Михаил Погодин - Древняя русская история до монгольского ига. Том 1 Страница 27

С христианством характер поэзии переменился, но цветом ее покрылось еще сказание о принятии веры, житие Владимира, житие Бориса и Глеба, сказание об основании церквей.

Народная поэзия словенская жила в песнях обрядовых, праздничных, плясовых, семейных, в которых воспевается преимущественно свободная, беззаботная жизнь девичья, горькая доля замужества от притеснений свекра и свекрови, измена полюбовника, несчастная судьба вдовья. Русская песня ожидает разработки, которой дополнится История.

Законы явствуют из договоров русских князей с греками. Первое оглашенное собрание, принадлежащее Ярославу, известно под именем Русской Правды. Ими определяется кровная месть за убийство, денежная пеня или вира за раны и повреждения, а также и за кражу, указываются средства для возвращения собственности. Двенадцать избранных судей, впоследствии целовальников, представляют нечто вроде суда присяжных.

В темных и сомнительных случаях производилось испытание железом, и дело решалось судебными поединками, которые назывались, по крайней мере вскоре, полем.

О частной, домашней жизни господствующего племени известно следующее.

Норманны любили пировать: «Руси есть веселие пити», сказал Владимир. На пирах пилось за здравие, как видно из ближайшего к этому времени известия о пире под 1063 г. На этих-то пирах и раздавались песни Боянов.

В походах образ жизни был другой, как видно из примера Святославова.

Охота и рыбная ловля были любимыми занятиями русских князей.

Из славянских обычаев, древнейшее известие есть о банях, которое приписывается Св. Апостолу Андрею: «Дивно видети Словеньскую землю, идучи ми семо, говорит, по преданию, Св. Апостол Андрей: видех бани древены, и пережьгуть е рамяно, совлокуться и будут нази, и облеются квасом уснияным, и возмут на ся прутье младое, бьються сами и того ся добьют, егда влезуть, ли живи, и обльются водою студеною, тако оживуть; и то творять по вся дни не мучими никимъже, но сами ся мучать, и то творять не мовенье собе, а мученье».

Сватовство норманнское видно из описания брака Владимирова. «И седе (Владимир) в Новегороде, и посла ко Рогъволоду Полотьску, глаголя: „хочу пояти дъчерь твою собе жену“. Он же рече дъчери своей: „хочеши ли за Владимира?“ Она же рече: „не хочю розути робичича, но Ярополка хочю“. И придоша отроци Владимирови, и поведаша ему всю речь Рогънедину. В сеже время хотяху Рогънедь вести за Ярополка».

Многоженство допускалось. Муж давал за жену выкуп, вено. Красота уважалась.

Дети отдавались на воспитание приближенным боярам, которые назывались кормильцами.

Молодые князья очень рано рассылались на княжение, как сыновья Владимира, и с самых молодых лет принимали участие в войнах: Святослав начал сражение, не имея еще силы пустить далеко копье.

Над покойниками насыпались курганы и совершались тризны.

Князь жил в тереме каменном, при котором был обширный двор. У князей были загородные дворы: у Владимира в Киеве сельцо Берестовое, у Ярослава в Новгороде Ракома.

Туземные слова для означения жилищ: хоромы, клети, истобки или истбы. Сенями называлась, кажется, верхняя часть дома. Одрины — горница, где стоял одр, постель; стол — седалище, стул; стрехи — навесы на дворе.

В поле употреблялись шатры или вежи.

Одежда называлась портами. Корзно — род епанчи. Луда — плащ шерстяной. Платки, убрусы, сапоги, лапти, ковры, поясы. Для езды: воза, кола, сани, седла, узды.

В пищу употреблялось мясо скота и зверей, в нужде и конское, рыба, овощи, мед, сыта, кисель, хлеб. Мясо варилось и пеклось. Были повара. Кадь, лукно, ведро, латки, лжицы, ножи — вот слова, встречающиеся в памятниках о мере и весе. Питье — мед, вино, квас, олуй.

Свойства народные видны в действиях. Война была любимым занятием норманнов. Оружие их: мечи, щиты, копья, сабли, стрелы, ножи, брони. Сражения выливались в рукопашные схватки. Войско выстраивалось, разделенное на крылья. Станы, или товары, укреплялись окопами, города осаждались, брались копьем. Употреблялись засады. Перед войском носились стяги или знамена.

На войне русские искали славы и корысти.

Гордость, жестокость, мстительность, к которой обязывались они и по закону, хитрость, сладострастие — их пороки. Добродетели открыло христианство, а в язычестве отличались они только доблестями, каковы храбрость, смелость, неустрашимость, терпение. Женщины не уступали мужчинам: примеры Ольги, Рогнеды, Ингигерды, достаточно свидетельствуют об этом.

