Алексей Исаев - Котлы 41-го. История ВОВ, которую мы не знали Страница 27

Левый фланг ударной группы обеспечивать наступательными действиями частей в направлении Просяниковка, Брачковка.

2. 199 с[трелковой] д[ивизии], 11,3, 142 т[анковым] бр[игадам] к исходу 7.9 сосредоточиться в районе Кобелячок — Ковали — Сухая — Бабичи, в ночь на 8.9 подвести и развернуть на рубеже Пурубай — Оленичи» [67] .

Командование фронтом прямым текстом высказало Н. В. Фекленко своё неудовольствие ходом боевых действий:

«1. Об обстановке на участке Псел — Ворскла до штаба фронта доходят запоздалые, малочленораздельные сведения. Это вызывает тревогу не только за круг вопросов управления, но и за целеустремлённость понимания оперативно-тактической сущности обстановки. Предстоит контрудар, которым надо уничтожить под корень всё, что прорвалось на левый берег Днепра. Для этого нужно определить пр-ка с точки зрения наиболее уязвимых его мест, кратчайших путей выхода на переправы и наивыгоднейшего взаимодействия главного удара с вспомогательным.

Вы доносите, что пр-к наступает вдоль берега Псел, и просите санкции наносить ему лобовой контрудар вместо предписанного вам удара во фланг. При этом просьбу излагаете одной общей фразой в четыре-пять общих слов.

2. Приказываю не позднее 18.00 сегодня представить мне ваше решение, целеустремлённое на осуществление следующего: а) бить пр-ка во фланг; б) кратчайшими путями отрезать его от переправ; в) на второстепенных участках сковать наибольшее количество сил пр-ка; г) сочетанием главного удара с вспомогательным окружить пр-ка и уничтожить; д) сочетать операцию на левом берегу с действиями авиации по уничтожению переправ, разгромом подходящих к переправам резервов и закреплением берега за собой по мере продвижения по нему частей» [68] .

Однако организация контрудара затянулась, и командующий 38-й армией назначил день начала наступления на 9 сентября. Прибывшая танковая бригада была разделена побатальонно для поддержки стрелковых дивизий. Но в ночь с 8 на 9 сентября хлынул дождь, который сделал дороги непроходимыми для колёсного транспорта. Плохая погода также исключила действия авиации. Наступление вновь было отложено. При этом противник не дремал, и 8 сентября на левый берег Днепра была переправлена 257-я пехотная дивизия. Дивизия создала фланговую угрозу собранной с такими усилиями ударной группировки с целью наступления под основание немецкого плацдарма.

Такая двойственность положения — наступательные задачи при отсутствии наступательных действий — привела к тому, что центр тяжести усилий командарм 38-й создавал на крайней точке своего левого фланга, на фронте 5-го кавалерийского корпуса. При этом против острия ударной группировки немцев в районе Кременчуга, упорно продвигающейся на север, плотность построения войск армии Н. В. Фекленко была невысокой. Разбросанные веером по дуге фронта неприятельского наступления силы 38-й армии таяли под нажимом сосредоточенных ударов врага и медленно отходили в разных направлениях от плацдарма. 297-я и 212-я стрелковые дивизии, сдерживая наступление 125-й, 239-й и 257-й пехотных дивизий, отходили на северо-запад вдоль левого берега Днепра. Их соседи на другом берегу Псела, 300-я и 199-я стрелковые дивизии отходили на север, обороняясь против немецких 101-й и 100-й легкопехотных и 57-й пехотной дивизий. Наконец, 5-й кавалерийский корпус и 304-я стрелковая дивизия отходили с боями на восток и северо-восток, ведя бои против 97-й легкопехотной и 76-й пехотной дивизий.

С 38-й армией взаимодействовала 15-я авиационная дивизия, вооружённая бомбардировщиками СБ. В период борьбы с 1 по 10.9 в течение четырех дней соединение фактически не участвовало в боях ввиду плохой погоды (5, 8, 10 сентября) и перебазирования (9.9). Следовательно, в дни наиболее напряжённой борьбы на Кременчугском плацдарме (8, 9, 10 сентября) наша авиация в боях не участвовала. Если теперь из оставшихся шести дней исключить один день (2.9), отданный для нанесения удара в районе Черкассы, то для борьбы в решающем пункте фронта под Кременчугом на долю авиации было отведено 5 дней. В эти дни 15-я авиадивизия давала в среднем по 100 самолетовылетов в день. Очевидно, что для борьбы с переправляющимися силами восьми пехотных дивизий противника на широком фронте (30 км) этих усилий со стороны авиации было далеко не достаточно. Характерной чертой действий 15-й авиадивизии было производство большинства атак по целям противника, находившимся в непосредственной близости от наших боевых порядков, и весьма малое количество атак по целям на противоположном берегу Днепра, то есть в пунктах, где противник накапливался для переправы. То есть указания командования фронта были попросту проигнорированы.

Несмотря на неудачу в организации контрудара, на кременчугском направлении ещё не сложилась наступательная группировка противника, которую можно было бы расценить как серьёзную угрозу существованию фронта. На плацдарме советской разведкой отмечались только пехотные соединения, и это соответствовало реальному положению вещей.

Одним из главных виновников сентябрьских событий под Киевом в 1941 г. обычно называют А. И. Ерёменко. Не имея иллюзий о полководческих способностях товарища Ерёменко, автор вынужден в данном случае встать на его защиту. Те задачи, решения которых от него требовали, не были решены с самого начала войны. Разгромить 2-ю танковую группу было задачей на тот момент практически нереальной. И позволю себе предположить, что Верховное командование об этом догадывалось. На что же надеялись в Генеральном штабе Красной армии, планируя Рославльско-Новозыбковскую операцию Брянского фронта?

Постановка подчинённым невыполнимых задач — это один из распространённых управленческих приёмов. Частным и потому более очевидным его случаем является назначение заводу невыполнимого плана. Например, заводу предписывается выпустить за год 1000 танков. Производственники выбиваются из сил и ударным трудом выжимают из людей и оборудования 300 танков. Руководство мягко журит заводчан за невыполненный план, невнимательно слушает рассказы о срывах поставок от смежников и неопытность молодых рабочих, раздаёт несколько грамот за ударный труд и вполне удовлетворяется тремя сотнями танков. Если бы заводу изначально был спущен реальный план на 300 машин, он вряд ли был бы выполнен. В лучшем случае с конвейера сошло бы 200-250 машин. Про остальные были бы рассказаны истории о смежниках и молодых рабочих. По тому же принципу строилась постановка задач и в других областях. Руководство поднимало планку требуемого несколько выше желаемого на самом деле и тем самым обеспечивало достижение результата. В военном деле командующим фронтами, армиями приказывали, если утрировать, «окружить, разгромить и взять Берлин ко вторнику». Но при этом удовлетворялись куда более скромными результатами.

Примерно так же была поставлена задача перед командующим Брянским фронтом. А. И. Ерёменко должен был не столько разгромить (то есть довести до небоеспособного состояния), сколько создать трудности в продвижении 2-й танковой группы в южном направлении.

Косвенным свидетельством того, что А. И. Ерёменко были поставлены задачи по «выпуску 1000 танков», являются награды и назначения. 11 сентября 1941 года генерал-лейтенанту А. И. Ерёменко «за отличное руководство боевыми действиями на фронте» присвоено воинское звание генерал-полковника. За «проявленные мужество и героизм, организованность при нанесении ударов по противнику» 18 сентября 1941 года 127-я стрелковая дивизия была переименована во 2-ю гвардейскую стрелковую дивизию.

Одним словом, действия Брянского фронта в августе-сентябре 1941 г. ничем не хуже, хотя, впрочем, и не лучше многих других наступлений Красной армии. Рославльско-Новозыбковская операция не решила поставленных сверхзадач, но более-менее удовлетворительно справилась с задачей сковывания части сил 2-й танковой группы.

События конца августа и начала сентября 1941 г. также показали, что для армии XX столетия даже такая крупная река, как Днепр, не является непреодолимой преградой. На протяжённом фронте, занимаемом советскими войсками на Днепре, неизбежно удавалось нащупывать слабые места и закреплять плацдармы. Далее все уже было делом техники. Наплавные, сборные мосты в дальнейшем позволяли обеспечивать переброску на захваченный плацдарм пехотных и танковых дивизий. Главный плацдарм операции двух групп армий был немецким командованием создан именно по этому принципу. В сравнительно пустынной местности был захвачен плацдарм, который затем был расширен до такой степени, что на нем поместилось два армейских корпуса. После этого, как мы увидим в следующей главе, на этот плацдарм были переброшены танковые дивизии (напомню, что в немецкой танковой дивизии было около батальона танков, 2500 автомашин различных типов, артиллерия, тягачи, мотоциклы). То есть в удобном с тактической точки зрения месте был создан плацдарм и к нему с нуля была построена коммуникация, способная пропустить крупную массу механизированных войск и обеспечить их снабжение в ударе в глубину. Самым же главным выводом, который мы должны сделать из событий первой декады сентября, является констатация печального факта — советскому командованию не удалось вскрыть действительные планы противника. И что ещё важнее — это было практически нереально сделать в той обстановке. Группировка подвижных войск на Кременчугском плацдарме к 10 августа не сложилась ни в разведсводках штаба фронта и направления, ни в реальности. Только в разведсводке № 72 штаба Юго-Западного фронта от 5 сентября мы находим рыхлые контуры догадок о планах противника: