А Корсунский - Готская Испания Страница 27

Вторжения варваров и войны, происходившие в V- VI вв. на территории полуострова, ликвидация имперских государственных учреждений и замена их более слабыми органами власти варварских королевств - все <162> это облегчило массам сервов и колонов бегство от своих господ113. Иначе говоря, значительно сократилась численность тех земледельцев, чей труд владельцы имений могли использовать для обработки домена по собственному произволу.

В районах массового поселения вестготов и свевов виллы испано-римлян были раздроблены. Присвоение готами двух третей пахотных земель, половины лесов и лугов и известной части сервов и колонов, принадлежавших испано-римским посессорам, должно было нарушить хозяйственную целостность крупных имений 114 и усилить наметившуюся еще во времена Поздней Римской империи тенденцию к расширению мелкого хозяйства и сокращению домена.

Впрочем, о хозяйственной структуре поместий в готской Испании нам приходится судить лишь на основании весьма скудных показаний источников. Обычно поместье обозначается словом fundus. Согласно нормам римского права, fundus - это топографически и в хозяйственном отношении замкнутая территориальная единица, охватывающая определенный комплекс домениальных земель, господский двор, хозяйственные постройки, держания сервов и колонов. В таком смысле этот термин употребляется как Бревиарием Алариха 115, так и готскими законами 116. <163>

В последних fundus - не обязательно большое имение, но иногда - владение свободного гота-крестьянина, которое коренным образом отличалось от виллы крупного землевладельца 117.

Поместье обозначается в вестготских источниках также терминами villa 118, possessio119, praedium 120. Крупное поместье нередко совпадает с селением (locus) и представляет собой комплекс пахотных полей, виноградников, садов, лесов, лугов, вод, культивируемых земель, пустошей и хозяйственных сооружений. В опись имущества обычно включаются и сервы 121.

Земля здесь делилась обычно на две части - господскую, раздаваемую во владение свободным и несвободным мелким земледельцам. О существовании домена можно судить по косвенным указаниям источников. Из них видно, в частности, что рабы в имениях магнатов использовались для выполнения сельскохозяйственных работ под непосредственным руководством землевладельца или его вилика. Когда в готских законах говорится о каком-нибудь проступке раба, о поломке им чужой изгороди, захвате чьего-либо скота, нарушении межевого знака, то всегда различается: был ли совершен проступок рабом по приказанию господина или же по своей инициативе 122. Законы подобного характера исходят из представления о тесной связи сервов с собственным хозяйством посессоров. Рабы пашут господские поля, обрабатывают виноградники хозяев, пасут их скот. Вилики рассматриваются как должностные лица <164> господина: они "правят" сервами 123. В одной из вестготских формул сохраняется еще деление рабов на mancipia rustici et urbani, типичное для римского сальтуса 124.

Число таких рабов в крупных поместьях нередко было весьма значительным, о чем свидетельствует, в частности, упоминание Х Толедского собора о дарении неким епископом свыше 500 рабов церковным либертинам 125.

Некоторое представление о крупном имении в готской Испании позволяют составить археологические памятники. Особенно ценными следует считать результаты раскопок виллы близ Бадахоса (на границе Бэтики и Лузитании), охарактеризованные испанским археологом Серра Рафольсом.

В центре виллы находился господский дом, к которому примыкали помещения для сервов и хозяйственные постройки 126. В вилле имелась часовня. Характер сооружений и их расположение свидетельствуют, что это была не деревня, а именно крупная вилла127. С подобными виллами мы встречаемся и в вестготских формулах, где описывается состав имения 128.

Римская вилла "La Cocosa" просуществовала без особых изменений в своей структуре от эпохи империи вплоть до арабского завоевания 129. Следует иметь в виду, что область, в которой находилась указанная вилла, не принадлежала районам массового расселения вестготов и свевов. Наличие же сельских сервов в этой вилле само по себе не может служить показателем неизменности ее характера с римских времен, хотя широкое применение рабского труда в вестготском крупном поместье не вызывает сомнения.

Часть имения раздавалась парцеллами в держание сервам, либертинам, колонам, прекаристам и букцелляриям. <165> Подобная структура церковной вотчины характерна, судя по некоторым картуляриям, для Астурии и послеготского периода 130. Вестготские формулы показывают, что к крупному поместью VII в., как и к позднеримскому fundus, относились adiunctiones, которые могли охватывать и остатки римского ager compascuus, и германской альменды, поглощенной вотчиной 131. Этот процесс включения общинных земель в крупное владение продолжался здесь еще в IX в.132.

Говоря об обязанностях держателей крупных вотчин, источники обычно ограничиваются упоминанием оброка 133.

Из-за отсутствия данных трудно установить отличия в положении разных слоев зависимых земледельцев. На основании некоторых косвенных указаний источников мы можем высказать по этому поводу лишь соображения самого общего характера. Рабы платили специфический сервильный оброк - tributum servile134 и несли повинности - opus seruile 135. Это была барщина, включавшая, очевидно, все полевые работы - пахоту, обработку виноградников, косьбу и пр. В крупных вотчинах, вероятно, применялось уже обычное для послеготской Астурии закрепление за участками тех или иных держателей каких-либо особых видов повинностей и работ 136. <166> Рабский надел 137 был, вероятно, меньше, чем у свободного колона или у либертина 138. В постановлении Агдского собора предписывается при освобождении предоставлять церковным сервам небольшой участок пахотной земли, виноградник и 20 солидов деньгами 139. Этой суммы, очевидно, было достаточно для приобретения упряжки быков и минимально необходимого инвентаря 140. (После смерти епископа, освободившего рабов, все, что им было дано сверх установленной нормы (определяемой, по-видимому, обычаем), отбиралось и возвращалось церкви 141.

Обязанности либертинов иногда фиксировались в освободительных грамотах 142. Судя по актам соборов, обязанность церковных либертинов подчиняться патрону открывала широкий простор для того, чтобы возлагать на них всевозможные повинности и взимать различные платежи. Либертины входили вместе с сервами в состав familia ecclesia; упоминания источников об использовании людей церкви для работ в хозяйстве епископов и священников относятся не только к сервам, но и к либертинам 143. <167>

Обязанности свободных колонов и прекаристов144 главным образом состояли, по-видимому, во взносе оброка - десятины и некоторых других платежей 145. За неуплату в срок свободный держатель карался штрафом (он обязан был уплатить двойной оброк) или же вовсе лишался участка 146. Отработочные повинности свободных держателей надо полагать имели второстепенное значение по сравнению с оброками. Ни формулы, ни Вестготская правда, ни постановления соборов, касаясь взаимоотношений вотчинников и их держателей, не упоминают о барщине. В то же время все земледельцы (это относится не только к держателям земель светских посессоров и церкви, но и к мелким земельным собственникам) обязаны были нести государственные повинности - ангарии (angariae), которые начинают все чаще выполнять в пользу отдельных должностных лиц, нередко управляющих доменами фиска (прокураторов); с конца VI в. они постепенно превращаются в полевую барщину 147.

То обстоятельство, что источники лишь вскользь упоминают о барщине зависимых земледельцев, а главное внимание уделяют оброку, не может, разумеется, само по себе служить доказательством незначительности барщины держателей церковных и светских вотчинников. Вместе с тем данные о широком применении труда сербов в поместьях позволяют думать, что домен обрабатывался главным образом ими. Кроме того, известно, что барщина свободных держателей в Испании была <168> невелика и в послеготское время 148. По-видимому, крупная светская, королевская и особенно церковная вотчина основывались в Вестготском государстве не столько на эксплуатации держателей ингенуильных мансов, как это было во Франкском государстве (особенно к северу от Луары) 149, сколько на применении труда мансуариев несвободного происхождения - сервов и либертинов, а также бывших римских колонов. Владения магнатов и церкви зачастую не представляли собой сплошной территории, а были разбросаны по различным местностям, во всяком случае находились в разных деревнях 150. Такая структура вотчины определялась самим характером ее формирования. И светские магнаты, и церковь нередко завладевали вначале участками отдельных крестьян, живших в различных деревнях, и лишь позднее, по мере установления власти над всей деревней, округляли свои владения.