Относительно телосложения отличались ростом и стройностью.

Письменные памятники норманнского периода: договор Олега 911 года; договор Игоря 944 года; договор Святослава 971 года — в летописи.

Эти договоры, сочиненные сначала, по всей вероятности, на греческом языке, были переведены болгарскими грамотеями, которые жили в Константинополе или Киеве, подобно двум переводчикам великой княгини Ольги, приезжавшим в Константинополь с ее свитой, по свидетельству императора Константина.

Церковный устав Владимира. Церковный устав Ярослава. Самый же примечательный для нас во всех отношениях памятник есть Русская Правда великого князя Ярослава, в которой сохранилось преимущественно местное наречие. То же должно сказать и об Уставе о мостовых великого князя Ярослава. Льготные грамоты Ярослава пропали.

Памятники норманнского периода вещественные: основание десятинной церкви, сооруженной Владимиром Святым, несколько букв из ее надписей. Храм Св. Софии в Киеве, основанный Ярославом, с современной мозаикой и живописью, 1031. Храм Св. Софии, основанный сыном его Владимиром в Новгороде в 1043 году. Основание церкви Св. Ирины. Развалины Золотых ворот Ярославовых 1037 года. Пещеры варяжские в Киеве. Пещеры Антониевы и Феодосиевы. Изображения Св. Ольги, Владимира, Бориса и Глеба на образах и житиях в лицах. Гробница Ярослава. Монеты Владимира и Ярослава.

Основание Русской Истории заключается в древнейшей летописи монаха киево-печерского Нестора, жившего во второй половине XI века.

СРАВНЕНИЕ РУССКОЙ ИСТОРИИ С ИСТОРИЕЙ ЗАПАДНЫХ ЕВРОПЕЙСКИХ ГОСУДАРСТВ ОТНОСИТЕЛЬНО НАЧАЛА

Западные европейские государства обязаны происхождением своим завоеванию, которое определило и всю последующую их историю, даже до настоящего времени.

«Основание новых больших государств, говорит Тьери, один из представителей западной истории в наше время, было преимущественно действием силы; новые общества устроились из обломков обществ древних, разрушенных насильственно; и в этом процессе воссоздания многочисленные племена лишились, не без страданий, своей свободы и даже имени, замененного именем чуждым.

Сословия высшие и низшие, которые ныне наблюдают себя с недоверчивостью или борются за образ мыслей и правления, суть ничто иное во многих странах, как племена завоеванные и порабощенные прежних времен. Таким образом меч завоевания возобновил лице Европы, и, разместив ее жителей, оставил свою древнюю печать на каждом народе, составившемся из смеси многоразличных племен. Племя воинственных пришельцев сделалось классом привилегированным, перестав быть особливым племенем. Из него произошло воинское дворянство, которое, принимая в недра свои все, что было честолюбивого, буйного, бродяжного в низших сословиях, для того чтобы не перевестись, возобладало над населением трудолюбивым и мирным, в продолжение военного правительства, происшедшего от завоевания. Племя побежденное, лишенное поземельной собственности, власти и свободы, живя не оружием, но работой, обитая не в крепких замках, а в городах, образовало общество, как бы отдельное от военного союза завоевателей. Этот класс поднялся по мере того, как ослабевала феодальная организация дворянства, происшедшего от древних завоевателей, естественно или политически, — может быть потому, что сохранил в стенах своих остатки римской гражданственности, и с этой слабой помощью начал новую цивилизацию».

Вот что видят французы и англичане в истории своих земель, — и это очень верно.

Предлагаю вкратце историю западных государств.

К одному племени приходит другое (к галлам франки, к бриттам норманны, к испанцам вестготы, к итальянцам лонгобарды и проч.). Пришельцы побеждают туземцев и поселяются между ними. Предводитель делит землю между своими сподвижниками, которые (феодалы), в крепких замках, становятся господами, угнетают народ, отделяют его от государя, — и живут за счет племени побежденного. Возникает непримиримая ненависть между этими племенами, которая усиливается тем более, чем долее должна бывает таиться. Только в городах укрываются немногие жители, которые в течение веков, после многих тщетных усилий и жертв, мало-помалу, с величайшим трудом освобождаются от их влияния и успевают приобрести себе независимость, при помощи королей, которым феодалы были также тяжелы. В городах образуется среднее сословие, а при дворе аристократия, происходящая от феодалов, которые переходят туда из замков, присваивают себе все привилегии и начинают угнетать народ под другой формой. Среднее сословие после оборонительной войны предпринимает наступательную, стремясь уравниваться мало-помалу с привилегированной аристократией. Она не уступает, и борьба этих двух сословий оканчивается революцией, историю которой Наполеон выразил в четырех словах: галлы свергли иго франков.