Александр Степанищев - История России. Часть 2. XX — начало XXI века Страница 27

Политика «военного коммунизма» не успела стать административно-командной системой в полном смысле этого понятия. В экономике еще функционировал значительный негосударственный сектор, партия большевиков имела весомую оппозицию. Да и внутри РКП(б) еще не было единогласия по всем вопросам, как это станет позже. Но именно в эти годы были заложены прочные камни в фундамент административно-командной системы.

Второй этап – «новая экономическая политика» (1921– 1929). Казалось бы, в условиях расширения рыночных отношений командно-административная система должна значительно сбавить вмешательство в экономическую и политическую жизнь народа. В чем-то так оно и было. Но как только возникали малейшие новые экономические трудности в стране, роль административных методов резко возрастала, потому что тысячи руководителей, привыкших командовать и не согласных с новой экономической политикой, ловили каждый момент, когда новая система давала трещину, сбой, чтобы снова властвовать и править. К примеру, экономические трудности вынудили правительство сохранить и даже укрепить централизованное руководство государственной промышленностью, установив монопольные цены на промышленные товары и т.д.

В эти годы лидерам партии стало тесно у освободившегося после смерти Ленина поста руководителя государства. В преемники метили Троцкий, Зиновьев, Бухарин, Каменев и др. Наиболее «опасным» конкуренты-соратники считали Троцкого – недолюбливали они его за острый ум и высокие организаторские способности. Тем более, что именно он в 1923 г. первым открыто заявил о кризисе в партии, получив поддержку более 40 видных деятелей РКП(б). Выдвигая требование, «чтобы в аппарате все почувствовали снизу доверху, что никто не смеет терроризировать партию», Троцкий фактически подписал себе смертный приговор.

Сталин в то время не был столь силен и авторитетен. Первым же он очень хотел быть, а Троцкий становился этому помехой. Будучи непревзойденным интриганом, Сталин решил убрать со своего пути столь опасного противника чужими руками. Он предоставил Зиновьеву и Каменеву сыграть решающую роль в низвержении конкурента. Троцкого обвинили в антипартийной деятельности, освободили от государственных постов и предупредили, что если он не прекратит выступать против линии партии, то будет удален и из высшей партийной власти.

Но Троцкий был сильной личностью и не останавливался на полпути, что привело его к политическому краху. После организованной «объединенной оппозицией» (Троцкий, Зиновьев, Каменев и др.) демонстрации в честь 10-летия Октября, его выслали в Алма-Ату (ныне в Казахстане), а в 1928 г. и вовсе изгнали из страны. Кто-то запустил запугивающую частушку о Троцком:

Мальчик просит папу, маму:– Дайте сахару к чайку…– Замолчи, троцкист поганый!Отведу тебя в «ЧеКу»!

Капитулировавшие Зиновьев и Каменев свои посты пока сохранили (капитулировать – отступить перед препятствиями, трудностями, признать свою вину и т.п.).

СТОИТ ПОДУМАТЬ

Л. Троцкий – чуть ли не единственный значительный советский персонаж отечественной истории, который не попал ни под одну реабилитацию – ни в хрущевское, ни в нынешнее время. Любопытно, почему.

Третий этап – окончательное формирование административно-командной системы (1929 – середина 1930-х годов). В эти годы, как вы помните, был взят курс на промышленную индустриализацию и коллективизацию в сельском хозяйстве. Без огромных административных усилий в отсутствие рыночных отношений эти проблемы решить было невозможно. Продолжалось переплетение и сращивание партийных и государственных органов в пользу партийных, объединение власти в руках одной личности – Сталина.

Таким образом, к середине 1930-х годов в Советском Союзе сформировалась административно-командная система. Абсолютному большинству управленцев она оказалась по душе, многим осознанно, поскольку именно командными методами были решены главнейшие задачи – значительно обновлена промышленность и повсеместно созданы колхозы. При этом мало кто из них обращал внимание на факт выхолащивания коммунистической идеи вообще и социалистической направленности преобразований в частности.

Своего апогея (вершин) административно-командная система в сфере экономики, политики, демократии, соблюдения прав человека и т.п. достигла в предвоенные годы.

