заметивший в статье «Война и евреи» некоторую особенность явления, именуемого Холокостом: «Евреи в отличие от цыган дали миру множество всем известных людей самых разных профессий и занятий, и поэтому еврейская трагедия находится в центре внимания. Но уместно напомнить и другое: кроме педагога и писателя Януша Корчака (Генрика Гольдшмита) затруднительно назвать каких-либо широко известных до войны евреев, погибших в Третьем рейхе, что также противоречит представлению о тотальной гибели» (В. К. с. 318).

Да и Януш Корчак стал широко известен лишь после войны.

А сколько было в еврейских гетто и в многочисленных мелких лагерях смерти всяческих маленьких кастнеров, руководителей еврейских советов-юденратов, раввинов, через которых нацисты управляли евреями!

В Вильнюсском гетто главой юденрата был сионист Якоб Гене, который по требованию немцев регулярно формировал партии евреев в Понары, где их расстреливали. В 2005-м или в 2006 г. по Центральному ТВ об этом юденрате шел фильм. Телевизионный диктор зачитал кредо жреца Холокоста, отправившего на расстрел около 50 тысяч евреев: «Я взял на себя всю ответственность > и мне не страшно… Вы должны знать, что это был мой долг – обагрить руки в крови своего народа». Якоб Гене, пользуясь своей властью, жестоко подавлял у молодых евреев всякие попытки сопротивления. Но, как он ни служил нацистам, последние все-таки расстреляли его. И поделом. А почему киевские евреи так покорно пошли к Бабьему Яру? Потому что немцы арестовали 9 киевских раввинов, приказали им обратиться к евреям Киева и убедить их, чтобы те собрались с вещами для переезда в безопасное место. Обманутых людей привели к Бабьему Яру. Об этом публицисту Ю. Мухину написал диссидент и правозащитник М. Кукобака, чье письмо напечатано в книге Мухина «Евреям о расизме» (с. 45–46).

А в Винницком гетто доктор Гершман выдал немцам 250 браиловских евреев, которые бежали к нему из зоны немецкой оккупации. (В самой Виннице хозяйничали румыны.) Когда советские войска освободили Винницу, Гершман, естественно, был расстрелян как коллаборационист. В 1943 году варшавские евреи перед восстанием сами истребили свою сионистскую верхушку, сотрудничавшую с нацистами. Но это редчайший случай в истории Холокоста.

Как утверждает И. Трунк в книге «Юденрат», «по расчетам Фрейдигера половина евреев (из шести миллионов погибших в Холокосте. – Ст. К.) могла бы спастись, если бы они не следовали инструкциям еврейских советов» (изд. Мак-Миллан, Н.-Й., 1972). И на фоне этой деловой сионистско-нацистской эпопеи, по сравнению с которой пресловутый пакт Молотова – Риббентропа выглядит ничтожной тактической сделкой, я еще раз хочу благодарным словом вспомнить подругу немецкого философа Хайдеггера, Ханну Арендт, перед портретом которой я долго стоял в одном из залов древнего Марбургского университета, за ее честную книгу «Банальность зла», написанную во время процесса Эйхмана в Иерусалиме: