Нравы Мальмезонского дворца - Сергей Юрьевич Нечаев Страница 26

Труппа замка Мальмезон, если мне позволительно обозначить так группу актеров, занимавших в обществе столь высокое положение, состояла в основном из господ Эжена, Жерома, Лористона, Бурьенна, Изабэ, Леруа, Дидло, а также из мадемуазель Гортензии, госпожи Каролины Мюрат и двух девиц Огье, одна из которых впоследствии вышла замуж за маршала Нея, а другая – за господина де Брока. Последние четверо были очень молодыми и очаровательными, и немногие театры в Париже могли похвастаться такими привлекательными актрисами. Они были столь же естественны на сцене, как и в светском салоне, в котором держались с исключительным изяществом и изысканностью.

Поначалу репертуар труппы не был обширным и состоял из небольших концертных водевилей, хотя следует отметить, что сами водевили обычно тщательно отбирались. Во время первого представления, на котором я присутствовал, был сыгран „Севильский цирюльник”, в котором господин Изабэ изображал Фигаро, а мадемуазель Гортензия – Розину. В другой раз играли „Нечаянное пари” и „Ложные советы”. Мадемуазель Гортензия и Эжен были очень хороши в последней пьесе, и я и сейчас помню, что в роли мадам Леблан мадемуазель Гортензия была, как никогда, хороша, несмотря на костюм пожилой женщины. Эжен играл Ленуара, а Лористон – шарлатана. Первый консул, как я уже говорил, ограничился ролью зрителя, но, судя по всему, он получал огромное удовольствие от пьесы, сыгранной в домашних условиях, часто смеялся и аплодировал от всей души, хотя иногда и не отказывался от критики в адрес исполнителей».

Луи-Антуан де Бурьенн вспоминает, что в «Севильском цирюльнике» будущий посол Франции в России Александр Лористон был очень хорош в роли графа Альмавивы, а Эжен де Богарне – в роли Дона Базиля.

Герцогиня д’Абрантес в своих «Мемуарах» рассказывает:

«Полковник Савари женился, и его жена также стала членом нашей труппы. Жюно обладал самым большим талантом, равно как Бурьенн и Эжен де Богарне. Лористон также был хорошим актером».

Продолжая свой рассказ, Констан Вери пишет:

«Госпожу Бонапарт также очень развлекали подобные домашние представления; и даже если она не всегда могла похвастаться удачной игрой своих детей, ведущих актеров труппы, то удовлетворялась тем, что эти представления дают ее мужу возможность приятно отдохнуть. Для нее это было важно, поскольку ее постоянная забота заключалась в том, чтобы составить счастье великому человеку, который соединил ее судьбу со своей собственной.

Если на определенный день назначалось представление, то оно никогда не переносилось, хотя пьеса могла поменяться, но не в связи с недомоганием или хандрой актрисы, как это часто бывало в театрах Парижа, а вследствие более серьезных причин. Часто случалось так, что слуга доктора Бартоло вдруг получал приказ явиться в расположение своего полка, или графу Альмавиве поручалась важная миссия, хотя Фигаро и Розина всегда оставались на своих местах. Желание угодить Первому консулу было настолько великим и всеобщим, что вновь назначенные исполнители буквально лезли из кожи, чтобы поддержать спектакль на должном уровне, и поэтому постановка пьесы никогда не терпела неудачу из-за отсутствия того или иного актера».

Двор Жозефины

Констан Вери рассказывает:

«Мальмезон в тот период, о котором я рассказываю, был приятным местом, и все, кто приезжал туда, выражали чувство искреннего удовлетворения по поводу положения дел во дворце: повсюду я слышал одни лишь слова благодарности и пожелания благополучия и счастья в адрес Первого консула и госпожи Бонапарт. В Мальмезоне не было даже тени того строгого этикета, следовать которому позднее было так необходимо в Сен-Клу, в Тюильрн и во всех дворцах, в которых император держал свой двор. Консульский двор тогда еще отличался простой элегантностью, равно отдаленной от республиканской грубости и от роскошного образа жизни периода империи».

После того как Наполеон стал Пожизненным консулом, у Жозефины появились четыре придворные дамы, но лишь после провозглашения Империи у нее сформировался настоящий двор, отдельный от императорского двора.

Духовником Жозефины был старик Фердинанд-Макси-мильен де Роан, родившийся в 1738 году. Он был доктором Сорбонны и архиепископом Бордо, когда Жозефина еще и не родилась. Он умрет в Париже в возрасте восьмидесяти лет.

Почетной дамой или гофмейстериной (dame d’honneur) Жозефины была Аделаида-Мария-Франсуаза де Ларошфуко, кузина ее первого мужа Александра де Богарне. Она родилась в 1769 году в Париже в семье богатого землевладельца с острова Сан-Доминго Франсуа-Луи Пивар де Шатюлле, связанного родственными связями с семьей Жозефины. Знаменитую фамилию Ларошфуко она получила от мужа, графа Александра де Ларошфуко, сына герцога де Ларошфуко, за которого она вышла в 1788 году.

Родственные связи семейств Богарне, Бонапарт и Ларошфуко еще более украпились, когда Наполеон выдал дочь Аделаиды-Марии-Франсуазы де Ларошфуко замуж за принца Альдобрандини, брата принца Боргезе, мужа своей сестры Полины Бонапарт.

Камердинер Наполеона описывает мадам де Ларошфуко следующим образом:

«Мадам де Ларошфуко, первая почетная дама императрицы, была горбата и так мала ростом, что, когда она садилась за стол, ей приходилось подкладывать толстую подушку из фиолетового сатина. Мадам де Ларошфуко умела скрывать свои физические недостатки за своим блестящим, но немного едким умом и самыми утонченными придворными манерами».

Придворные дамы находились под непосредственным руководством мадам де Ларошфуко. В 1805 году их было двенадцать, а в 1809 году, в момент развода Жозефины, – двадцать девять. В их числе можно отметить мадам Люсэ, мадам Ремюза, мадам Лористон, мадам д’Арберг, мадам Дюшатель, мадам Серан, мадам Кольбер, мадам Савари и Аглаю-Луизу Огье, жену ставшего маршалом Мишеля Нея.

По свидетельству Констана Вери, после завтрака Жозефина «играла в бильярд или, когда погода была хорошая, гуляла в саду или в парке. Потом она возвращалась в свои апартаменты и начинала вышивать, разговаривая с придворными дамами, работавшими вместе с ней».

Дамой, ведающей одеванием (dame d’atours) Жозефины, была Эмилия-Луиза де Лавалетт.

Эта женщина, родившаяся в 1781 году, носила фамилию Богарне, а мадам де Лавалетт она стала после брака, заключенного в 1798 году со знаменитым политическим деятелем Антуаном-Мари Шаманом, графом де Лавалеттом. История их отношений достойна отдельного рассказа. До революции граф де Лавалетт мирно служил секретарем библиотекаря короля Людовика XVI, а после 1789 года, как и многие другие юноши, записался добровольцем в национальную гвардию. С Наполеоном Лавалетт познакомился в Италии в 1796 году, став одним из его его адъютантов и выполняя требующие деликатности и знания языков дипломатические поручения.

В 1798 году Лавалетт породнился с Наполеоном, женившись на племяннице Жозефины Эмилии-Луизе де Богарне (ее отец был родным братом первого мужа Жозефины Александра де Богарне). Далее он стал одним из ближайших его сподвижников: сопровождал его в Египетском походе, участвовал в