А Малимон - Отечественные автоматы (записки испытателя-оружейника) Страница 27

— А все-таки автомат лучше пулемета, — воскликнул испытатель, когда при сравнительной проверке запылением на нем с открытой щелью получено одной задержкой меньше.

— В этом никто не сомневается, — ответил пулеметчик, — у него не только лучшая закрытость автоматики, но и лучшее ее устройство.

По обеспечению лучшей закрытости автоматики магазинное питание имеет преимущество перед ленточным. Кроме того, магазин обеспечивает более надежную работу и по той причине, что в нем меньшее усилие выталкивания патрона, чем из звена ленты, по которой имеется еще требование в отношении обеспечения необходимой прочности удержания патронов при тряске в процессе стрельбы.

Проведенные опыты выдвинули проблему повышения закрытости автоматики пулемета. В УСВ А.Д. Ермоленко разработал к нему даже схему автоматического закрывания щели под рукоятку перезаряжания и привез на полигон для показа деревянную ее модель, изготовленную им в домашних условиях.

В отношении инициативных экспериментальных исследований испытатели полигона имели большую свободу действий. В организационном отношении никаких препятствий не было. Наоборот, были созданы все необходимые и весьма благоприятные условия. Начальник службы АХО П.Д. Путилин по заявкам руководителей испытаний весьма оперативно и своевременно обеспечивай! испытательные «направления» всем необходимым. Достаточно было утром дать заявку экспедитору, доставлявшему оружие и боеприпасы на «направления», как вторым рейсом к обеду все необходимое доставлялось на место. Не требовалось длительного согласования, особого разрешения, заблаговременного планирования и т. п.

Был случай, когда при испытаниях опытного ручного пулемета усиленным режимом (500 выстрелов без охлаждения ствола) испытатель стал замечать, как сильно перегревается ствол в конце каждой такой стрельбы, что особенно бросалось в глаза с наступлением сумерек. Деталь приобретала такой красный вид, особенно в районе газовой каморы, словно ее только что вынули из нагревательной печи кузнечного или прокатного цеха. В связи с этим после окончания всех программных стрельб были проведены сверхрежимные испытания, т. е. после 500 выстрелов без охлаждения стрельба была продолжена в целях проверки запаса эксплуатационной прочности ствола. Естественно, с соблюдением всех необходимых мер по технике безопасности. Еще не было израсходовано и половины третьей ленты, как стрельба самопроизвольно остановилась. Пуля, не дойдя еще до газового отверстия, пробила боковую стенку ствола и застряла в кожухе. Ее долго пришлось выковыривать оттуда, с тем чтобы можно было отделить ствол при разборке пулемета. Запас прочности ствола пулемета, которому в будущем суждено было стать 7,62-мм ручным пулеметом образца 1946 года (РП-46), оказался недостаточным. Пришлось ствол упрочнить за счет добавления металла, в связи с чем увеличилась его масса.

Подобные инициативные исследования опытных изделий, проводимые в отдельных случаях с нарушением общих правил испытания, в конечном счете способствовали конструктивному совершенствованию испытываемого оружия.

Сложнее обстояло дело с расширением объема испытаний штатных изделий текущего массового производства. При этих испытаниях строго должен был соблюдаться порядок, предусмотренный нормативными документами на изготовление и приемку заказчиком.

В сложных условиях, когда отдельные неотложные вопросы требовалось решать в крайне ограниченные сроки, на полигоне применялись простейшие методы исследования, не требовавшие много времени. Они не всегда давали законченный результат, но и в этом случае оказывались полезными, так как помогали определять направление дальнейших более широких исследований на фундаментальной научно-технической основе. Такой подход к решению срочных неожиданно возникавших вопросов поддерживал помощник первого заместителя начальника полигона по научно-исследовательской работе Б. И. Лысенко. Случалось, что и сам он был не только инициатором, но и соучастником подобных исследований.

Однажды Б. И. Лысенко пришел на 4-е «направление» в отделение испытаний индивидуального оружия, которое всего только несколько месяцев возглавлял В.Ф. Лютый. Увидев в дверях кабинета входящего старшего начальника, В. Ф. Лютый сразу встал из-за стола с намерением подойти к нему поближе и по форме доложить о проводимых в подразделении работах. Но старший по воинскому званию и занимаемой должности успел упредить младшего, сам быстро подошел к столу и, подав руку, сразу заговорил о деле, по которому сюда пришел:

— Не надо формальностей, Василий Федорович, о ваших работах потом поговорим, а сейчас нам с тобою нужно одни интересные исследования провести.

— Какие исследования, Борис Иванович?

— Сейчас узнаешь. Пойдем в стрелковый зал, там все увидишь.

Лютый быстро сложил все свои бумаги и рабочие документы в малогабаритный деревянный ящик вроде чемодана, опечатал его мастичной печатью, закрыл в сейф и после этого вместе с Лысенко по узкому коридору деревянного здания направился в зал, где проводятся все подготовительные работы с оружием. Когда они вошли в этот зал, там уже стрелок Шингарев крепил гильзы винтовочных патронов к проволочным пруткам небольшой длины. Оказалось, что Лысенко сам где-то раздобыл около десятка винтовочных патронов, распатронировал их в лаборатории Морозова, в мастерской Кузьмищева просверлил отверстия в дульцах гильз и нарезал проволочные прутки примерно метровой длины, все это принес на 4-е «направление» и, дав задание Шингареву, пригласил Лютого для дальнейшего участия в работе.

— Ну так пошли, Василий Федорович, испытывать, — обратился Лысенко к своему новому помощнику, когда Шингарев доложил о готовности «объектов испытания».

Через дверь стрелкового зала они вышли на открытую огневую позицию, а затем, приняв немного влево, пошли прямо по дороге вдоль лесной просеки. Никаких стрельб в это время здесь не было.

— Ну так как на новом месте работается, Василий Федорович? Привык хоть немного или все еще осваиваешься? — спросил Лысенко своего попутчика.

— Не знаю, как сказать, Борис Иванович. И осваиваюсь и одновременно привыкаю. Скучновато здесь все-таки. На 2-м «направлении» работа была повеселее, там всем своим существом чувствуешь жизнь оружия, а здесь… то «от руки», то «от колотушки».

— Но здесь не только винтовки, есть еще и автоматические пистолеты, самозарядный карабин появился…

— Все равно не то, надо что-нибудь повеселее.

— Будет у тебя здесь еще и повеселее жизнь, не волнуйся. Вот вчера письмо от Дубовицкого пришло, оно и до тебя дойдет. Надо к повторным испытаниям доработанных автоматов готовиться. Там Литичевский большую программу исследований для нас «закатил», которые требуется провести еще до начала этих,

надо думать, заключительных и решающих испытаний.

— Что-то сейчас нам предложат конструкторы? — рассуждает вслух Лютый… — Доработка по всем образцам большая необходима, не один ведь не удовлетворил основным требованиям, несмотря на то, что они здесь больше дорабатывались, чем испытывались.

— Как бы там ни было, а сейчас уже нужно выбирать один образец, так как времени на доработку и полигонные испытания отпущено крайне мало.

— Борис Иванович, почему бы нам автомат и карабин не сделать по одной схеме? — неожиданно перешел испытатель к другому, тоже важному вопросу, заглядывая как бы в будущее этого оружия.

— Была бы тогда полная унификация: производственная, эксплуатационная, ремонтная. В производстве при сборке этих образцов многие детали будут общими, часть деталей будет отличаться друг от друга только отдельными размерами, но зато они будут иметь одну общую технологию. В эксплуатации, если солдат или офицер знает один образец, не надо изучать другой. Как и производство, упростится и ремонт этих образцов, а также разработка его технологий. Это было бы замечательно.

— Вполне согласен с тобой. Унификация — это весьма заманчивая вещь, но только нет пока у нас такого автомата, на базе которого можно было бы создать такую унификацию. Ты же сам сказал, что при первых испытаниях ни один образец не удовлетворил основным требованиям.

— Да. Автомата такого действительно еще нет, но зато есть подходящая для унификации конструктивная схема. И карабин такой был, только он опоздал на конкурс.

— Ты имеешь в виду систему Калашникова?

— Именно эту систему.

— Ну, насчет автомата — это еще бабушка надвое ворожила. В этой системе не меньше доработок требуется, чем по другим образцам, и неизвестно еще, кто из конструкторов лучше с ними справится. Предположим, была бы полная уверенность в какой-то одной системе, тогда полигон рекомендовал на доработку, а может быть и на серию, одну систему, а не три. Да и по карабину тоже еще вилами на воде писано. Ведь автомат был сделан на базе карабина, а что получилось?