Годы большого террора

В середине 1930-х годов административно-бюрократическая машина уже была отлажена до последнего винтика. Культ личности Сталина поднимался на небывалую высоту. Между собой многие соратники называли его «хозяин». Поэт О. Мандельштам так описал это время:

Мы живем, под собою не чуя страны,Наши речи за десять шагов не слышны,А где хватит на полразговорца,Там припомнят кремлевского горца.Его толстые пальцы, как черви, жирны,А слова, как пудовые гири, верны,Тараканьи смеются усища.А вокруг него сброд тонкошеих вождей,Он играет услугами полулюдей,Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет,Он один лишь бабачет и тычет,Как подковы, кует за указом указ –Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз.Что ни казнь у него, то малинаИ широкая грудь осетина.

В условиях сложившегося режима террор был неизбежен (террор – политика устрашения, подавления политических противников насильственными мерами, преследованиями, убийствами и т.д.). Вначале под его жернова попадали разного рода «оппозиции» и их руководители, «вредители» из числа инженерно-технических работников и управленцев среднего и низшего звена, «буржуазные прихвостни» из интеллигенции, «шпионы»-военные, потом настал черед соратников Сталина – они все еще мешали ему стать полновластным хозяином правящей коммунистической партии и страны.

Большой террор начался с террористического выстрела в Смольном (г. Ленинград, ныне С.-Петербург) – в 1934 г. там был убит видный деятель ВКП(б) С.М. Киров. Террорист под напором следствия заявил, что он якобы действовал по указанию людей Зиновьева. Всего по этому делу оказалось расстрелянными около 300 человек, хотя никто из них, это уже выяснилось после смерти Сталина, к акту террора не имел ни малейшего отношения.

Сталин тонко использовал убийство Кирова для физической расправы над своими соратниками-конкурентами. Срочно вносятся изменения в уголовно-процессуальный кодекс:

– дела о террористических актах должны занимать не более 10 дней;

– суды проводятся без участия обвинения и защиты;

– кассационные жалобы (кассация – способ обжалования и пересмотра высшим судом не вступивших в законную силу судебных решений и приговоров) и ходатайства о помиловании не допускаются;

– приговор приводился в исполнение немедленно.

По стране покатился устрашающий молох (символ жестокой неумолимой силы, требующий множество человеческих жертв) насилия. Арестовываются деятели ленинского периода правления («ленинская гвардия»), недавние единомышленники Сталина – Зиновьев и Каменев. Газеты послушно бичуют «подлых и гнусных злодеев». Интеллигенция затаилась. Только единицы из ее многотысячного отряда открыто выступили с осуждением произвола – так боялись все Сталина.

ПЕРВОИСТОЧНИК

«Мы жили и живем под неослабевающим режимом террора и насилия… Тем, которые приговаривают к смерти массы себе подобных и с удовольствием приводят это в исполнение, как и тем, насильственно приучаемым участвовать в том, едва ли возможно остаться существами, чувствующими и думающими человечно. И с другой стороны. Тем, которые превращены в забитых животных, едва ли возможно сделаться существами с чувством собственного достоинства… Не один же я так чувствую и думаю? Пощадите же родину и нас».

Павлова не репрессировали только потому, что его, лауреата Нобелевской премии, знал весь мир. Между собой вершители власти посчитали претензии ученого бредом престарелого маразматика (Павлову было 85 лет). Народ же об этом письме еще несколько десятилетий ничего не знал.

Первый крупный судебный процесс произошел над членами сфабрикованного (фабриковать – создавать и распространять что-либо ложное, предосудительное) «московского центра» Зиновьевым и Каменевым и еще 19-ю гражданами. Приговор оказался «мягким»: Зиновьеву определили 10 лет тюрьмы, Каменеву – 5 лет. Но это оказалось лишь «пробным камешком». Вскоре начался новый процесс над тоже сфабрикованным «антисоветским объединенным троцкистско-зиновьевским центром» – Зиновьев и Каменев «оказались» и в нем. Всего за пять дней суда было «установлено»: антипартийной деятельностью Зиновьев и Каменев занимались с 1917 г.; они поддерживали контакты с гитлеровским гестапо; они хотели реставрировать в стране капитализм и т.п. Главным обвиняемым пообещали сохранить жизнь, если они признают себя виновными. Зиновьев и Каменев, мужественно прошедшие царские застенки, тут не выдержали, сломались. Но обещания Сталина были лишь уловкой: все они были приговорены к высшей мере наказания – расстрелу, а их родственники надолго оказались в тюрьмах и лагерях.